(не)любимое тепло.

Юнги устало облокачивается плечом о дверной косяк, ища пульсирующим виском прохладу дерева. Мастерка висит на нем мешком, белая футболка сбилась в складки. Он болезненно худ, и до мертвенного бледен. Мин прикрывает глаза и очень вероятно, что он уснет прямо возле двери, так и не дойдя до кровати. Его спальней давно стала их небольшая студия, и Шуга совсем не хочет выбираться из нее — нет сил. – Идем, – Юнги не любит его горячие руки, хотя бы потому, что его собственная голова словно горящий факел. Он не любит, когда его касаются, ему не нравится, что кто-то так по-хозяйски и в какой-то отточенной манере снимает с него мастерку, вешая последнюю на спинку стула. Мин Шуга не терпит в своем мире посторонних, но усталость сделала дыру в его броне. Пак Чимин как большой шумный водопад. Пак Чимин как горячая лава. Пак Чимин как аспирин и теплое одеяло. Пак Чимин не должен знать, что Шуга боится оставаться с ним наедине. – Оставь, я сам, – Юнги несильно шлепает по горячей ладони Чимина, тот дезориентируется на мгновение, но тут же возвращает руки на место – тянет за края футболки на Шуге. – Подними руки, хен. Чимин всегда забирает его и укладывает спать. Прерывает свою тренировку, приходит к маленькой комнатке и ждет, когда Шуга погасит тусклую лампу над мониторами. Как только он убедится, что его хен уснул, то вновь вернется в зал. – Ты опять ушел с тренировки? – Юнги хочет звучать сурово, но выходит вяло, пока он упирается руками за спиной и смотрит, как Пак расшнуровывает его конверсы. – Я же сказал, чтобы ты не приходил. Чимин лишь пожимает плечами и хватается за пуговицу на джинсах Шуги. – Чимин! – Что ты хочешь от меня? Юнги забирает такой же усталый взгляд, плюсуя его со своим и получая два, раздавленных бешенным ритмом, человека. Мин Юнги берет его горячее запястье в свои пальцы, хотя он этого совсем не любит. Только кожа у Чимина мягкая и успокаивает раздраженные от постоянной работы за клавиатурой подушечки пальцев. – Не возвращайся в зал. Пак совсем не меняется в лице, но только никак не реагирует, не совсем понимая, о чем говорит старший. – Давай ляжем вместе. Мы устали. Юнги не хочет ничего больше объяснять. Слова пусты. Он тянет Чимина к себе ближе, затаскивает его на кровать, а Чимин только успевает скинуть обувь. Юнги отключается на моменте, когда правая рука Пака под его щекой, левая на талии, а сам парень тесно прижат к нему сзади, согревая таким нелюбимым, но необходимым для Шуги теплом.