Я не такая как вы!

Глава 12 Выскочив из клуба, мы сразу направились к машине ожидавшего нас Марка.  — Вот черт! — От неожиданности нашего появления Марк дернулся и вылил на себя горячий кофе, что держал в руке. — Вот черт! — повторил он, когда увидел Дориана, полулежавшего на мне на заднем сидении его хаммера.  — Гони! — Марк, послушавшись, сразу завел мотор и выехал на дорогу.  — Что случилось? — друг спросил у Ника.  — Точно ответить не смогу, но когда забрали мисс Джин, то я, как было и оговорено, отправился проверять помещения. Меня привлек запах крови. В комнате, куда я зашел, было два вампира. Молодняк. И вот эти недоросли охотничьими ножами резали бессознательное тело Дориана. Я всадил им их же ножи в шею. Сомневаюсь, что они выживут. Оружие хорошо было пропитано ядом гадюки. А они, мало того, что обращенные, так еще и молодые. Я понял, что без необходимой помощи даже истинный не выживет от такого количества яда. Поэтому оставив все поиски, я поднял тревогу, чтобы отвлечь охрану, и рванул в тень вместе с мистером Сорелом. Найти мисс Джин не составило труда, и я забрал и ее. Вот, собственно и все. Остальное нам сможет рассказать только Дориан, если выкарабкается. В машине воцарилась тишина. Я гладила Дориана по волосам и тряслась от страха. Не за себя. Я боялась его потерять. И мне было до того жутко смотреть на все его раны, что я просто обняла его и зажмурила глаза. Только бы все было хорошо. Только бы он выжил. Яд гадюки — один из действующих на вампиров. Он сворачивает кровь, необходимую им для жизни. Да, его нужно гораздо больше, чем для любого другого существа, но, подобрав нужную дозу, можно убить даже древнего истинного. Дориан начал тяжело дышать. Вместе с выдохом вырывался сиплый звук, говорящий лишь об ухудшающемся состоянии вампира.  — Марк, быстрее. Ему трудно дышать! — У меня из глаз текли слезы. Я, выпустив когти и просто распахав себе запястье, вскрыла себе вены и поднесла руку к его рту. Он сначала провел языком по губам, пробуя влагу, потом сделал маленький глоток крови, что хлестала из моего разорванного запястья, а потом вцепился в него четырьмя вмиг отросшими клыками и жадно глотал мою кровь. Это поможет нам выиграть время. Нужно срочно вколоть ему антидот. А потом много крови и воды. Кровь для регенерации, вода для чистки организма. Когда у меня уже начала кружиться голова от потери крови, я отобрала запястье. Дышать ему стало явно легче. А вот раны выглядят все хуже. Края порезов начали чернеть — придется срезать мертвые участки.  — Подъезжаем. — тихо оповестил Марк, и это слово было музыкой для меня. Когда мы подъехали к входной двери моего особняка, Марк и Николас сообща подняли Дориана, стараясь не беспокоить раны, внесли его в дом и уложили на стол в столовой. Это уже становится традицией, и отнюдь не радостной.  — Марк, съезди, пожалуйста, в банк крови, — попросила я. — Литров восемь думаю, хватит. Хотя лучше десять.  — Ок, справитесь сами? — нервно спросил он.  — Да, не впервой, — ответил Ник. Я сняла туфли и быстро метнулась в спальню, где под кроватью хранилась аптечка для таких случаев. Когда живешь с вампиром, такие вещи, как, например, антидот для яда гадюки должны быть обязательно. Я схватила ампулы, шприц и скальпель, побежала обратно. Пока меня не было, Ник уже начал промывать раны, убирая сгустки крови и остатки яда.  — Ты что делаешь?! — я подлетела и забрала у него из рук марлю, которой он очищал порезы. — Тебе тоже не безопасно к нему прикасаться. Там яд, не забыл? Перчатки надень, — и, пока Ник надевал перчатки, я, предварительно проделав то же самое, вколола антидот Дориану. В четыре руки мы промыли раны на спине и груди вампира, а потом я скальпелем начала аккуратно срезать омертвевшие участки кожи.  — Что здесь происходит? — спросил сонный Том, потирая глаза.  — То, что не было запланировано, — ответила я, не отрываясь от своего занятия.  — Я могу помочь? — спросил он, испуганно оглядывая нас.  — Нет, мы почти закончили. Но спасибо. — ответила я, сухо и деловито.  — Вот, я принес, — с нервным полувскриком Марк вбежал в комнату с сумкой-холодильником.  — Отлично, доставай и вливай, — приказала ему я, а между тем, оставалось сделать еще два среза. Руки слегка подрагивали, а мое платье было залито кровью двух вампиров: того из клуба, и Дориана. После очистки и антидота, его кровь была еще густой для нормальной, но уже не похожа на желе. Когда Марк разорвал пакет с кровью и начал вливать в рот Дориана содержимое, раненый вампир открыл глаза цвета спелой вишни. Он схватил пакет черными когтями, разрывая его клыками. Мы вмиг отскочили от невменяемого Дориана, который, рыча и захлебываясь, стал жадно пить кровь. С порога, куда успел отскочить, Марк кинул еще один пакет, которого постигла участь первого. И только после пятой порции крови, он, наконец, просто отключился, впал в состояние покоя, а мы облегченно выдохнули.  — Что это было? — шепотом спросила я вампиров.  — Он — древний! — шокировано сказал Марк.  — Что это значит? — нахмурилась я.  — У него есть режим берсерка и сверхспособности. -пояснил Марк, все еще офигевшими глазами смотря на вампира.  — Объясни, — мы с Ником переглянулись.  — Когда древний истинный находится на пороге смерти, включается режим берсерка. Красные глаза, черные когти, клыков полный рот, а не четыре как у всех. И единственное задание вампира — напиться крови для сохранения жизни. И кто при этом умирает, его волнует только после того, как он возвращается к нормальному состоянию. Раньше целые деревни вырезались берсерками. А по поводу сверхсилы ничего сказать не могу. У каждого она индивидуальна. Я знаю, что древних очень мало осталось. И, кстати, ему больше двух тысяч лет.  — Ну, нифига себе! — Я просто охренела и такими же шокированными глазами, как до этого Марк, уставилась на Дориана. И с этим ископаемым я спала?!  — Все вампиры условно бессмертны. Просто не у всех хватает силы стать древним. Их убивают раньше. -Марк явно успокоившись, пожал плечами.  — Ну, если он такой крутой, то кто его так отделал? — спросил Том.  — Вот проснется и расскажет, — ухмыльнулся Марк.  — Ладно, перенесите его в гостевую комнату. А я спать, — как только я поняла, что его жизни ничего не угрожает, силы меня покинули. На трясущихся ногах я поднялась в свою комнату, быстро приняла душ, смыв с себя кровь, и, подойдя к постели, убилась о подушку. Все ночь мне снилась смерть Дориана. И, проснувшись в очередной раз с дико бьющимся от испуга сердцем, я психанула, и, встав с постели, пошла в гостевую комнату. Дориан лежал посреди широкого ложа. Бледный и осунувшийся. Хорошо хоть ребята догадались помочь ему принять душ, прежде чем уложить в кровать. Я на цыпочках подошла к постели и аккуратно залезла под бок Дориана. Положила голову на уже зажившую грудь, глубоко вдохнула его запах, обняла рукой и спокойно уснула. Хорошо… Проснулась я от нежного поглаживания по моей щеке. Приоткрыла глаза и увидела лицо Дориана, в глазах которого было столько нежности, что она была почти осязаемой, и в нее можно было закутаться, как в теплый плед. Он водил двумя пальцами по моему лицу и мягко улыбался. А потом я заметила, как на нем лежу и смутилась. Голова на груди, рука обнимает торс, а ноги вообще обвили его бедра. Я словно стремилась даже во сне не отпустить его, не дать ему уйти, и будто предъявляла свои права на него.  — Доброе утро, — сказал Дориан и чмокнул меня в макушку.  — Доброе, — буркнула я и попыталась встать.  — Нет, полежи так еще чуть-чуть, — увидев в моих глазах протест, он добавил: — пожалуйста. Ну и ладно. Мне не жалко. Кроме того, было удобно и тепло.  — Дориан, ты — древний? — тихо и мягко спросила я. Догадки это одно, а уверенность не помешает. Вампир же от моего вопроса слегка напрягся.  — Да, — хрипло сказал мужчина. — Вчера никто не пострадал?  — Нет, — я пожала плечами. — Только мне непонятно: почему, когда я давала тебе свою кровь, ты отреагировал нормально, а когда мы дали донорскую кровь из пакетов — ты перешел в режим берсерка.  — Потому что я не могу причинить тебе вред.- он слегка улыбнулся.  — Почему? — его ответ удовлетворил меня, но породил еще один новый вопрос.  — Много знать вредно, — он щелкнул меня по носу.  — Неправда. Информация — это сила! -возмутилась я.  — Мала ты еще для большого количества информации, — улыбнулся Дориан.  — Конечно! Для тебя и год на календаре не шибко большой, — угрюмо сказала я. Ну, напрягает меня его возраст!  — Тебя это беспокоит? -он не смог сдержать улыбки.  — Немного.  — Почему?  — Я себя чувствую ребенком рядом с тобой. Не хватает только снисходительного взгляда для полноты картины, — буркнула я, и хохот Дориана прозвучал неожиданно громко в тишине спальни.  — Миша, не переживай. Я не вижу в тебе ребенка, — и поднял мое лицо за подбородок, нежно поцеловал в губы. — Веришь, девочка, за две тысячи лет, ты -первая женщина, с которой мне хочется остаться. У меня по телу побежали приятные мурашки от его слов. Мы замолчали, каждый думая о своем. Дориан запустил руку в мои волосы и массировал голову, перебирая пряди. Я прикрыла глаза от удовольствия.  — Ты мурчишь? — Удивленный голос Дориана прервал мою нирвану.  — Нет! — слишком бурно отрицала я. Но в голове пронеслась мысль о женщине, которая слишком рьяно все отрицает, наталкивая при это на предположения о правдивости высказанных мыслей.  — Да! Я определенно слышал мурчание! — вот и Дориан, словно почувствовав это, возразил.  — Тебе показалось! -не сдавалась я.  — Ладно, — мирно согласился вампир.  — А какая у тебя сверхсила? — я тут же перевела тему на ту, что до сих пор интересовала меня.  — Телекинез, — просто ответил Дориан.  — А как вампиры становятся древними? — поинтересовалась я.  — Истинный, который перешагнул порог тысячи лет, приобретает способности берсерка. Дополнительные способности есть не у каждого. В основном это: эмпатия, телекинез, иногда это видения будущего, пирокинез и тень. Да, теневым может стать и древний. Но очень редко. В совете у нас, например, есть древний. Анубис. Да, не удивляйся. В древнем Египте поклонялись именно ему. Он ходил с головой шакала перед своими подданными. И его способности более противны. Он мало того что эмпат, так еще и мысли читает, как открытую книгу. Жуткий тип. Но справедливый.  — Это сколько же ему тысяч лет?! — сказать, что я была в шоке, это не сказать ничего.  — Никто не знает. Он — один из сильнейших вампиров на земле. И помнит он слишком много. Такие вампиры часто теряют смысл жизни. И она для них становиться серой и невыразительной. Но Ан не такой. Он все время ищет новое и удивительное. И считает, что каждый рассвет удивителен и неповторим. Я не очень понимаю его философию. Он вообще очень странный. И с ним неприятно вести диалог, так как он знает, что я хочу сказать и отвечает до вопроса. Это раздражает.  — Ты знаком с ним?  — Нас можно даже назвать друзьями. В каком-то смысле. С Аном дружить сложно, но я продержался в этой должности уже более тысячи лет.  — Ого, — я, положив подбородок на его грудь, внимательно слушая. — Но как тогда тебя так отделали в клубе?!  — О, это было неожиданно! — усмехнулся вампир. — Такой подставы я не ожидал… Тем более от твоей матери… Услышав это, я замерла, невольно приоткрыв рот от удивления, которое была настолько велико, что перекрыло все эмоции, не давая моей злости разгореться....Моя мать пошла на такое....Ради чего?