Devil Inside

Выковыривать из себя пулю всегда немножко больно. Привычно, конечно, но все же. Зато теперь знаешь, что ты так близко к тому, что искал. Поливать плечо бурбоном неудобно и расточительно. Но Питер чередует – один глоток в глотку, а второй на криво сшитый разрез. Зубная нить торчала с двух концов, почти симметрия, а значит – почти красиво. Подстрелено левое плечо, а он улыбается. Почти смеется, перетягивая рану, снимая майку одной рукой и выбрасывая с кучей красной ваты. Ведь он стреляет правой рукой – значит, она беспокоится. Она потратила пулю – значит, не забыла. Достала пистолет без аконита – значит, скучала. Хейл стоял перед маленькой раковиной в дешевом мотеле и всерьез раздумывал побриться. Она ведь так не любит, когда колется. Может ударить и насильно отправить в ванну. А ему бы этого не хотелось. Она прошипела, как чертова гарпия «не смей появляться в этом баре, у меня тут дела». И вот, конечно, Питер уже здесь. Плечо зудит – значит заживает. Она смотрит так, что готова прибить – значит ждала. Он подсаживается рядом, специально дразня настойчивым запахом геля после бритья. Она не поворачивается до конца, просто перекидывает рыжие кудри на другое плечо, будто действительно собирается слушать. Будто он действительно собирается говорить. Они видятся впервые за два месяца. Лидия измотана до предела, у нее ведь нет этих волчьих штучек. Стакан яблочного сока подрагивает в ее ладонях, она даже не думает брать себя в руки. Сегодня утром она прострелила Питеру плечо, сегодня вечером она залижет ему раны. - Ты все еще ищешь Стайлза? - Я всегда буду искать его, Питер. Он нездоров. Ему нужна помощь. Хейл делает глоток и сползает со стула на пол. - Я проверил зацепку с Монтаной. Пусто. - Прости. - Обязательно было стрелять? - В Далласе ты приковал меня наручниками к кровати. И уехал, - наконец-то она обернулась. Хейл криво усмехается и утыкается носом в ее висок. - Надеюсь, ты больше не обижаешься. Девушка проводит кончиками пальцев по его подбородку. Побрился – значит, старается угодить. Старается – значит, важно. Питер стаскивает ее с высокого стула, теперь уж точно абсолютно плевать на всех вокруг. Обхватывает тонкое тело руками и прижимает к груди. Через ладони ползут черные предательские змейки, все то, что она накопила за эти два месяца. Все то, что ей так сложно выносить. Хейл закрывает глаза и насильно забирает всю боль. Как бы Лидия не хотела расставаться со своей движущей силой – уже завтра она вспомнит, что натворил Стилински. Как заключил сделку с Ногицунэ. Как пытал Дерека. Как убил Скотта. Как лишил свою подругу последней надежды на счастье. Ее выносливость проверяется день ото дня. В лучшие времена – не происходит ничего. В худшие, она видит дьявола внутри своего лучшего друга. И никак не может признать, что теперь он и есть дьявол. Это симбиоз двух полезных друг другу сущностей, и если Мартин рассчитывает убить одного, ей придется пожертвовать другим. И эта мысль разъедает ее каждый день последние восемь месяцев. Пока вновь не встретит Питера Хейла с его вечной улыбочкой и гипнотическими глазами. Пока не уткнется ему в грудь и расслаблено прикроет глаза, потому что он всегда появляется в нужный момент. Когда хочется волком выть от безысходности. Усталости. Напрасной надежды. - Он не показывался несколько месяцев. Мой племянник засел где-то в Аризоне. Крису Ардженту сделали новенький протез, он забыл про чертову коляску навсегда, Лидс. Давай останемся где-нибудь, детка. Давай? Лидия привычно вздыхает и улыбается слишком печально. Ждет, пока Питер закончит уже знакомую речь. Обычно, в конце он предлагает уехать на Аляску и завершить все-таки церемонию. Раз уж в прошлые две попытки пожениться появлялся Стилински и вырывал кому-то сердце. Если начало у истории слишком банальное – значит, в конце кто-то умрет. Кажется, их первая свадьба не задалась с самого начала. Питеру испортили смокинг в химчистке, а Лидию всю ночь мутило от волнения. Дерек оставил машину в сервисе, а вместе с ней и кольца. И священник постоянно пялился в ясное небо, ворча, что чует что-то неладное. Раз священник говорит, что сегодня жениться не стоит – значит, нужно послушать. Все устаканилось в тот момент, когда вслед за невестой в церковь вбежал Дерек и вручил жениху кольца. Все пошло к чертям собачьим, когда торжественно и чинно в храм Божий вошел Стилински в черном пальто. Поприветствовал присутствующих. И запер дверь изнутри. С того дня Лидия Мартин поняла, что каждый раз, когда она почувствует себя счастливой – кому-то возле нее будет очень плохо. Спустя время она отучила себя от этого чувства. И запретила себе даже думать о том, что когда-нибудь это может прекратиться. - Где ты остановился, Питер? Я переночую с тобой. - И утром ты уедешь? - И я утром я уеду. Если Лидия ищет – значит надеется. Если надеется – значит, любит. И намного больше, чем этого вшивого волка с простреленным плечом. Демон внутри Стайлза настойчиво шепчет эту молитву. Но у него нет реального голоса – значит, решения принимает Стилински. Эту парочку давно преследует пронзительный взгляд, хозяин которого мертв. Стайлз Стилински перекидывает монету костяшками пальцев. Как только они выйдут – он достанет пистолет.