Точка поворота

      Утренний яркий свет уже заполнил квартиру. Но поднялся на ноги только один — Юу. Это было ужасное утро.       Он почти не спал, и, что было гораздо хуже, не чувствовал в себе сил вынести целый день на работе. Широко зевнув, он побрёл в ванну. Проходя мимо спальни, Канда чуть помедлил, прислушиваясь к тому, что происходит внутри.       «Наверно, ещё спит» — мысли подтверждались ровной тишиной, — «Натворит дел, и спит как ни в чём не бывало. Бесстыдный Мояши».       Запустив руку в волосы и почти обреченно вздохнув, поплёлся в ванну, лицезрея тёмные круги под глазами. Просто прекрасный вид. Двигался он особенно лениво и медленно, ограничился чашкой кофе без завтрака для экономии времени, оделся и, уже собираясь покинуть квартиру, ещё раз заглянул в комнату с мальчишкой. Аллен спал к нему спиной, накрытый почти до макушки. Хотя в комнате было достаточно тепло. Канда оставил дверь спальни открытой и ушёл, пытаясь отстраниться от мыслей о минувшем прошлой ночью. Хоть он и не подросток — но это немного надоедливо крутилось в его голове. Внимание парней не входило в разряд привычного.       Уолкер всеми силами прикидывался спящим, с почти страхом вслушиваясь во все перемещения Юу. Ему было и неловко, и смешно, и что-то приятное грелось в груди, и накатывало смущение. Но в целом он описывал своё состояние как положительное с примесью нужды остаться одному. Дверь в спальню тихонько скрипнула, он отчётливо различил вздох брюнета, услышал даже лёгкое нажатие на ручку уже открытой двери и удаляющиеся шаги. Но в голове было только спокойное светлое лицо, обрамлённое тёмными волосами.       «Я, кажется, влип по полной» — сокрушился он, когда в дверном замке повернулся ключ и всё окончательно затихло.       Когда он скинул одеяло, его разгорячённая кожа встретилась с обычным воздухом, даря наслаждение от охлаждения. Было невыносимо жарко. Посетив душ и завершив утренние процедуры, Уолкер снова вернулся к самому себе. Светловолосый устроился на кухне с кружкой горячего какао и тетрадью с ручкой. Он собирался сначала начать домашнее задание, которое Юу доставлял ему каждый вечер, но в этот раз его особенно отвлёк почерк брюнета, который выводил на стикере:

«Биология»

