Наверное...

Наверное, ты — кусок металла, переплавленный сотни раз и влитый в мое разодранное от крика горло. Такая боль сидит внутри меня. И кричать уже нет ни сил, ни желания. Это такой вакуум, где нет кислорода, есть лишь безжизненное пространство, в котором я живу. Пытаюсь жить. Я постоянно осознаю твердую нехватку тебя в своей никчемной жизни, которой, по сути, не было, нет и не будет без тебя. Знаю, что это глупость, но отказаться от мысли, что ты есть мой смысл жизни я пока не могу. И не смогу, наверное, никогда. Что глупость, наверно… Вот вы. Да вы. Когда-нибудь чувствовали пустоту своей комнаты? Где лишь кровать, стул, стол, парочка фото на стене со счастливыми лицами и еще несколько предметов интерьера, ничего для вас совсем не значащих, но почему-то очень дорогих. Парадокс, правда? Вот вы, и все это. Ничего больше нет. Хотя, если придать значение тому шуму, что за окном, еще можно подумать, что о тебе еще помнят, что есть вокруг тебя какая-то жизнь. Но если отмести все происходящее и остаться наедине со всем, что есть только в этой комнате, то можно ощутить, что ты, оказывается, совсем один, и никому не нужен. Вот так. Мир слишком жесток, однако. И я частенько смеюсь ему в лицо, чтобы доказать, что я все еще сильная и способна бороться против его козней. Я жива. Только что я сказала, что ты есть мой смысл жизни. Да, это так. Ты будто бы толкаешь меня вперед, а иногда в пропасть, но это не важно, главное — ты рядом, и я чувствую это, неважно в каком качестве, ты просто есть. И я живу. Знаешь, а это трудно, натягивать улыбку на заплаканное лицо после просмотра любимого фильма. Когда понимаешь, что это последняя из твоих «живых» ролей, последнее из того, что мы теперь увидим от тебя. Твоя последняя прощальная песня. И все, что осталось — лишь прах, развеянный по ветру. Теперь ничего не осталось. Совсем. Лишь клочок памяти… Я только иногда заглядываю в фотоальбом, чтобы вспомнить твое лицо, улыбку, сверкающие глаза. Ты выглядишь счастливым на них. Я знаю, ты был не готов к такому уходу, но ты, наверное, все же в глубине души понимал, что рано или поздно тебя убьет эта слепая любовь к скорости. И я такая. Я тоже безумно обожаю скорость и тачки. Я мечтаю съездить на море и увидеть живую акулу. Я мечтаю посмотреть скачки и настоящие гонки. Я о многом мечтаю, так же, как и мечтал ты. Очень о многом. Еще в моем списке есть парочка других дорогих мне мечт. Одна из них — это получить права и научиться водить машину хотя бы на сотую долю так, как это делал ты. Многие скажут про меня, что я живу лишь своими фантазиями, в своем мире. Лишь тобой. Но это не так. Да, где-то глубоко внутри я искренне переживаю, и порою по ночам, слушая печальную музыку, вспоминаю тебя и плачу. Иногда, стараясь скрыть это ото всех… Однако в основном все гораздо проще: я обычная провинциальная девчонка, увлеченная непонятно чем, коллекционирующая наклейки и фантики от конфет, а также питающая сильную неприязнь к уборке по дому. Я так же ненавижу, когда со мной неискренны, хотя сама частенько балуюсь ложью. Еще я не умею обращаться с деньгами, полная тряпка и совсем неспортивная. Ах, да, забыла: я ношу очки, и у меня -5. В добавление — скверный характер, до жути ленивая пятая точка и еще можно продолжать, и продолжать. Я самый жуткий человек на свете. Меня, кажется, не за что любить, потому что я постоянно с кем-нибудь ругаюсь из-за глупости, потом жалею. Но измениться не получается. Как я уже говорила — словно вакуум, в котором нет кислорода, а значит, нет выхода. Нет ничего, что могло бы хоть чуточку что-то поправить. Да, я скажу, не стесняясь: при всем своем ужасном характере, мании величия и «плевать я хотела на ваше мнение», я претендую на хоть микро, но место в истории. Я мечтаю водить, как Шумахер, иметь 5-этажный пентхаус с тремя гаражами и тремя машинами соответственно. Одной из которых точно будет Ниссан, второй — Порше, третьей — Субару. Еще у меня будет бассейн, и я создам больницу в честь Пола Уокера. Да, это все для тебя, брат. А если выбросить из головы всю дурь, которую на самом деле можно назвать лишь жадностью, то можно сказать, что мне хочется лишь уюта. А это: милый небольшой домик у озера, пускай немного покосившийся, это абсолютно не важно, велосипед или какую-то недорогую машину — так, съездить куда-то, парочку рыболовных лодок и снастей и, конечно, сирень. Я посажу сирень ярко-малиновых цветов и черемуху, может, еще рябину. Я буду листать каналы в стареньком телевизоре, и мне случайно попадется тот самый фильм. Может, я вспомню, как в давным-давно грезила, что буду, как ты: дышать полной грудью, сверкать улыбкой и раздавать доброту каждому встречному. Вот так я хотела жить. А может, я проживу хоть немного так, кто знает. А может, я умру завтра от неожиданной остановки сердца. Такое ведь случается, правда? И мы встретимся. Наверно… Все всегда упирается в «наверно»… И да, больницу я точно построю, точно. Здесь — никаких сомнений.