Убивающая власть

Звуки лились и таяли в воздухе. Они вылетали, взмывали в воздух, впивались в тишину, словно тысячи игл, разрывали ушные перепонки, залазили сквозь раскрытые сердца прямо в душу, распирая сердце на части от боли и тоски. Скрипач играл, не видя зала, переполненного слушателями, не замечая напряжённых взглядов, раскрытых ртов, что глотали и глотали звуки, словно рыбы. Молодой парень царил, парил над ними, трепетал, порхал своими пальцами по тонким струнам, словно по натянутым своим нервам. А с зала на него смотрел Он, будучи одновременно так далеко и так близко, что скрипач ощущал его взгляд и дыхание у своей шеи. Он играл для него и только для него, как будто бы играл в последний раз, посвящая светловолосому властелину всю свою муку, что скопилась меж тонких рёбер в самом его сердце. Выше, сильней, чётче звук, больше боли, страданий и скрипка разрывается агонией, мукой, криком… - Твою ж м-а-а-а-а-ать, я голову тебе снесу. Чёртов музыка, я тебе этот смычок знаешь куда затолкаю!? Дале замер, звук оборвался, разбившись о грубый, пахнущий перегаром окрик из-за двери и громоподобные раскаты несчастной под ударами кулачищ. Всё рухнуло, словно и не существовала зала с людьми, восторжённых взглядов и Его, мужчину, что был его музой. Голос молодого человека звучал испуганно, он тяжело дышал, ведь иллюзия была такой реальной. - П-п-р-остите, я сейчас же перестану. -То-то, а то рыло начищу. Хэ, театрал. Дале тяжело опустился на стул и взгляд его устремился на портрет, что висел у него на стене. Однажды, подумал он, они встретятся и тогда больше не будет нищеты, дешёвых комнат, пьяных стражников за стеной, не будет этих вонючих трущоб. Человек с портрета снился ему так часто, так невообразимо часто, что несчастный уверовал, что всё в жизни будет как в его прекрасных снах, но увы, он ошибался...