      Чёрт, он никогда не замечал, что у Канды такой красивый, живой почерк. Он был почти изящным, аккуратным, но с ноткой раздражения на первой букве.       — Должно быть, его бесит заниматься этим каждый день, — проговорил Ал вслух, опираясь подбородком на стол, вытягивая перед собой стикер, — Ему приходится обходить всех моих преподов, чтобы стрясти с них домашку. Может, ему уже не нужно говорить, за чем он пришёл, и ему просто отдают задания. Чёрт, это странно.       Он скрыл свою улыбку в локте, выпрямился и взялся за ручку, чтобы начать писать. Но задачки не решались, мысли его постоянно витали, настроение металось по всему спектру. В итоге, издав стон обречённости, он встал, помыл за собой посуду и стал думать, как поступить вечером, решая, что домашняя работа сделает себя сама.       Это был странный день. Парень не мог заставить себя сидеть на одном месте, постоянно переходя из комнаты в комнату, подолгу задерживался у рабочего стола, борясь с желанием заглянуть в какой-нибудь ящик, чтобы достать оттуда что-нибудь такое, что дало бы новое знание о Канде. Об этом загадочном, скрытном человеке, который лишнего слова про себя не скажет. Но в тот самый момент, когда пальцы касались серой металлической ручки, Аллен одёргивал себя, тяжело вздыхал и уходил в другую комнату. Внутри приятно щемило, улыбка не хотела покидать своего места и в целом всё казалось таким хорошим.       Пока не приходило осознание, что это всё идеальное. Мир идиллии и всего прекрасного, хорошего и чистого, вымысел, на который способен каждый человек. Уолкер всё пытался дать определение тому, что он чувствует. На симпатию это уже не тянуло, точнее, уже перешло границы этого понятия. Привязанность? Влюблённость? В конце концов, склоняясь над тарелкой со спагетти, Ал спросил самого себя:       «За что можно полюбить незнакомца?» — втягивая изделие внутрь, он довольно быстро нашёл ответ в своей голове, — «За заботу, нормальную оценку и уважение.»       Главным образом сама ситуация выдавала в брюнете не слишком эгоистичную натуру, готовую помочь, если это действительно требуется. Он не лез с вопросами о прошлом, не спрашивал ничего личного и при этом не приписывал ничего из того, что об Аллене говорили в школе или в приюте. Да и на уступки Канда шёл, если попросить особым тоном, серьёзным и спокойным, или, наоборот, дрожащим от страха.       Так и прошёл день. За просмотром телевизора невидящим взглядом, за чтением книги, не вникая в смысл. Мысли роем атаковали юношу, так, что, когда замочная скважина привычно оповестила о приходе хозяина, светловолосый этого даже не заметил. Пока не увидел краем глаза заглядывающего в гостиную Юу.       — Привет, — тихо, почти испуганно прошептал Уолкер, вжимаясь в диван от холодного, недовольного взгляда.       Брюнет молча ушёл в коридор, а парень остался с вопросом, почему у него было такое выражение лица.       «Нет, ну а что ты ожидал увидеть?!» — сам на себя злился Юу, избавляясь от верхней одежды, — «Что он молится на твою фотографию?!»       О, сегодня был просто шикарный день. Выслушивать, что все, абсолютно ВСЕ домашние задания Уолкера неправильны, что он, Канда, губит ребёнка, держа его в изоляции, да ещё и эта драка в коридоре, синяк на боку от этих мелких, противных спиногрызов, которых пришлось разнимать, а потом выговор на оперативке. Брюнет был готов рвать и метать, что он и делал, откидывая пакетик чая, от которого оторвалась бумажка, в сторону окна. Тот тихо упал на подоконник и признаков жизни не подавал. Заварив себе чашку зелёного чая, который должен был бы успокоить его нервную систему хоть немного, Канда направился в гостиную, чтобы посмотреть программу о выставке, на которую как раз и уехал Тидолл. Может, его засняла камера, а может и нет — в любом случае старик его с утра донимает, чтобы обязательно вечером взглянул хоть одним глазком.       «Мояши взглянет одним глазком» — пошутил Юу про себя, ничуть себя не попрекая, что выбрал не самую подходящую тему. Мальчишка его выбесил вчера и заслуживает расплаты. Пусть и не вслух.       Он переключил какой-то канал, который, видимо, служил для Уолкера фоном, сделал звук погромче и стал злобно пить чай, упираясь взглядом чуть выше телевизора. Не рекламу же смотреть. И не на мальчишку.       — Что-то случилось? — тихо спросил блондин, откладывая потёртую книгу на стол с такой осторожностью, словно боялся, что резкое движение спровоцирует брюнета.       — Не твоего ума дело, — бросил в ответ Юу и после затяжной паузы всё же продолжил, оборачиваясь и смотря на Аллена с осуждением, — Хотя нет, твоего. Ты совсем тупой?       — В плане?.. — шокировано спросил мальчишка, наблюдая, как собеседник ставил кружку на стол и начинает оборачиваться к нему корпусом.       — Молодец, что не отрицаешь. Ты когда домашку делаешь, мозги врубаешь или делаешь на отвали?       — А, ты об этом? — Уолкер облегчённо выдохнул, он-то подумал, что речь идёт о вчерашнем вечере, — Ну я много пропускал и понятия не имею, что мы изучаем.       Повисла пауза. Светловолосый наивно хлопал глазом, прямо как вчера, что явно раздражало учителя.       — И ты говоришь мне это только сейчас? — на выдохе произнёс Канда спустя, кажется, минуту, берясь за голову, — Ты понимаешь, что выпускаешься скоро? