Искры янтаря

Они познакомились, когда она попыталась украсть его кошелек, и он был заворожен янтарными искрами в ее глазах. А еще он принял ее за парня. Да. Пожалуй, если бы не отточенные реакции истинного оборотня, он бы не успел перехватить тонкое запястье мальчишки в красном худи. А так – стоит, держит эту грязную руку с длинными, изящными пальчиками… и обломанными кое-где под корень ногтями. А еще от него пахнет лесом, как от всякого нормального друида. Мальчишка вскидывает на него лицо, смотрит карими глазами и поджимает излишне полные для парня губы… А рядом со зрачком искрами янтаря вспыхивает гнев… …У Дерека перехватывает дыхание… Полные губы приоткрываются, показывая ровные белые зубы. Дыхание у мальчишки не свежее, но это не важно. Янтарь в глазах. Он слишком часто слышал от матери эти истории. И мальчишка, словно почуяв в нем слабину, выдирает руку и исчезает в толпе. Дерек бросается следом, пытается найти его в той гуще запахов, что витает на этой шумной улице никогда не спящего Нью-Йорка. Вот только таких, как этот мальчишка нельзя найти по запаху, если они того не желают. Точка. И Дерек возвращается в квартиру сестры, решив поискать совета у своей Альфы. На пороге его встречает не Лора, а Питер. Дядя оглядывает племянника с головы до ног и уточняет: – Янтарь в глазах? – Почему? – интересуется Дерек, вскидывая брови. – Лора чуяла, – растягивает губы в ехидной улыбочке Питер. – Она сказала, что ты скоро встретишь… – Это мальчишка! Друид! – в ярости рычит Дерек, отталкивая дядю и проходя в квартиру. – Грязный мальчишка с улицы! И он пытался меня обворовать! – Тебе было бы легче, если бы это была грязная девчонка с улицы? – уточняет Питер, закрывая дверь. – Тебе же не спать с этим мальчишкой! Ты – истинный оборотень с полным оборотом! Он – твой якорь, твоя связь с людьми и природой одновременно! Просто он идеально подходит тебе. Не больше. Он может быть тебе другом. Не вороти нос! Истинные друиды – огромная редкость! А уж те, в чьих глазах можно разглядеть янтарь… – Ненавижу! – рычит Дерек, сбивая с журнального столика какую-то вазочку. – Почему я обязан подчиняться этим древним законам?! – Лора тебя убьет, – меланхолично заявляет Питер, – ты только что разбил ее любимую вазочку… Дерек не отвечает. Он тихо рычит и сверкает на дядю синими глазами. Второй раз он ловит мальчишку за тем же. Знакомая красная худи и удивление в больших глазах, когда парень понимает, у кого пытался утянуть кошелек. Опять. – О, – тянет он, и взгляд Дерека почти приковывает родинка в уголке рта. – Нарваться на волка… Второй раз… Раньше такой лажи со мной не было. – Ты чуешь оборотней? – требует ответ Дерек, сжимая тонкое запястье и машинально поглаживая основание большого пальца. – Я… – мальчишка смотрит на него чуть растерянно, а его сердце сбивается с ритма. – Д-да, я чую… Это дар, кажется. Или проклятие. Мы в этом еще не разобрались. – Мы? – повторяет Дерек и раздраженно отмечает как краснеет парень. – Да что такое? – Мистер, вы собираетесь залезть мне в трусы, да? – прямо спрашивает этот… ребенок. В глазах Хейла явно проблескивает синева, потому что мальчишка частит: – Потому что те чужие волки, которые меня до этого ловили, пытались меня соблазнить или хотя бы трахнуть, а я не хочу. – Да никто тебя не собирается!.. – начинает Дерек и растерянно смотрит на собственную руку, осторожно ласкающую запястье мальчишки. – О… – Чувак, – тянет паренек, а в его карих глазах искрами янтаря отражается понимание. – Так ты сам не понимаешь, что творишь, да? Как Скотти, когда в пределах его видимости находится Кира… Или как Айзек, когда Элл оказывается на расстоянии меньше, чем два метра… Или как… – И скольких оборотней ты знаешь? – перебивает парня Дерек. – И кому принадлежишь? – Я? – мальчишка осторожно высвобождает руку из хватки Хейла. – Никому не принадлежу. А еще один намек на рабство, и твои яйца пострадают. – Да? – Дерек чувствует, как ярость начинает заполнять его изнутри. Потому что это его друид. И этот мальчишка смеет ему перечить! – Знаешь, таких, как ты, стоит клеймить, чтобы всегда найти свою собственность. А то вы ведь такие легкомысленные – чуть отвернешься и уже с другим волком, – Дерек гнет губы в усмешке, – под другим волком. Сначала мальчишка дает ему