Сгущенка

Они поднялись на лифте до третьего этажа и вышли. Пройдя пару метров по длинному коридору, Клаус остановился у номера 302. -Маттиас, ты с Джеймсом в 303. Рудольф, ты с Павлом в 306. Если что, я в 307, – Майне раздал всем ключи и направился дальше по коридору. -Почему мы должны жить по двое, а ты один? – кинул Коттак. -По-моему, мы все уже обсуждали, - не оборачиваясь и с позитивным настроем, проговорил Клаус. -Оке, - обиженно буркнул Джеймс. *** -А тут вполне уютно, - зайдя в номер, сказал Павел. В номере действительно было уютно. Две кровати по разные стороны, большая плазма, кофейный столик и два кресла возле него. -Ish bin müde, - проговорил Шенкер, доставая что-то из черного чемодана. -Переведи, я не понимаю, - попросил поляк. -Хах, извини. Я сказал, что устал. -Конечно устал, на три прыжка больше запланированного сделал, - со странным жестом произнес Павел. -Фанаты просили. -Ага, конечно, просили! Они Клаусу подпевали. -Не тебе меня судить. Черт, как же я хочу kondensmilch. Забыл как на английском… -Гугл переводчик? – поинтересовался Мончивода, указывая на свой новый iPhone. Паша взял айфон, приложил палец и залез в гугл, после чего передал свой гаджет Шенкеру. -Кondensmilch, точно это ведь сгущенка, - немец улыбнулся. -Тут есть мини-бар, вдруг тебе повезет, - Паша направился к холодильнику. – Джекпот! Здесь три банки. Руди пошел за ложками, а когда возвращался нечаянно выронил обе. - Scheiße… - Рieprzyć… Ладно, оставь их там, будем есть без ложек, - сказал Паша и залез в банку пальцами. Согнув ноги в позе «лотоса» Павел принялся облизывать пальцы. Рудольф заметил, что тот запачкал пару прядей и предложил заплести его. Но брюнет был так увлечен, что даже не соизволил вынуть руки изо рта, а просто кивнул. Шенкер подошел к Мончиводе со спины и стал собирать косичку, что бы она не расплелась, запрятал под черную майку. -У меня такое чувство, что я воспитываю маленькую девочку. -Бывает. Пашка опять залез в сгущенное молоко. Это смотрелось так нелепо… белая тягучая жидкость переливалась по кисти, а он ее слизывал… Рудольф присел на корточки рядом с креслом Павлуши. Его карие глаза были на уровне ладони брюнета. Шенкер улыбнулся, а эта маленькая бородка придала еще большей милоты. -Не хочу пачкаться. Можно? – чуть-слышно произнес немец. Поляк одобряюще прикрыл глаза. Руди взял удобнее кисть Павлуши, поднеся ее ближе ко рту, прикоснулся кончиком языка к основанию среднего пальца и стал подниматься выше. Затем проделал то же самое и с остальными пальцами. Вечно приоткрытый ротик Мончиводы наконец сомкнулся. Он смирно сидел тихо сглатывая слюну. Дверь приняла на себя огромный удар. Это входил Джеймс, как обычно, открывая с ноги. Увидев странную сцену, он поинтересовался: -Ты че?.. Вы че? Вы совсем? Вы хотите подорвать рейтинги группы? -To Nie Tak Jak Myślisz, - проорал Паша на своем родном языке. -Сейчас я ухожу, и делаю вид, что ничего не видел, а вы рассядетесь по разным углам и даже не смотреть в сторону друг друга, - Джеймс был в бешенстве… - Ладно Рудольф, один из основателей, но ты-то Павел, самый последний появился в группе, без усилий вылетишь! Еб*ть. Коттатк вышел и плотно закрыл дверь. -Мы не закрылись на замок? – переспросил Шенкер. -Я думал, что ты закрыл… -Понятно… - поджав губы произнес блондин, - ну раз нас спалили за то, что мы не совершали может это… -Я вообще-то нату… Брюнета бесцеремонно прервали. Руди нарушил личное пространство Паши. Нежно. Страстно. - Do diabła z orientacją! - он встал и стащил майку, его темные волосы растрепались. Павел раздел Рудольфа, дабы увидеть его шикарное тело. В меру подкаченное. Без единой татуировки. *** Они лежат под одним одеялом, явно чем-то вымотанные… -И все таки не быть мне геем, - с удовлетворением сказал Рудольф. Руди посмотрел на Павла и придвинулся к нему. - Na ja nichts für ungut, - проговорил Шенкер и начал целовать шею Паши. - Отвали, ты воспользовался мной - проорал Пашка, отодвигаясь от него подальше. Блондин, видя такой расклад вещей, встал и пошел на кухню. Паша, услышав шум доносящийся из кухни, пошел посмотреть, что там и увидел странную картину: Шенкер сидел и хлебал kondensmilch. - И что ты делаешь? - спросил Павел. - Ем, - беззаботно ответил немец, - ты ведь не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. - Но ты же не гей?- удивился поляк. - Ну... Ты мне понравился, ich will dich- проговорил шепотом Шенкер и впился в его губы. - Ммммм, - промычал поляк, и оторвавшись от немца проговорил: - Хорошо, хорошо, я тоже хочу продолжить в постели, но - посмотрев на банку со сгущенкой, - об этом не слова. - Отлично, - прошептал Рудольф, и соприкоснулся с его губами вновь. Этот вечер был прекрасен, особенно для тех кто любит. Und egal, was ist schuld kondensmilch.