Школьный вальс

Инна Андреевна была женщиной-словом, женщиной-замыслом. Ее диктаторская натура и любовь все брать в свои руки не давала ни одной ситуации выйти из-под ее собственного контроля и получиться не так, как она хочет. Если эта женщина что-то задумала – она мертвого воскресит, но свое получит. Не сказать бы, что это плохо, а задумала она вот что... - Инна Андреевна, уважаемая, представляете! У нас горе, такое горе! Обращусь к читателям, дабы внести некую ясность. Речь перед аудиторией в классной комнате двигала классрукша выпускников этого года, а также учительница по химии Анастасия Афанасьевна. Человеком она была хорошим, но тормозить на поворотах не умела. Ее визг был слышен далеко за пределами классной комнаты. - Нам некого поставить в пару мальчику. Это ужасно, не иначе, - спадающим голосом говорила она. Если угадывать, сейчас она сидит в кресле, опершись локтями о маленький столик, держится за лоб и качает головой с несчастным видом. Да ей надо в трагедии. Вы когда-нибудь наблюдали класс, в котором число девушек уступало числу мальчиков, причем последних было значительно больше. Класс, кстати, совершенно нормальный, и этот диссонанс – единственная его странность. А теперь к сути. На выпускной одиннадцатиклассники обычно запоминаются всем кружащими в вальсе. А теперь сопоставить нехватку девушек и вальс. Ну, догадались, о чем я? Со всего класса теперь сзывались девушки: те, что фигуристые, девушки парней из 11 класса, которым не составит труда станцевать, те, кто умеет танцевать или ходит\ходил в школу танцев. Ограничение было лишь одно – от 9 класса включительно. Отбора еще не было. Был просто листочек, вывешенный на стенгазету. Отбор пройдет через два дня, в среду. И он будет жестоким, это знают все. Анастасия Афанасьевна отдается делу вся. Легкословная, она может ненароком и обидеть девушку, что не пришлась ей по вкусу. Среда настала, все претендентки выстроились в нашем кабинете, так как он был самым просторным, а в спортзал идти было нельзя – занят. И стоят они в ряд, и выжидают, а Анастасия Афанасьевна так внимательно на каждую зыркает, что половину выбила по причине «неумение держаться на публике». Меньше претенденток – телеге легче. Перейдем к итогу. Девушки в количестве пять штук стояли и слушали, что им надо будет сделать и как одеться. Когда репетиция и все прочее, мне, рядом стоящему, совершенно неинтересное. По мне – фуфловый коллектив. И вообще, ну не нравятся мне эти десятиклассницы. Не знаю, что там екнуло в сердце Анастасии Афанасьевны, но Инна Андреевна на следующий день вызвала меня и красноречиво описала ситуацию: - Спасай, Даниил. По моей спине пробежали мурашки: что удумали эти бабы? Опасения подтвердились. В моем мозгу стали мелькать картины отступления, но вошедшие учителя (преимущественно это были дамы) упивались мною так, что я понял – они меня догонют и в зубах принесут, и выхода-то у меня нетути. Но когда я вызнал, чего от меня хотят, я буквально подскочил, опрокинув стулья. - Данил, во благо школы, ну посмотри ты на себя. А что смотреть? Я что, в зеркале себя не видел? Да, длинные волосы. Да, рожа немного не та. Скулы видно, глаза большие, губы тоже. Ну и что!? - Нет! Я против. Категорически, Инна Андреевна. Я не стану... - Значит так. Я спрашивала. Ты ответил. Теперь я утверждаю. Ты будешь танцевать вальс. Никто не заподозрит, что ты – парень. Не, ну нормально, да? Они из меня сделали транса. Они меня как личность опустили! - Да я пожалуюсь родителям! При сих словах кто-то сзади пошушукался, подошел ко мне и басистым женским голосом проверещал: «Ты в этом уверен, детк?» Сказать, что я просрался от страха – ничего не сказать. Как стоял я с сумкой, так и выронил ее, опускаясь на стул. Нет, вообще-то не уверен. Но какое вы имеете право, господа! - Данечка наш, умничка какой. На помощь вызвался. Не отказал учителям. Это может повлиять на наше к тебе отношение и на твою успеваемость. Первая мысль – я не соглашался! Вы на меня давили! Причем нагло и бессовестно! Вторая мысль – да какое вы имеете право подкупать меня, когда я фактически с тремя четверками хожу? Три четверки... хм. Нет, какого права вообще? Ну ничего. Ничего. Мы еще посмотрим, кто кого! С горем по полам отучился. Благо, одноклассники не знают об этом. Кстати, а как отреагирует одиннадцатиклассник? «Тебя никто не отличит от бабы» - проносятся в более грубой форме в моей голове слова учительницы. Что-то школа превращается в здание с выломкой психики и ориентации. А также чести, совести. С такими мыслями я добрел до дома. Люблю свой...свою комнату. - Сыночек, кушать будешь? Я оладьи сделала! Ммм, такие вкусные. Мне стоило бы посмотреть, что там вкусное и руками моей матери. Но я угрюмо покачал головой, говоря нет, и прошел в свою комнату. Впрочем ничего особенного: стол с техникой, полки, стул, кровать, шкаф, телевизор и приставка. Угадайте, к чему я пошел? А вот нихуя. Я пошел делать уроки. Да, сейчас меня бы отвлекла только работа. Сделал уроки. Перебрал диски. Стер пыль с техники. Сделал уроки до конца (!!!). Но мысли так и не прошли. Плюхнулся на кровать и стал думать, что делать. Сломать ногу. Сломать руку. Представиться блохастым, вшивым. Представиться умственно больным. Сделать так, чтобы я умер. Выпить сонного напитка, как Джульетта! Стоп, почему как баба? Нет. Мы с Джульеттой разные. Начиная с внешних отличий и кончая отличающимся полом. О, хорошо, успокоился. Сам не заметил, как уснул. Проснувшись, пришел на кухню. - Сын, ты со школы мрачный пришел. Что-то случилось? Допрыгался опять? О, мам, ты не представляешь до какой степени я допрыгался, и до какой степени мне еще предстоит прыгать. - Да не, мам, просто что-то я себя плохо чувствую. Не стоило мне говорить этого. Смерила температуру. Смерила давление. Смерила ЧСС. Пульс. Ощупала меня. Расспросила обо всем. Прописала постельный режим и отправила восвояси. Иногда я поражаюсь своим семейством. Ромашка, ромашка. Стебель, лепесток. Сказать или нет? Вот в чем вопрос...