осеннее рандеву

Шепот ветра вернул девушку в реальность, растрепав густые золотистые локоны. От легкого касания воздуха она поежилась, и обхватила себя своими маленькими ручками. Воздух, который еще не успел остыть, уже давал понять, что лето кончилось, и поэтому все уже сменили майки и шорты на туники с джемперами и бриджи с джинсами. Она не была исключением. Одетая в теплую тунику и тугие узкие джинсы, она укутывалась в красный толстый и теплый шарф. Это подарок любимого и родного человека. Была золотая , пушкинская осень. Странная пора, еще не холодно, но уже и не жарко, уже нет того заводного, летнего настроения, но и настроя на работу и на долгие зимние вечера тоже как-то не появлялось. Листья, окрашенные в золотистые, тепло оранжевые и изумрудные цвета кружились в свих первых и, наверняка, последних танцах для них под аккомпанемент ветра. А те, которые остались на деревьях, легко покачивались, предвкушая их час славы. Шоколадные глаза девушки были наполнены переживаниями и размышлениями. Возможно, этот парк, наполненный золотом, бронзой и изумрудами, чем-то откликался в ее душе. А может, что-то просто творилось в ее душе, зарождались новые мысли, всплывали обрывки чьих-то фраз и образы прошлого. Возможно, мы даже никогда и не узнаем, что же так зацепило девушку. Был ли осенний парк поводом ее задумчивости, или другие мысли занимали сейчас ее голову. Для кого-то это просто красивый парк, а ее, наверное, задело. Легкими шагами она направилась к скамье, и, сев, стала разглаживать свои золотистые волосы, которые так бестактно растрепал ветер. Как только она подняла глаза, она увидела, как к ней направляется молодой парень. Он был стройный, а руки жилистыми. Даже не смотря на уже совсем не летнюю погоду, молодой человек был одет в майку белого цвета, что только подчеркивало его смуглую кожу, и джинсы черного цвета. Короткие черные волосы стояли ежиком. На шеи висел маленький кулончик в виде весов. Он, при виде девушки, мягко улыбнулся, обнажив белый ряд зубов, а в зеленых глазах пробежала почти детская нескрываемая радость. Спокойное лицо имело тонкие восточные черты. Ускорил шаг. Девушка улыбнулась в ответ. Ее глаза выражали такой же неподдельный восторг при встрече двух любящих сердец. Остановившись возле девушки, молодой человек нагнулся, что бы поцеловать девушку в лоб, бережно взяв маленькое личико руками, он ведь понимал, насколько она хрупка. Краска мгновенно залило ее лицо, сердце бешено откликнулось, просто ломая ребра, а легкая пелена закутала красивые глаза. Присев рядом, парень смущенно улыбнулся, и выдавил из себя : ”Привет”. Ее голова мягко опустилась ему на плечо, позволив волосам водопадом разлиться по его груди и спине. Она втянула жадно воздух, который уже наполнился его запахом: мускусом, медом и чем-то еще очень теплым. Девушка первая нарушила тишину, которая была совсем комфортна для обоих. Им не нужны слова. -Ты знаешь, Виктор,- тихо сказала она, почти шепча - а ведь вся наша с тобой жизнь, отношения и чувства - сплошная осень. Мы с тобой живем в разных городах. Наша тоста друг за другом - это осенняя печаль, не дающая наступить сперва томной и длительной зиме, а потом уже и такой долгожданной весне. А ведь наша весна, Виктор, прошла, даже не успев начаться. Наши мысли - это порывы ветра. Иногда они могут быть теплыми и согревающими, как бы, отголоски лета, еще не забытого, еще почти живого. Но в основном - это холодный, порывистый, лично у меня, почти на гране дождя, ветер. Он поднимает пожухлые листья - наши слова. Они кружатся в красивом танце иногда монологов, а бывает и диалогов. Наши эмоции в основном выливаются проливным дождем, а оставшиеся лужи топчут прохожие, смотря в НАШЕ , так редко голубое, а так почти всегда серое, небо немного даже с осуждением, мол, давно уже разладилась небесная канцелярия. Слова девушка произносило все быстрее и быстрее, уже не в силах остановиться, ведь в душе оно так давно накипело, и сейчас с ней сидит единственный понимающий человек. Ее человек, тихо насупившись, и внимательно слушающий, уже почти морально готовый к наступающей буре. Он понимал, как важно сейчас выговориться, как трудно ей тут одной, без него. Ей тяжело смотреть вслед влюбленным парочкам. -Виктор,- она уже захлебывалась в своем собственном речитативе, выливая все свои мысли на Виктора, уже вскочив на ноги, и жестикулируя руками перед ним - у нас ведь с тобой было только одно маленькое лето, но уже пятый год сплошная осень, нарывающаяся перейти в зиму. Я не хочу! Я люблю тебя, но уже не могу переживать наш разрыв, не хочу утопать в вечной осени. Не хочу дальше чувствовать городскую тоску. Ведь наши сердца- одинокие птицы, которые должны были улететь в теплые края, но по какой-то нелепой причине остались в этих краях вечных дождей и золота листья. Но с каждым днем им становиться все холоднее и холоднее, а еды все меньше и меньше. Я ведь знаю, тебе тоже плохо. Любимый, я почти схожу с ума! Ты же мне так сильно нужен, я ведь умру без тебя. Последние слова были сказани почти со слезами на глазах. Виктор, хлопая удивленно глазами, ожидал совсем не этого. Злость, боль и ярость ее слов были адресованы совсем не ему. А той, противной и злобной осени, поглощающей с каждым днем все больше и больше их чувств, и выпаливая почти до тла сердца. Первым его планом было, как всегда, утешить, сказать, мол, малыш, подожди еще немножко, я скоро приеду и заберу тебя к себе, мы будем счастливы. Но ее слова задели молодого человека. И следующие слов слетели с его губ, так быстро и легко, как может слетать только признание после долгих, томительных лет скрывания правды. -Вика,- тихо, почти умоляюще, сказал он, сажая ее себе на колени, столь хрупкую и легкую - ты знаешь, ты права! Абсолютно! В наших отношениях было слишком много лишних километров. Он говорил медленно, чатильно подбирая слова , не давая мгновенному порыву эмоций испортить все, что они так трепетно строили все эти пять с половиной лет, и так долго продумывал одинокими вечерами , вдали от нее. -Любимая, я давно хотел сказать…- при этих словах Виктор медленно поднялся, снимая Викторию с колен, и сажая на лавочку - ты давно для меня стала больше, чем верная подруга и роднее, сем кто либо! С этими словами он мягко опустился на одно колено, при этом доставая что-то из кармана. Она затаила дыхание. А сердце стучало так быстро, что просто сейчас поломает грудную клетку. -Через три дня, как ты знаешь, мне исполниться восемнадцать лет, а значит, я буду в праве теперь делать все, что хочу. Поэтому - он раскрыл ладонь, а второй рукой взял руку Вики- Так как ты тоже достигла совершеннолетия, Виктория, могла бы ты стать моей женой? Между ними повисла тишина, и только биение его и ее сердец прерывали тишину. Ее глаза наполнились слезами, щеки запылали с новой силой а тихое, и неуверенное “да” , для него прозвучало громче, что что либо. Тонкое золотое кольцо с маленьким красным камушком уже было на ее слабых пальцах. Она плакала у него на груди, что-то тихо шепча, а сердце Виктора разрывалось на части от радости. Люди оборачивались на них, даже не понимая, что случилось . Ленивая толпа подростков прошла мимо, радостно что-то обсуждая. Им их не понять . Но и он, и она теперь точно понимали, что осень скора уйдет, а кольцо, теперь навсегда останется на ее руке, послужит машиной времени, призовет весна в душе, даже не смотря на то, что на дворе первое октября.