Ева
Темнота поглощала, затягивала. Я барахталась в ней, как в зыбучих песках. Чем сильнее я старалась выбраться, тем глубже меня затягивало. Я начала задыхаться от ужаса, пробовала кричать, но из горла не вырвалось ни звука. Потом тьма хлынула в мой открытый в немом крике рот, а я начала остервенело царапать горло ногтями, пытаясь вытащить ее. — Ева! Ева, проснись! Ты слышишь меня?! Я открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо Марка, склоненное надо мной. Он крепко держал меня за окровавленные руки. Я проморгалась, сгоняя остатки ужасного сна и слез, а потом почувствовала пекущую боль в шее. — Ты напугала меня, крошка, — сказал Марк и крепко меня обнял. — Я даже не буду спрашивать, что тебе снилось, но с твоей шеей надо что-то делать. — Я сама, — прошептала я. — Хорошо, я просто помогу, — и, подхватив на руки, вампир понес меня в ванную. Он уже видел, как я исцеляюсь. Когда приехали в этот домик, я первым делом вошла в озеро, не раздеваясь, и прочла заклятие полного очищения. Это возможно только в реке, озере, море или океане. Под краном такое заклинание не работает. Нужно именно соприкосновение со стихией в естественном источнике. Зато когда я вышла из воды, стала выглядеть лет на восемнадцать. Полное очищение заменяет старые клетки на новые. Вот поэтому ведьмы всегда умирают молодыми. Тело на восемнадцать, а магия истощилась. Лет до двухсот ты сильная ведьма, а после начинаешь угасать и за год-два превращаешься в обычного человека, если до этого тебя не убили. А потом у тебя в запасе лет пять, и однажды ты просто засыпаешь. Навсегда. Красивая смерть. Мертвая ведьма, что уснула, всегда выглядит умиротворенной и счастливой. Кстати, я в этот дом, в который мы приехали, влюбилась с первого взгляда. Полностью из дерева, часть дома над водой чистейшего озера. Кругом высоченные деревья, запах хвои, дерева и свежести. Внутри вообще сказка! Моя творческая душа пела от счастья! Все тоже из дерева, открытого кирпича, а вся мебель декоративно состарена. А маленький пирс, что соединен с домом — отдельная прелесть! Квадратный участок с деревянными шезлонгами на нем. Просто прелесть: и позагорать, и искупаться можно. А комната, что для меня выделили — вообще мечта лесной принцессы! Светлая, с окнами на двух стенах и с дверью наружу, декорированной под окно. Потолка нет — только скос крыши с деревянными балками. Мебель вся из дерева, с нанесенными на нее потертостями, декорировано состарена. Два бра с обеих сторон от кровати, на полу небольшой ковер у кровати с геометрическими фигурами. В общем, это была любовь с первого взгляда. — Тебе воды из-под крана хватит? Или все же в озеро? — спросил Марк, возвращая меня к реальности. — Воды хватит, — сказала и слезла с рук вампира. — Тогда ты занимайся собой, а я приготовлю завтрак, — я кивнула и зашла в ванную. На улице уже начинало светать. Я знала, что уснуть больше не смогу. Марк это тоже понял. За те три дня, что мы в этом домике, он ни разу не позволил себе прикоснуться ко мне лишний раз. Только прожигал меня голодными глазами. Я поняла это благородность, но меня оно не устраивало. Все же я ведьма! Кроме того, меня хоть и изнасиловали, но я понимала, что это было довольно щадяще. Могло быть намного хуже. Вода смыла причиненный вред телу, а психически я более устойчива, чем любой человек. И мое тело ясно говорит, что Марк ему подходит. Особенно когда я вижу, как он выныривает из озера, а капельки, сверкая в солнечных лучах, скользят по идеальному телу и гладкой загорелой коже. И я банально хотела почувствовать удовольствие от соития с мужчиной, чтобы напомнить себе, как это. Что может быть приятно, а не больно. Не знаю, насколько это правильно, но я хотела Марка. И страха не чувствовала. Я разделась и встала под душ, смывая ужасы ночи и шепча заклинание исцеления. Этот кошмар не первый, что мне приснился. Он снится каждую ночь после побега от Энтони. Только я впервые себя поцарапала. И каждый раз я успокаивалась, когда Марк меня обнимал. Вылезла из душа и замоталась в белое полотенце. Волосы мокрыми красными змейками облепили плечи. Я не стала их заплетать, а так и пошла в спальню. — Тебе блинчики с джемом или... — Марк, вышедший из кухни, замер, увидев меня в полотенце. Его взгляд жадно прошелся по мне от макушки до поджатых пальчиков на ногах. Он сглотнул и прочистил