Питомец

«Распеться» с одной бутылки на двоих с половиной – Тиш пил, но больше пропускал, у меня не получилось. Только аппетит разыгрался, и закуска плавно перешла в полноценный ужин, сгладивший градус настойки, которую я изначально принял за коньяк. Более того в ней и было-то градусов шестнадцать, а то и меньше – компот! - Надо идти в магазин! – констатировал я, ставя пустую тару под импровизированный стол на полу. - А тебе плохо не станет? – обеспокоенно посмотрел на меня Вилис. - С чего тут плохо становиться?!! Я еще и во вкус войти не успел! – возмущению моему не было предела. Пол-литра на троих взрослых мужиков – это не серьезно! - Ладно, а брать-то сколько? – понял мою точку зрения рыжий великан. - Бери три, чтобы потом снова в магазин не бегать! – сказал, а сам показал четыре пальца на руке, косясь в сторону Тиша, он вообще оказался поборником трезвого образа жизни и с нами пил, чтобы не терять нить беседы, но при этом курил как паровоз, так что мне даже необязательно было прикуривать, чтобы наглотаться дыма. - Ага, понял. Три нам и бутылку кефира Тишке, – хмыкнул Вилис, дразня брата. Я совершенно случайно один раз его так назвал, уж слишком несуразным и серьезным было оригинальное имя у такого котенка, и началось, и понеслось… Под сердитое шипение аранжировщика. Будь он хоть бы на десяток сантиметров повыше, это еще можно было расценивать как нечто угрожающее, но с его исходными данными он больше напоминал черного котенка с папиросой из советского мультика «Ну, погоди!». - А ну, пой, давай! – поджимая губы, ткнул в меня микрофоном Тиш, чуть не попав в нос. - «Сутками торчу я в «тренажерке». У меня великолепный торс. Каждый мУскул крепок, крут, как горка. Крепче лишь у Вилиса тылы!» Пропел сиплым голосом, кося под знаменитых шансонье, и приложил по этим «тылам» ладонью для придания ускорения в нужном направлении – в магазин. - Эй!!! – шерсть у кошака встала дыбом даже на хвосте, сделав его похожим на щетку для пыли, которые в свое время рекламировали по каждому каналу, а на рынках это трехцветное чудо прогресса продавалось чуть ли не лучше горячих пирожков. И называлось – пипидастр! - Думаю, это не совсем то… – пробубнил Тиш, но эту белиберду записал, прогнал через машину, но результат не показал. – У тебя-то текст-то есть? - А может с уже написанной попробуем, а там я распоюсь, разопьюсь… – закидывая руки за голову, развалился я на полу, представляя, как было бы повалятся на песчаном пляже. - Значит, текста нет!? – констатировал Тиш. - Да ты что, у меня же всегда полная импровизация!!! – соврал, не моргнув глазом. - Ну, так импровизируй! - Вот еще, у меня пока стимул из магазина не вернулся! - Еще и не уходил! – крикнул из коридора Вилис. - Вот! Еще не уходил! – хмыкнул я, подняв палец вверх. - Саш, ну давай хоть что-нибудь попробуем! Ну, у тебя же есть вокальные данные, может в ноты не попадаешь, но это беда большинства. Ну? – с затаенной надеждой заканючил нек. - Тиш, не ссы! Мне просто нужно морально подготовиться! Есть у меня песня, есть… – успокоил я слепца, а сам перевернулся на бок. Что-то в последнее время меня все сильнее и сильнее гложет тоска. И вот сейчас лишь бы заполнить тишину хоть каким-то звуком, пусть даже и своим голосом. Перед глазами, как наяву стояли родители, друзья, сослуживцы, а в голове всплыли одну из заслушанной «до дыр» песни. - «Ты закрыл глаза, сжег свои мосты, Как наш мир далек от твоей мечты. Ты искал дорогу к ней, сотни книг зачитав до дыр, И воздвиг в своих мечтах совершенный мир». - Саша… - Видишь, текст есть, – перебил я Тиша, не желая слышать жалость в его голосе. Не хочу! МНЕ ЭТОГО НЕ НАДО! Да я сам позитив, мать его! - Но… К счастью, прежде чем нек успел еще что-либо сказать, вернулся Виллис и затарахтел стеклянными бутылками в коридоре. Быстро он, однако, хотя, насколько я помню, в соседнем доме был магазин, так что тут идти, туда и обратно, меньше пяти минут – дольше в очереди простоять можно. После второй