пощечину. Потом бьет коленом в пах. И добавляет локтем по спине. Лора смотрит на брата взглядом «ты – придурок» и уходит на кухню, чтобы заварить чай. Питер взглядами не ограничивается. – Мой племянник – идиот! – патетично произносит дядя. – Какого черта ты все это ему сказал?! – Потому что он – мой, – отзывается Дерек. Щека все еще красная, яйца ноют, а на спине явно есть неплохой синяк. Вот еще одно доказательство того, что мальчишка уже имеет над ним власть. То, что он сотворил с ним, будет заживать в разы дольше, чем у обычного человека. – И я не хочу, чтобы мой друид якшался с чужими волками. – Но он будет, – отзывается Лора, заходя в гостиную. – Друид не может не общаться с оборотнями. Он – проводник наш. Тот, кто помогает нам быть людьми и зверями. Тебе, как истинному, с полным оборотом, это необходимо больше, чем остальным. Мы с Питером и Корой вполне обходимся редким общением с Аланом. Тебе этого недостаточно. И твой волк уже выбрал, кто станет его проводником и якорем. Так что ищи. И только попробуй еще раз все испортить!.. Питер молчит, но взгляд его настолько ехидный, что сомнений не остается – дядя уже поспорил с Корой, сколько раз Дерек налажает прежде, чем сможет нормально пообщаться с парнем. Мальчишка смотрит на Дерека почти с ненавистью. – Это уже не смешно! – оповещает он, даже не пытаясь выдернуть свое запястье из хватки Дерека. – Слушай, чувак, может, сделаем вид, что ты меня не видел, а? Я простой пойду и стащу кошелек вон у того толстяка. Ему все равно не помешает сесть на диету, а еще он – тролль, а я их как-то не люблю и… – Ты хочешь есть? – перебивает Дерек. Мальчишка затыкается, смотрит настороженно. Его желудок предательски бурчит, и паренек краснеет. У Дерека в груди поднимается волна странной нежности. – Не я, – опускает глаза мальчишка. – Нет, я тоже… Но Кире нужно больше. Она никак не может окончательно восстановиться после прошлой стычки… – Он резко вдыхает воздух через нос, словно понимая, что ляпнул что-то, что должен хранить в секрете, но продолжает, подбирая слова: – Они гонят нас… Мы убегаем… Сражаемся с ними. Почти побеждаем, но отступаем. Мы недостаточно сильны. А их десять. А нас всего девять… – Кто они? – спрашивает Дерек. – Альфы… – шепчет мальчишка, а по щеке у него скатывается слеза. – Стая Альф… И он рыдает. Взахлеб. Давится слезами. Дерек прижимает юного друида к себе, гладит по встрепанным и очень грязным волосам. Мальчишка обнимает его, утыкается мокрым носом куда-то в ключицы и просит тонко, почти по-девчачьи: – Ты поможешь нам?.. А я сделаю все, что хочешь… Только помоги… Волк в Дереке отзывается на это, вскидывает голову, возмущенно взрыкивает, словно спрашивая, кто посмел обидеть его друида. Мужчина гладит мальчика по голове. – Пойдем, – говорит Дерек. Нет, он может сказать сейчас мальчишке, что объявит Стае Альф войну, быстро провести ритуал, связать себя с ним, а после – пусть бесится сколько угодно, он навсегда останется привязан к Дереку, но… – Поможешь? – спрашивает мальчишка, а в глазах его сверкают янтарные искры надежды. – Попробую, – отзывается Дерек. Лора отводит мальчишку в ванну, а Питер возмущенно глядит на племянника: – Какого черта, Дерек? – рычит он. – Ты хоть понимаешь, что со Стаей Альф не стоит связываться?! – Даже ради янтаря в глазах? – смотрит на него Дерек, и Питер затыкается. – У нас проблемы, – заявляет Лора, входя в гостиную. – Их девять. Они сбежали из дома. И они – очень сильны, но не знают еще своей силы, не умеют с ней обращаться. А еще Стая Альф охотится за каждым из них. Знаете почему? – Уникальны? – уточняет Питер. – Сверх-уникальны! – рявкает Лора и падает на диван. – Мы с вами в полной заднице потому, что я не хочу, чтобы Стая Альф добралась до Истинного Альфы! – До кого? – смотрит на нее Питер. – Истинный Альфа! – поет Лора, а после проговаривает жестко: – Это, знаешь ли, щенок, который, став волчонком, вырастает в Альфу такой силы, что даже я могу и согласна войти в его стаю, склонить перед ним голову и обнажить шею. – Я знаю, кто такие Истинные Альфы! – отзывается Питер резко. – Откуда они только выкопали такую редкость?! – Наша с вами историческая родина, – улыбается Лора мрачно. – Бэкон-Хиллс… И да, одна из их стаи – охотница. – В какой стае есть