горло. — ... или со сметаной, — закончил он с хрипотцой. — С джемом, — я почувствовала, как у меня розовеют щеки. А Марк кивнул, но с места не двинулся, продолжая пожирать меня глазами. Я тоже замерла в ожидании. И тут он сделал шаг ко мне, потом еще, а потом... резко убежал. Я сначала разочаровано вздохнула, а от вздоха почувствовала запах горелого. И не смогла сдержать смеха. Такими темпами мы дом спалим, если и дальше он будет меня избегать. Так на меня засмотрелся, что забыл про блинчики на сковороде. С улыбкой в приподнятом настроении я пошла в спальню одеваться. И в голове моей зрел план по соблазнению благородного вампира. А что, почему нет? Мы здесь одни, не считая Машку. Николас с нами не поехал — у него свои дела, так что пора брать дело в свои руки. Я надела бикини серебристого цвета и маленькую белую юбочку. Спасибо Марку — захватил вещички, прежде чем идти на спасательную операцию. Правда, не в моем вкусе, но для соблазнения самое то. Когда я вошла на кухню, Марк пил кофе, а увидев меня, поперхнулся и зашелся в кашле. Я довольно улыбнулась и села за круглый стол возле тарелки с блинчиками, что были политы черничным джемом, и кружки кофе. — М-м-м, как вкусно пахнет, — я с удовольствием вдохнула запах свежесваренного кофе. А потом пальчиком макнула в густой джем и с удовольствием облизала его. Вампирюга смотрел как загипнотизированный за движением моих губ и иногда проскальзывающего между ними язычка. — Не стоит меня дразнить, девочка, — хрипло сказал Марк, а его глаза с возбужденно расширенными зрачкоми вызывали у меня стадо мурашек по рукам. — Ты еще не готова к последствиям. — А у тебя еще и диплом по психологии есть? — ехидно поинтересовалась я. — У меня есть жизненный опыт длиною в четыреста лет. Поверь, я знаю, что говорю. Кроме того... — телефонный звонок прервал Марка. А когда он увидел, кто звонит, в удивлении приподнял брови. — Здравствуйте, госпожа. Да. Конечно буду. Когда? Хорошо. Одежда? Хорошо, до свиданья, госпожа, — и отключил телефон. Я сидела, с удивлением смотря на Марка, а он, как пришибленный мешком, пялился на мобильник. — Кто звонил? — нарушила я тишину. — Кровавая госпожа, — с удивлением проговорил Марк. — Ого! — я в шоке. И чего это глава Совета звонит какому-то среднестатистическому вампиру. — Пригласила на праздник Кровавой Луны, что будет на этих выходных. Отказаться было невозможно. — И почему ты удостоился чести быть приглашенным лично Кровавой? — Наше агентство крышует Совет. Так как мой партнер сейчас недоступен, то я остался единственным представителем, что блюдет интересы Совета. Не удивляйся так. Да, после одного дела, где мы себя показали, Совет решил, что отныне агентство "Искатели" полностью переходит в их юрисдикцию. Мы остались частным предприятием только на словах. И иногда получаем заказы сверху. Поэтому есть предположение, что на этом празднике я получу задание от самой госпожи. — Ого, — я удивленно хлопала глазами. Неожиданно. — И ты пойдешь со мной. Это тоже ее пожелание. — А откуда она про меня знает? — Госпожа все знает, — мрачно сказал мужчина. — Через четыре дня мы должны быть в Ноттингеме. На вечеринке будет весь Совет и Древние. В общем, готовься к встрече с Энтони. Не переживай, там он тебя не тронет. Рабство у нас отменили, так что его действия незаконны. К сожалению, это не служит тормозом для него. Но на этом вечере он будет сама любезность. Кроме того, он любимчик госпожи, — мрачно закончил Марк. — Любимчик? — Да. Уж больно хорошо он играет роль джентльмена с идеальными манерами и честью. Госпожа любит рыцарей. Это ее любимое время, — я слушала его чуть рычащий от злости голос и понимала, что у Марка к Харроу личные счеты. И дело точно не во мне. — Марк, что ты не поделил с Энтони? Меня полоснули злым взглядом, от которого я чуть не вздрогнула, еле сдержалась, но сердце екнуло. Я не думала, что он ответит. Но когда я уже готова была забыть о вопросе и приступить к завтраку, услышала ответ: — Я не поделил с ним сестру, — сказал Марк и встал из-за стола, молча вышел из кухни. Я проводила его взглядом и нахмурилась. Я помню, Машка говорила, что его сестра умерла, и он тяжело переживал ее потерю. Кажется, он и сейчас еще не отошел. Что же случилось? Неужели в смерти его сестры виноват Харроу? Тогда почему он еще жив? Столько вопросов, а где узнать ответы?Марк
Она меня угробит раньше времени! Сначала ее украли, потом спасли, но ее побитое лицо чуть не заставило меня глупо кинуться бить морду Харроу; потом ее исцеление, от которого я выпал в осадок — впервые такое видел; и как апофеоз всего — ее кошмары. Из-за ее снов я не могу держать дистанцию! Меня тянет к этой ведьме с неимоверной силой, но я понимаю — сейчас ей нужно отойти от гостеприимства Энтони. Но, боже, как же сложно! Я готов уже выть! А эта ведьма просто не понимает, как действует на меня, и как будто специально доводит. То кофточка с плеча соскользнет, открывая мягкий изгиб шеи и тонкую ключицу; то сядет в кресле, оголяя молочное бедро; то после ужасов ночи так прижмется ко мне попкой, что я, вампир старше четырехсот лет, готов плакать как мальчишка от дискомфорта во вставшем члене и невозможности снять напряжение. Сегодня я вообще чуть не сорвался, когда увидел ее, такую маленькую, мокрую, нежную и в одном полотенце. А эти поджатые пальчики на ногах вызвали странную нежность в груди, и мне захотелось ее обнять, защитить от всего мира, приласкать и трахнуть, наконец, так, чтобы этот ангел взлетел! Ее спасли сгоревшие блинчики. Но когда эта чертовка явилась на кухню в маленьком серебристом бикини и в такой же маленькой юбочке, я подавился кофе, а мой член врезался в ширинку моих джинсов. Но Еве этого показалось мало, она так чувственно и порочно облизала пальцы от джема, что я понял — это бунт! Маленькая нахалка не знает, на что нарывается! Я уже хотел объяснить, но меня прервал звонок. На дисплее светилась надпись "Совет". О! Думал, может, дело какое подкинут, но нет. Меня с ведьмочкой сама Кровавая госпожа пригласила на праздник Кровавой Луны. Меня не удивило, что она знает про Еву. Если она сама звонит — значит, ее ищейки здесь уже были и проверили меня. Поэтому госпожа и сказала взять мою "очередную пассию" с собой. А вот сестру вспоминать не нужно было. Настроение упало ниже погреба. Когда вышел из кухни, сразу направился на пирс. Воспоминания снова терзали мою память. Говорят — время лечит, вот мне и интересно, сколько же должно его пройти, чтобы вылечить?! Я стоял и смотрел вдаль невидящим взором. В голове крутилась последняя встреча с Медеей. Моя любимая сестра, с которой я делил все, включая утробу матери. В тот день мы поссорились. Сильно. Нам было сто пятнадцать лет. Она влюбилась в Энтони Харроу. Я помню, как доказывал ей, что у него таких, как она, в каждой комнате по три штуки, но Медея клялась, будто у них обоюдное чувство. Наш спор продолжался до хрипоты. Я умолял ее не ходить больше к этому вампиру. Я знал, что он разобьет ее наивное, чистое сердце. Но случилось ужасное. Медея крикнула мне, что беременна от него, и убежала, надеясь порадовать отца ребенка. Я не успел ее остановить, так как был в шоке от ее слов. Когда я рванул за ней, то успел на развязку. Харроу насмехался над мой сестрой, при этом беззастенчиво лапая липнувшую к нему блондинку. Я видел, как опустились плечи Медеи, а потом она с такой скоростью промчалась мимо меня, что я не успел ее поймать. После того я искал Медею восемь дней. И нашел я ее чисто случайно. Мой конь испугался змеи и рванул с места. Он не успел затормозить, и мы с животным свалились с утеса прямо на скалы, которые омывали бурлящие пенистые волны моря. Мне повезло — я оттолкнулся от коня и смог не угодить на острые выступы камней, что торчали как пики. А когда повернулся посмотреть на коня, чуть не захлебнулся соленой водой. Распятая на острых камнях, безжизненно висела Медея. Это была ужасная смерть. Она умирала несколько дней, истекая кровью. Скала, которая пробила грудь сестры, не задела сердца, но пришпилила жертву, как бабочку на иглу, не отпуская, терпеливо ожидая смерти. Я сбил руки в кровь, пытаясь ее снять оттуда, но как бы я не бился, все было безуспешно. Я не мог сам справиться, но и оставить ее одну тоже не мог. До утра я был в воде возле моей двойняшки, держа ее за руку и рыдая. Она была для меня частичкой души. И она умерла. Я навсегда запомнил эту картину. И каждый раз, когда я вижу Харроу, я вспоминаю Медею. Я винил нас обоих. И себя, и Энтони. Себя — за то, что не успел, не досмотрел, не поймал. Его — за то, что унизил, попользовался и выбросил, растоптал ее сердце и душу. Я ненавидел этого вампира всем моим нутром. И я точно знал: Еву он не получит. Она моя!