Помоги мне очнуться.

      Ночью Итачи ушел, сославшись на бессонницу и желание узнать последние новости. Впрочем, подобным недугом страдал не он один. Пользуясь свободным временем, Кагура таки восстановила связной фуин брата, поврежденный взрывом. Проверив, что все функционирует, как должно, пепельноволосый помахал девушке ручкой и углубился в лесную чащу на поиски мелкой живности или озера, в котором можно поживиться рыбкой.       Оставшись одна, Мацураси села на полуразвалившемся крыльце, постелив на него забытый плащ Итачи для удобства. Делать было особо нечего, и девушка лениво разминала кисти рук. Все же, полезное занятие, развивающее мелкую моторику рук, что в дальнейшем благоприятно воздействует на скорость формирования ручных печатей.       Постепенно это занятие помогло девушке расслабиться, и она сама не заметила, как успела задремать. Из этого состояния ее вывело осторожное прикосновение к плечу, заставившее куноичи открыть глаза. Светало. Оказалось, что она позорно проспала все на свете, закутавшись в плащ, спасая себя тем самым от ночной прохлады. Тело нещадно болело, подсказывая девушке, что сон на крыльце - не лучший способ позаботиться о своем здоровье.       Поежившись от ветра, проникшего под плащ, пепельноволосая окончательно проснулась и подняла глаза к разбудившему ее нукенину, чтобы встретиться с черной бездной. Видеть Итачи без шарингана было непривычно, уж слишком редко он отказывал себе в его использовании, будучи всегда настороже. Видимо, они действительно расслабились. — Что удалось узнать? — перешла к делу Кагура, с сожалением стаскивая с плеч прогретую ткань и протягивая брюнету. Все же, с его здоровьем, вернее, его отсутствием, было нужнее. — В Конохе все спокойно. Наши старые друзья ушли в подполье, видимо, готовится что-то грандиозное. Саске довел твое дело до конца, а именно избавил мир от змеиного саннина, и ты сама знаешь, что это значит. Но это лишь в общих чертах, — поделился добытыми сведениями нукенин, с благодарным кивком принимая плащ из рук подруги и тут же набрасывая на плечи. Согретая теплом чужого тела ткань избавила от едва заметной дрожи, что благоприятно сказалось на общем состоянии парня. — А где Хидан? - Черт его знает, — машинально откликнулась девушка, пытаясь разложить все по полочкам. — И не переводи тему, друг мой. Твой брат будет искать тебя, и мы оба это знаем. Что планируешь делать? — Девушка опустила голову, понимая, что сама прекрасно знает ответ. Но было необходимо услышать подтверждение, чтобы окончательно поверить в это. — Пойду навстречу его желанию, разумеется. Ты же знала, что так и будет. Я даже рад, что это произошло так скоро, — брюнет вздохнул и сел подле пепельноволосой, чтобы приобнять за плечи и притянуть к своему плечу. — Почему? — единственный вопрос сорвался с губ девушки, пока та устраивала голову на плече своего товарища. Тень смерти, нависшая над ним, заставляла девушку изо всех сил впитывать его тепло, запах, запомнить образ до мельчайших деталей. — Мне тяжело жить с тем, что я совершил. Я все еще вижу в кошмарах, как мать бросается на меч, а отец покорно опускает голову. Это слишком трудно. К тому же, болезнь почти не оставила мне времени, — Учиха хрипло рассмеялся и чуть прищурился, силясь рассмотреть приближающийся силуэт. Все-таки, его зрение было уже совсем не то, что раньше. Да что уж там лгать, он почти ослеп. -Я понимаю. Когда? — Кагура рассмотрела среди деревьев своего аники, сжимающего в руках свою добычу в виде тушки очень тощего зайца и махнула ему рукой, отмечая свое присутствие. — Думаю, что направлюсь в храм Учих прямиком отсюда. У меня будет к тебе просьба. — брюнет вздохнул и ненадолго замолчал, подбирая слова. — Я хотел попросить тебя пойти со мной. Раньше я хотел взять на эту роль Кисаме, но в свете последних событий… Я хочу встретиться с отото один на один, чтобы никто не смог нам помешать и… Честно говоря, я много лет готовился к смерти, но… мне страшно. Страшно быть одному в этот момент. — Я выполню твою просьбу, — выдохнула Мацураси, пряча лицо на плече нукенина из опаски, что он мог увидеть всю гамму ужаса, отраженного на нем. Но отказать в подобном после того, как Итачи обнажил душу, было бы отвратным поступком с ее стороны. Потому Кагура лишь сжала зубы едва ли не до хруста и постаралась взять себя в руки. У них еще было время на прощание. — Бл*, вы тут что развели? — всплеснул руками