Художник в погонах

Новых дел у всеми известной спецгруппы Лавровой не было, обсуждать им было совершенно нечего. Поэтому лекция шла привычным всем остальным чередом: куратор диктовала лекцию, показывала плакаты, а курсанты послушно делали записи в тетрадях. На лицах всех читалось некое недовольство, растерянность так и витала в аудитории. Абсолютно все без исключения хотели заняться любимой работой - разгадать какое-нибудь сложное и запутанное дело. Но они всё же понимали, что учёба есть учёба и о лекциях и теоретических материалах забывать никак нельзя. Ученье -свет, а неученье... Вот только не всем, как оказалось, грела душу эта светлая мысль. Одному из курсантов совершенно не хотелось конспектировать лекцию куратора. Черных хоть и слушал Лаврову, был занят своими собственными делами. Он, кажется, рассмотрел уже все деревья и машины за окном, посчитал все бордюрные камни, огораживающие дорогу. А потом Фёдор нашёл для себя куда более интересное и увлекательное занятие. Своим пристальным взглядом он практически проживал дырку в своей прекрасной преподавательница. Парень буквально раздевалки девушку глазами. Будто вдохновившись, он резко бросал своё занятие и увлечённо начинал что-то чиркать в своей тетрадке. -Курсант Черных, займитесь уже делом! - наконец крикнула Лаврова, уже не в силах терпеть его пошлой пристальный взгляд. - Я б занялся, Екатерина Андреевна. Вот только дела нет, - привычно откинувшись на спинку стула, спокойно ответил Фёдор. - Покажите-ка свой конспект, - приказным тоном произнесла Катерина и, не дожидаясь действий курсанта, вырвала у него из рук уже закрытую тетрадку. Лаврова тут же распахнула тетрадку на последней исписанной страничке. Наверное, в эту секунду она успела сотню раз пожалеть о своём решении проверить записи. На развороте красовалась обнажённая девушка, очень подозрительно напоминающая её саму. И повисший на спинке стула милицейский китель с капитанскими погонами лишь подтверждал её догадки. Изучив рисунок полностью, от края до края, так сказать, капитан заметно покраснела. То ли от гнева, то ли от смущения. А может, и от смеси этих чувств. Бросив на курсанта недобрый, буквально испепеляющий взгляд, Лаврова резко развернулась и, захлопнув тетрадь, направилась к своему столу. - Екатерина Андреевна... - виновато произнёс парень, всё же решившись поднять на неё взгляд. - После поговорим! - Осадила Фёдора Лаврова и, будто не замечая удивлённо-растерянные взгляды курсантов, продолжила диктовать лекцию.

***

-Курсант Черных, задержитесь! У меня к вам серьёзный разговор, - попрощавшись с курсантами, добавила Катерина. - Екатерина Андреевна, я... - начал Фёдор, когда одногруппники покинули аудиторию. - Вы в край обнаглели, Черных! Ладно вы не пишите лекции. Ладно опаздывает на занятия. Но это! Это уже переходит переходит все границы! - вспылив, Лаврова со злостью бросила тетрадку на стол, она будто нарочно тут же раскрылась на той самой страничке. - Екатерина Андреевна, я же чисто для себя. Я ведь не собирался никуда это выкладывать. Не показывал бы никому. Я правда для себя рисовал. - Для себя?! Прекрасно! Для себя, Черных, вы должны лекции записывать и учиться, а не творчеством вот этим заниматься! Безобразие! - А вам что, совсем не понравилось? Екатерина Андреевна, - выпытывающе спросил Фёдор, подойдя ещё ближе к столу куратора. - Рисуете вы очень хорошо, - после недолгого молчания всё же призналась девушка, смущённо отведя взгляд в сторону. - А я не только рисую хорошо, - похотливо улыбнувшись, произнёс молодой человек. Его руки тут же легли на плечи куратора, губы пары мгновенно слились в поцелуе. Вертикальные ругающиеся очень быстро стали горизонтальными мирящимися.