бутылки настроение начало приподнимать голову, а нахлынувшая хандра постепенно уходить. Вот только никак не получалось поймать настрой, при котором захотелось бы спеть, да и в голову лезли только грустные песни, а все веселые куда-то «разбежались». - Саш, а ты откуда взялся? – уже порядком захмелевший Вилис, единственный из неков, который задал мне этот вопрос. Тот же самый Лу почему-то этим не интересовался. Пуфф, в общем-то, тоже… - Ты не поверишь. Я и сам не знаю, – с тяжелым вздохом ответил, почесав в затылке, как делали все «самые умные» люди. – Понимаешь, я не с вашей планеты. Не знаю, как так произошло, но просто в один чудесный вечер чуть не сдох от удушья, а очнулся уже тут – на помойке… - Так ты инопланетянин?! - Скорее всего. Я вижу внешнее сходство с местными питомцами, но они на стадии развития, на котором мы находились многие сотни тысяч лет назад. - Это же сенсация, почему ты не заявишь о себе миру?! – Вилис явно перевозбудился и начал размахивать руками, чуть не заехав мне по лицу. - Наверно потому, что все еще хочу жить, а не существовать в лаборатории. Вот скажи, что сделает первым делом правительство? Молчишь? А мне вот что-то подсказывает, что после нескольких месяцев тесного контакта с вашими спецслужбами, я окажусь подопытной крыской. Вилис, ты бы хотел, чтобы тебя расчленили? - Как расчленили? – сейчас кошак выглядел как ребенок, слушающий страшную сказку: глаза большие-пребольшие, рот раскрыт, даже клычки видны, а спиртной «выхлоп» далеко не детский. Тиш, тоже начал внимательно прислушиваться к беседе, зашмалив очередную сигарету. - А вот так! Сначала будут брать кровь на анализы, потом, скорее всего, попробуют скрестить с местными человеками, а дальше как получится… – все, хорошее настроение испарилось, как будто и не бывало. – Наливай, давай! - А ты это, по дому скучаешь? – Тиш, внимательно слушавший нашу беседу, меланхолично подпер рукой щеку, уже и не надеясь на импровизированный концерт. - Конечно скучаю! Родители, друзья… себе подобные… Прикольно, конечно попасть в другой мир, реальность, параллель, как все это не обзови, но дом – есть дом. Очень сложно находиться там, где ты единственный представитель своего вида. - Но ведь питомцы… - Звери. Я вообще не понимаю, что вы в них находите! И это не говоря о том, что трахаетесь тоже с ними! Даже взрослые питомцы ведут себя глупее трехлетних детей. Брррр… - А тебе сколько? - Двадцать один. Было. Сейчас уже два… – а ведь, и правда, время пролетело, а я даже и не вспомнил о своем дне рождения. - СКОЛЬКО? – пьяным хором воскликнули оба нека. - Человеки столько не живут! – выпалил Вилис, заставив меня впасть в ступор, а после налить себе и в одиночестве выпить. - А сколько они живут? – вроде и не крепкое пойло, но дух перехватило. - Ну, в среднем до двадцати, а потом так болеть начинают, что проще усыпить, – пояснил мне относительно трезвый Тиш. - А я на сколько выгляжу? – я честно старался не показывать тех эмоций, что испытал на самом деле, но пучина глубокого шока накрыла с головой. - Я б дал лет десять… – зажевав губу, предположил Вилис. – А до скольких вы живете? - У меня в роду долгожители: лет до восьмидесяти точно буду жить, если Моль меня раньше со свету не сживет, затравив какой-нибудь гадостью или затрахав мозг до сердечного приступа. - ОГОООО… – братья снова проявили завидную синхронность, а мне чуть ли не до слез стало себя жалко: это сколько же мне еще мучиться придется? Пока не усыпят? - Хотя знаете, у нас тоже есть упоминания о неках в восточной культуре аниме, почти фольклор! Половина мира мечтает завести себе такую «игрушку», только их в природе нет. Плод воображения. - Как нет?! – возмутился Вилис. - А вот так! Кошки есть, а неки произвольно-придуманные существа! - А вторая половина мира? – вклинился Тиш. - Что вторая? - Ну, ты сказал, что первая половина вашего мира мечтает завести себе неков, а вторая? – пояснил свою мысль слепец. - Второй параллельно-индифферентно на