язычник, подойдя ближе и углядев в положении имото с шаринганистым двойное дно. — Слышь, Учиха, ты бы грабли от Кагуры убрал, — продолжил парень, бурно жестикулируя руками, в одной из которых болталась заячья тушка. — Хидан, успокойся. Я сама к нему прибилась, холодно же, — вздохнула девушка, не понимая вспыльчивости брата, но, тем не менее, оценив заботу. — Я не понял, тебе что ли нравится этот хрен? — возмутился язычник, прищурившись от возникших подозрений. Заяц тут же был отброшен и позабыт, а пепельноволосый демонстративно размял кулаки, не сводя с брюнета пронизывающего взгляда. — Хидан! — уже возмущенно воскликнула Кагура, и тут же смягчилась, заметив снисходительную улыбку на губах брюнета. Похоже, что его вся эта ситуация очень забавляла. — Мы друзья и уже давно. Так что кончай строить глупые домыслы и иди к нам, обсудим планы на ближайшее будущее. — С Сасори вы тоже были друзьями, между прочим, — вполне резонно заметил пепельноволосый нукенин, но все же присел на крыльцо, плотно прижавшись к имото. Все-таки, места для троих здесь было явно маловато. — Говорить буду я, если вы не против, — девушка блаженно прикрыла глаза, как губка, впитывая тепло расположившихся по обе стороны тел. — Во-первых, Итачи, ты получил ответ от Гаары на мое сообщение? Насколько я знаю, твой призыв очень быстр. — Да, ответ пришел еще раньше, чем я успел вернуться. Можно подумать, что казекаге вовсе не спит по ночам, отвечая на сообщения, — хмыкнул брюнет и протянул девушке свернутый конвертом кусок пергамента, который та тут же развернула и пробежалась взглядом по строчкам ответа. — А он и не спит, — пожала плечами девушка, удовлетворившись написанным в письме. — Итак, Хидан, ты отправляешься в Суну сегодня же, Гаара будет ждать тебя, — помахала девушка пергаментом. — Только не натвори дел без меня, я на тебя надеюсь. -А ты? — подозрительно поинтересовался язычник, теребя цепочку медальона на груди. Взгляд нукенина метался с Итачи на Кагуру. Интуиция подсказывала ему, что эти двое что-то замышляют. Причем, наверняка, что-то опасное. — Я иду с Итачи в храм Учиха, на его встречу с братом, — девушка накрыла губы Мацураси старшего пальцами, заметив, что тот готовится возразить. — Это не обсуждается. Я буду с ним до самого конца, а потом прибуду в Суну. Гаара настаивает, чтобы я явилась лично. А там уже встречусь с Конан и таки узнаю, что ей от меня нужно, — девушка потерла виски, размышляя над сказанным и повернулась к брюнету. — Итачи, твой призыв сможет доставить ей весточку с местом и временем встречи? — Разумеется, — кивнул брюнет, не имея никаких возражений против плана Кагуры. — Вот и хорошо. Значит, сейчас собираемся и расходимся в разные стороны, — пепельноволосая звонко хлопнула ладонями по коленям и поднялась на ноги, чтобы уже сверху вниз оглядеть нукенинов. - Не нравится мне все это, еб*сь оно через Шукаку, — в сердцах высказался язычник, едва сдерживаясь, чтобы что-нибудь не сломать. — Не вздумай ляпнуть подобное при Гааре! — отчитала братца куноичи и тут же крепко обняла на дорогу. Все же, их пути расходились на неопределенное время. — С хрена ли я должен молчать при нем? — довольно добродушно возмутился жрец, нежась в теплых объятьях. — Так мелкая, повисела, и хватит с тебя. — Вообще-то, казекаге был джинчурики однохвостого, — как бы, между прочим, заметил черноволосый нукенин, подобно обоим Мацураси принимая стоячее положении. - Так, не до споров сейчас, — девушка выдохнула и распечатала листы пергамена с кистью и тушью. Чиркнув два письма, одно для Хаюми, другое для пропускного пункта, с отпечатком ее чакры, вручила нукенинам. — Итачи, ты знаешь, что с ним делать. Хидан, предъявишь этот свиток охране, и тебя без проблем проведут к каге. Но учти, что если ты что-то натворишь, то потянешь меня за собой. Этот свиток обеспечивает мне полную ответственность за все твои действия, не подведи! — Понял, не дурак, х*рли, — вздохнул язычник и провел рукой по голове, приглаживая волосы и наблюдая за отправкой второго свитка вместе с призывным вороном.       Девушка стояла, хмуря брови и вспоминая все сказанное. Вроде, ничего не забыла. Вопросительные взгляды, подаренные нукенинам, так же не принесли своих плодов. А значит, они обсудили, все что было нужно. — Так, раз мы все решили, то расходимся, — выдохнула девушка и поспешила вдогонку, за стартовавшим вперед всех брюнетом.       