Его ангел

10 сентября 1942 года.       Том уже час сидел в Выручай-комнате и думал о прошедшем годе. Четвертый курс выдался насыщенным. И это касалось не столько учебы, сколько изменений, которые произошли с ним. Впервые он сторонился своих лже-друзей. С трудом приходило понимание того, что вчерашний Том и сегодняшний, сидящий перед камином, были двумя совершенно разными людьми.       Том Реддл приподнялся и подбросил дров в яркий огонь, после чего нервно потер руки. Она должна была уже прийти. Они же договаривались! Его бесило ее непостоянство, но в тоже время ему и нравилось в ней именно это. Юноша плюхнулся обратно в кресло и закрыл глаза. Как могло такое произойти с ним? Как так получилось, что он испытывает именно то чувство, которое всю сознательную жизнь презирал? Как всего за один год он превратился из бесчувственной машины в обычного подростка?       Наконец-то послышались знакомые шаги. Том выпрямился и взглянул на вошедшую девушку. Ее светлые кудрявые волосы спадали на плечи, большие, необыкновенные, ангельские глаза смотрели на него. В руках она держала блюдо с имбирным печеньем.       Внезапно Том ощутил прилив злости.       — Ты опоздала! — грубо сказал он, поднимаясь с кресла и надвигаясь на девушку.       Улыбка ее угасла, а руки предательски задрожали.       — Не говори со мной так, Том! — ответила она, собрав всю свою волю в кулак, обошла юношу и поставила блюдо на столик перед камином.       Тома как-будто встряхнуло и он, набрав воздух в легкие, тяжело выдохнул.       — Прости, — буркнул он, обнимая ее сзади. — Так где ты задержалась, Амелия?       Девушка сбросила руки Тома с плеч и умостилась в ближайшем кресле, все еще обиженная.       — Заглянула на кухню, попросила у эльфов печенья для нас, — стараясь говорить непринужденно ответила она, показывая на блюдо.       Он никогда не понимал ее поведения по отношению к эльфам- домовикам. Как можно быть доброй к этим лысым, гадким, оборванным существам, а тем более уважать их?!       Юноша сел в другое кресло и посмотрел на Амелию. Она уже успела переодеться после занятий и теперь на ней был плотный синий свитер на несколько размеров больше, болтавшийся на ее худенькой фигурке , и черные приталенные брюки , в которых она ему так нравилась.       — Как день прошел? — тишину первой прервала она. — Нашел что-нибудь о своем отце?       — Нет, — Том покачал головой и взял имбирное печенье в форме треугольника. — Но обязательно найду. Должна же быть хоть какая-то информация о нем.       — Может, тебе поискать мать? — спросила Амелия, подбирая под себя ноги.       Он опять помотал головой.       — Я уверен, что именно она была маглом. Не могла же волшебница умереть так просто, — пожал он плечами. — Давай лучше не будем об этом, мы же не за тем тут встретились.       Амелия подняла голову и взглянула своими синими глазами на юношу, как бы ища в нем что-то странное или пугающее. Том сразу узнал этот взгляд. Она смотрела так не в первый раз и это заставляло его опасаться, что она возьмет и хлопнет дверью у него перед носом. Что она бросит его, как сделала это мать.       — Я волнуюсь за тебя, — прошептала она и подалась вперед, взяв в свои маленькие ладони руки Тома. — Я вижу, как ты борешься с этим ядовитым чувством, которое разъедает тебя изнутри, но боюсь, что однажды потеряю тебя. Что ты станешь тем, кем не должен быть.       Том смотрел ей в глаза и ловил каждое слово. Он и сам боялся, что когда-нибудь не сдержит обещание, данное этому ангелу, и бросится в затягивающую тьму.       — Мне не нравится Мальсибер, — сказала она. — Я слышала, как он вчера уговаривал тебя испробовать какое-то заклинание...       Том вырвал руки из ее ладоней и гаркнул:       — Если ты дослушала до конца, то слышала, что я отказался! Ты должна мне доверять! Я меняюсь ради тебя, будь добра, прояви терпение!       Амелия резко поднялась и быстрым шагом направилась к двери.       — Подожди! — он сорвался с места и, догнав, схватил ее за запястье. — Прости, я утратил самоконтроль.       Она посмотрела в его темные глаза, но так и ничего не сказала. Том медленно отпустил ее руку и обнял, пытаясь успокоить и убедить, что он такой же теплый и родной для нее, как и она для него.