это. У всех свои увлечения: я вот рисовать люблю, отец у меня – в домино во дворе играет, а мама – крестиком гобелены вышивает. Вот и получается, что кто-то в гараже, по уши измазанный в машинном масле, старый «вазик» перебирает, а кто-то покупает накладные уши и хвост, а после тащится от своего костюма. - А тебе нравится господин Лунао? – совсем не в тему поинтересовался Вилис. - С чего бы это? Так сложились обстоятельства: и рад бы уйди, да некуда – уже пытался, но уж больно у вас дикие слишком дикие; полюбил бы, да не за что… - Как это не за что? – возмутился рыжий, опять перебив меня. – У него такой хвост красивый и шерсть аккуратная, и… - Вот только мне на это наплевать! – теперь уже пришла моя очередь прерывать восхваления Моли. – Пойми ты, я всю жизнь свято верил, что рано или поздно встречу девушку, полюблю, женюсь, наделаем детей… И ни разу, слышишь, ни разу даже подумать не мог, что у этой предполагаемой «девушки» могут оказаться член и яйца, обширный шерстяной покров по всему телу, и водить она меня будет на поводке! – не на шутку меня прорвало. - А какая разница? Ну, член есть, ну, яйца… – почесал макушку Вилис, уставившись куда-то внутрь себя. - Да хотя бы такая, что долбиться в жопу мужику – противоестественно! - А женщине? – пискнул Тиш. - Ну… Вообще в жопу противоестественно, хотя, девушке можно, – вот теперь я и сам начал запутываться. – Не, ну если это обоим приносит удовольствие, и они об этом не распространяются, агитируя остальных на подобное, то очень даже можно… - Ну, а если это два мужика? Разговор зашел в тупик. Пришла пора менять тему, а самый лучший для этого повод естественно – выпить! - А не спеееть ли мне песнююю?.. – жалобно провыл я, наполняя рюмки уже на всех, и чуть не выронил бутылку, когда Тиш снова ткнул в меня микрофоном. – А не спеееть!.. – ехидно сам себе ответил, видя, как аранжировщик сделал такой знакомый жест «рука-лицо». - Ты не пьянеешь, что ли? – Вилиса в теплой комнате начало развозить не по-детски, уж не пора ли нести тазик. Так, на всякий случай? - Пьянею, только не так быстро. А в свои десять лет… ууууу… Писец, несовершеннолетний. Вилис, а неки сколько живут? - В среднем? – я только кивнул головой. – Нууу… Мужчины где-то до девяноста-ста, а женщины лет на тридцать больше, а так у всех индивидуально… - Значит, терпеть мне Моль до глубокой старости, а после к человековеду на усыпление… – и трахать, видимо, тоже – только его. Только это я уже не стал высказывать вслух, просто прикинув свои «радостные» перспективы. На этом грустные темы были оставлены, а через полчаса, за травлей анекдотов, и вовсе забыты. Оба нека чуть ли не рыдали над юморинами моего мира, а вот их мне было понять трудно. Если сравнивать, то это было что-то между тонким английским юмором, где нужно смеяться после слова «грабли», и неприемлемыми мною народными сказаниями народов крайнего севера, а точнее чукчей. Еще через час решили, что в тишине скучно, а музыка только что на аппаратуре Тиша. Тот повздыхал, поохал, но в итоге где-то пощёлкал, и на всю квартиру Моля «грохнула» непринужденная и задорная мелодия, слегка оглушив меня и полностью контузив пьяных неков. Еще через час я с Вилисом отплясывал канкан, ором напевая «Элизиум» и с хрипотцой вытягивая слова: «Я знаю, придет тот единственный час, И счастье когда-нибудь вспомнит о нас, И к нам приплывут тысячи кораблей Из дальних море-е-ей». А вот когда в квартиру ввалились Моль с Пуффом, я уже сказать не мог, но нутром почуял, что лучше прикинуться дурачком, поэтому, повиснув на Вилисе, глупо лыбясь и махая ладонью, жизнерадостно проорал приветствие: - Джульетта. Джу-у-ульетта-а, выгляни в окно-о-о, не я ли там стою, машу тебе рукой? Брей скорее ноги, я уже в доро-о-оге! – а дальше, как и полагается настоящему гусару, рухнул спиной на кровать, пару раз наигранно всхрапнул и провалился в настоящие сновидения. Хорошо посидели! Душевно!!! И ведь главное никогда гусаром не был, а вот сумел же…