Дорога в храм клана Учиха пепельноволосой запомнилась весьма смутно, из-за глубокого погружения в весьма нерадостные думы. Ведь с каждой минутой, смерть Итачи становилась все более реальной, превращаясь из слов в неизбежность. Но желание друга девушке было весьма понятно. Слишком большой груз он нес на своих плечах. Да и если подумать, то погибнуть на поле боя куда предпочтительней, нежели угасать, сжигаемому болезнью. Как бы ни сложилось, конец был один.       Сейчас куноичи сидела у входа в храм, поджидая гостей, облокотившись на крупный неровный камень, хотя все ее мысли были внутри. «Интересно, какие мысли бродят сейчас в его голове?..» — размышляла девушка, но так и не могла придти к однозначному ответу. — Не ожидал, — раздался знакомый голос, и пепельноволосая подняла глаза, чтобы осмотреть прибывшую четверку. Обладателем колкой фразы оказался отото ее товарища. Как и предполагал Итачи, Саске пришел не один, притащив с собой еще троих. — Саске, не скажу, что рада тебя видеть, но все же, — развела руками девушка и попыталась приветливо улыбнуться. Но губы никак не желали слушаться и кривились в страдальческой гримасе. — Твой брат ждет внутри, но ты единственный, кто может пройти. — Ты нам не указ! — возмутился беловолосый парень с острыми зубами, чем-то напомнив Кисаме. — Суйгетсу, вы останетесь здесь! — хмуро процедил младший Учиха, направляясь к входу. И, пожалуй, только дурак бы не услышал в его голосе угрозы.       Упомянутый Суйгетсу дураком определенно не был, а потому сел прямо на землю с весьма недовольным видом. Не имея иного способа выместить свое раздражение, парень сверлил взглядом расслабленную девушку. Его товарищи расположились чуть в стороне, не испытывая особого желания общаться с потенциальным врагом предводителя их отряда. — Может, смахнемся? — не выдержал таки Суйгетсу и указал рукой за спину, на которой красовался один из семи знаменитый мечей. — Отказываюсь, — ровным тоном откликнулась Кагура, прикрыв глаза и прислуживаясь к звукам, доносившимся из храма. Похоже, что поединок братьев начался. — Почему? — парень удивленно моргал, не понимая, как можно было отказаться от поединка с ним. — Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя, — фыркнула куноичи, рассматривая парня напротив. — О, а зачем ты здесь? — полюбопытствовал парень, обнажая бритвенно — острые зубы в приветливой улыбке. Все же, разговор тоже был способом избавиться от скуки. — По просьбе друга, — отозвалась девушка, поджав губы. Все же, болтливость этого индивида поражала, как и попытка вести непринужденную беседу с врагом. — Итачи, что-ли, друг? — фыркнул парень и извлек фляжку с водой, к которой тут же с удовольствием присосался. — Не твое дело, — выдохнула девушка и отвернулась, показывая тем самым, что продолжать разговор не намерена.       Суйгецу предпринял еще несколько попыток разговорить Кагуру, но, осознав их тщетность, присоединился к товарищам, дабы вылить на их головы сведения, почерпнутые из разговора. Уж кто-кто, а они были вынуждены его выслушивать. Да им и самим было любопытно, но принципы не позволяли узнать все самим.       Звуки боя в храме то возобновлялись, то стихали вновь, заставив пепельноволосую спрятать лицо в собственных коленях, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Все же, терять друга было непросто, даже если тот сам выбрал этот путь. Постепенно наступило затишье, заставив четыре головы вскинуться вверх и повернуться в сторону храма. Похоже, что все закончилось. Команда Саске тут же побежала внутрь, и девушка последовала бы их примеру, но в голове взорвалась вспышка боли, возникшая одновременно с жжением в области шеи.       Воспоминания, заблокированные Итачи, возвращались к своей хозяйке медленно, словно нехотя. Но спустя полчаса, она помнила все. Помнила тот подслушанный разговор и человека в маске, что звал себя Мадарой. «Значит об этот враге ты говорил, Итачи?» — вздохнула девушка и поднялась на ноги. Рука коснулась обгоревшей печати на шее. — «Мертв.» — Пришло осознание, и девушка поторопилась войти в храм.       Кругом царила разруха, вдали, все еще догорало аматерасу, любимая техника старшего Учихи. Потеки крови встречались на каждом шагу, но… в храме было пусто. Не было даже тел, словно кто-то их забрал. Но это явно не были товарищи Саске, потому как тело Итачи им ни к чему, простая логика. И оставалось выяснить, у кого хватило наглости провернуть подобное.