охотники? – удивляется Дерек. – В той, в которой есть кицунэ, койоты-оборотни, банши и парень-канима, – мило улыбается Лора. – И я не хочу, чтобы хоть один из этих ребят достался Девкалину. Так что мы в полной заднице. – Где мы? – заглядывает в гостиную Кора. – Кстати, Лора, я дала Стайлз свою футболку вместо твоей кошмарной рубашки. Она миленькая. Дер, одобряю. – Кто миленькая? – хмурится ее брат. – Футболка? – Ты – идиот, – констатирует Кора и исчезает. – Стайлз – это твой друид, – подхватывает Лора. – Вот только этот друид… В гостиную Кора втаскивает упирающуюся девчонку. И сейчас Дерек точно видит, что это – девушка. Стайлз умылась, приняла душ и перестала походить на грязного оборванца. – Она – девушка, – заключает Лора, а Дерек краснеет. – Это вы про меня? – уточняет Стайлз. – Конечно, я девушка! А кем я бы еще могла быть? Стоп! – Она смотрит на Дерека в упор. – Погоди, только не говори мне, что ты со своим супер-нюхом, чутким ухом и прочими чисто волчьими атрибутами не понял, что я… – Дерек отводит глаза. – О Иисус, ты что, вообще своими способностями не пользуешься?! – Пользуюсь, – вяло возражает Дерек, но его уже не слушают. Девчонка вываливает на него все, что она о нем думает. И Дереку отчего-то стыдно. А еще ему хорошо – его друид рядом, а все остальное образуется. Конечно, они справляются со Стаей Альф. Близнецы примыкают к ним. Кали и Эннис уезжают строить счастье в Канаду. Девкалион бежит, поджав хвост. Остальные эмигрируют в Европу. Но на этом приятные события не заканчиваются. Малия оказывается дочерью Питера. Дядюшка, уже положивший глаз на ее одноклассницу – Лидию – воспринимает это хорошо, но с легкой грустью, но когда его дочка тихо сообщает, что одобряет кандидатуру на роль мачехи, радуется и начинает третировать Джексона, приходящегося его кровиночке парнем. Лора привозит пока что свою стаю в родной для них город. Скотт отказался от притязаний на роль Альфы, но согласился, что станет вторым в стае и будет учиться. Дети воссоединяются с родителями. Благо – лето, и школу они не пропустили, скрываясь от Стаи Альф в крупных городах. Дерек восстанавливает дом Хейлов, пока все остальные заняты более насущными делами – Питер регулирует продажу их жилья в Нью-Йорке, Кора активно строит глазки Эйдану, отвлекая того от привлекательной банши, а Лора знакомится со своей новой стаей. Стайлз приходит к почти отстроенному особняку Хейлов одним летним вечером. Она начинает что-то говорить – быстро и бессмысленно, но Дерек ее перебивает: – Что ты хочешь спросить? Девчонка молчит, прячет ладони в карманы очередной своей худи, мотает головой, отбрасывая отросшие волосы с глаз и спрашивает тихо: – Почему? Почему ты мне помог? И почему не стал просить ничего взамен? Я обещала тебе все, что хочешь. Но ты не просишь. Ты, кажется, вообще, забыл обо мне! Под конец тирады ее руки вырываются на свободу и бешено жестикулируют. Дерек отрывается от покраски крыльца и подходит к девчонке. Она замирает, испуганная его приближением. Дерек осторожно отводит волосы с лица, заглядывает в глаза, где пока робко мерцают янтарем у зрачка искры какого-то нового для этой малышки чувства. – Знаешь, – говорит Дерек, улыбаясь, – у тебя янтарь в глазах. Спроси у Наставника, что это значит… – А? – откликается девчонка. – Чего? Слушай, прости, я прослушала, но у тебя такая охрененная улыбка, что я… Дерек ее целует. Просто целует. И плевать, если он снова получит по яйцам. Стайлз закидывает руки ему на шею, прижимается всем телом, а после поцелуя шепчет тихо: – А я захотела тебя поцеловать сразу, когда увидела твои светлые глаза и эти чертовы эмоциональные брови, которые так двигались, словно спрашивали «Какого черта ты творишь?». И я просто смотрела на тебя, а ты держал меня за руку и… Наверное, я сама искала встречи с тобой. Я идиотка, да?.. – Ты – моя, – отзывается Дерек и снова ее целует. Потом, много позже он все же расскажет ей, что янтарь в глазах – это истинное родство душ. Именно так их мать когда-то нашла отца. Именно так он нашел ее. А Стайлз будет смеяться и говорить, что нет у нее никакого янтаря в глазах. Она проверяла: и в зеркало смотрела, и у друзей спрашивала. Да и ерунда все это – про родство душ. Вот так. А в ее карих глазах будет янтарными искрами гореть любовь.