Баллада

"Я позову тебя тихо, но ты услышишь, Я уведу тебя к тропам морских равнин. Я покажу тебе остров, где в тёмной нише Старик седовласый стоял день и ночь один. Взгляд его был подёрнут суровой дымкой, На поясе трубка, нож и кукан с треской. Рядом – бутыль с избитой волной волынкой. Сковано сердце его ледяной тоской... Дань Посейдону выплатил он крутую: Судно его и друзья – на песчаном дне. Образ семьи в усталом мозгу рисуя, Долгие годы рвался к родной земле..." Эту балладу мне напевала в детстве, Неторопливо качая кроватку, мать. И понимал я в то время, сжимая крестик: Отцу моему настала пора уплывать. Крепкий табак, смешинка в зелёном взоре, Сила, любовь и тепло загорелых рук. Домом вторым для него оставалось море, Он для меня был храбрее, чем Поло и Кук. Я уходил вместе с ним в манящие дали, Мы побеждали чудовищ и прятали клад; Помню – бежал на причал сквозь завесу хмари... Папа из плавания не вернулся назад. Рёв кашалота, скрежет, колючая морось... Был он отважный, честный и добрый моряк... Дома теперь я слышу лишь собственный голос, А по ночам только мерный холодный «тик-так». Я засыпаю под утро. Боюсь проснуться: Мне представляются парус, гарпун, треска. Вижу так ярко, будто могу прикоснуться... И тянется вширь леденящая кровь тоска.