***

15 декабря 1942 года.       Время бежало быстро. Казалось, что всего лишь вчера начался пятый курс, и вот уже наступили зимние каникулы, которые не сулили Тому ничего интересного.       Во время завтрака, мрачно ковыряя ложкой овсянку, он иногда посматривал на стол когтевранцев, за которым смеялся его ангел.       Всего через два дня Амелия уедет на Рождество домой, к родителям, а он останется здесь, наедине со своими мыслями.       — Том, ну что, наконец-то ты перестанешь притворяться? Твоя ненормальная уедет на каникулы и мы повеселимся! Говорят, эта странная Миртл остается, как раз сможем ... — но не успел Лестрейндж договорить, как Реддл схватил за мантию этого пустоглазого болвана с огромным носом.       — Не смей называть ее ненормальной! — прошипел он и тут же отпустил, пока еще никто не успел сообразить, что произошло.       — Не горячись, Том! — спокойно сказал Кребб. — Мы вообще не понимаем, зачем ты с ней связался. Да, на мордашку, конечно, красотка, но она грязнокровка, ты же сам говорил!       Том стиснул зубы, чтобы не накричать на Кребба. Не нужно, чтобы его увидели таким и, в первую очередь, Амелия.       С грохотом отодвинув стул, он выбежал из Большого зала. Его разрывало от ярости, хотелось убить кого-нибудь, разорвать на куски, почувствовать себя свободным, но он не мог.       Слова Кребба его взбесили. Хотя тот всего лишь сказал правду. Амелия грязнокровка , он сам так ее называл. Но это было так давно, а сейчас ему все равно. Чем он лучше? Он же сам полукровка. Мать-волшебница опоила отца-магла и потом при родах умерла. Всего лишь несколько недель назад он узнал эту часть своей биографии. Первым порывом было найти отца, который бросил его еще в утробе матери, и убить, но он не может уничтожить веру своего ангела.       — Том! — звонкий голос прозвучал из-за спины.       Он обернулся, и его укрыли нежные объятия.       — У меня для тебя просто невероятные новости!       Амелия отстранилась от юноши, но руки его не отпустила.       — Мои родители уезжают на Рождество, но они разрешили нам с тобой отпраздновать этот волшебный праздник вместе. У меня дома! — возбужденно пискнула она. — Вместе!       Том лишь глупо улыбнулся и крепко прижал ее к себе, зарываясь лицом в волосы.

***

23 декабря 1942 года.       Весь день Том смеялся, дурачился, играл в снежки совсем как обычный подросток. Впервые он был по-настоящему счастливым.       Возле него смеялась Амелия, пытаясь надеть все время слетавшую шапку. Том смотрел на нее и знал, что эта девушка, которая ворвалась в его жизнь и ставшая его жизнью, навсегда изменила его. Сейчас ему было плевать на то, кто его родители, на чистоту крови и даже на свои амбиции. Разве все это важно, когда она рядом? Не сомневаясь ни минуты, он наклонился к ней и прошептал самые главные слова:       — Я люблю тебя, Амелия.       Девушка подняла глаза и ответила:       — Я тебя больше!       Том взял в ладони ее лицо и поцеловал. Остальной мир для этих двоих перестал существовать. Были только она и он. И больше ничего им не нужно.

***

28 декабря 1942 года.       Каникулы подходили к концу, когда Амелия предложила прогуляться по вечернему городку. Они медленно шли, болтая о всякой ерунде. Амелия рассказывала о смешных случаях со своими подругами, о соседской собаке, о глупом, хоть и здоровом, третьекурснике, а Том лишь улыбался и любовался ею. Ее светлые волосы были усыпаны снежными пушинками и слегка развевались. Ему казалось, что она излучала сияние.       — Ты мой ангел, — вдруг произнес он.       — Я счастлива быть твоим ангелом, — прошептала она.       Вдруг раздался странный глухой звук, Амелия покачнулась и через секунду упала. На ее белоснежном пальто расплывалось красное пятно, из груди вырвался глухой хрип. Том не сразу осознал, что произошло. Казалось, время остановилось и перед его глазами замерли неизвестный мужчина с ружьем в руках и лежащая на покрытой снегом земле девушка.       Том упал на колени и попытался приподнять ее.       — Том… — прошептала она, в глазах сверкнули слезы, а на губах застыла улыбка.       — Нет! Амелия! Нет!       Не выпуская любимую из испачканных кровью рук, он наклонился к ее лицу и прикоснулся губами к еще теплым губам своего ангела.       — Пожалуйста, ты не можешь! — прохрипел он, давясь слезами и изо всех сил прижимая ее к груди. Он понимал – Амелия уходит и вместе с ней уходит тот Том Реддл, которым ему не суждено было стать. Она истекает кровью, а сердце вырвали у него…       Раздался ужасный крик.

***

31 декабря 1942 года.       Том сидел в Выручай-комнате, склонившись над дневником. Он писал уже второй час, не прерываясь. Как в лихорадке, заполнял тетрадь неровными строчками. Как она могла бросить его? Как она посмела оставить его одного в этом ненавистном мире?! Не обращая внимания на деревенеющие пальцы, он продолжал писать. Его Амелия погибла от руки сумасшедшего магла, которого случайно выпустили из психушки. От руки магла! Ничтожный человечишка забрал жизнь у его ангела! Забрал единственную ценность его жизни, то, что удерживало от поглощающей тьмы.       Том не смог бы заплакать, даже если бы захотел. Жгучая боль, высушившая его, истерзавшая его сердце, ушла, оставив после себя глухую, черную пустоту. Но сейчас он чувствовал, что скоро эта пустота заполнится. Когда уходит ангел, его место занимают демоны. Демоны ненависти, демоны ярости, жаждущие крови и отмщения. Мир содрогнется, когда им станет тесно в его пустоте и они вырвутся на волю…       Том бросил перо на стол и посмотрел на огонь в камине. Всего несколько месяцев назад они сидели здесь и хрустели имбирным печеньем, а теперь ее забрала Смерть. Смерть!       Юноша резко поднял голову и посмотрел перед собой. Как случилось, что уже во второй раз смерть забирает родного для него человека? А что, если следующим будет он? Пронзивший его страх заставил юношу вскочить с места. Он должен найти способ обмануть смерть! Он должен уничтожить этих маглов и полукровок за то, что они забрали жизни самых дорогих ему людей!       Теперь и его имя, данное в честь магловского отродья, стало ему ненавистно. Ему нужно другое имя, величественное и грозное, имя, которого будет бояться не одно поколение. Он станет великим и отомстит за то, что его лишили всего, что для него было важно и дорого. В мести своей он будет беспощаден. Комната мгновенно изменила свой вид и теперь Реддл стоял возле забитого книгами стеллажа. Он не понимал, почему очутился здесь, но вдруг к его ногам свалился старый пыльный фолиант. Он поднял его и посмотрел на открывшуюся сама по себе страницу.

— "Крестраж" — что это?

      Том начал читать толкование непонятного слова и чем дальше углублялся, тем больше сознавал - комната поняла его правильно. Вот оно –лекарство от смерти.       Вокруг опять произошли изменения – он вернулся в комнату с камином. Том сел в кресло и открыл свой дневник, в котором спустя минуту появилась всего одна запись:

С Днем Рождения, Лорд Волан-де-Морт.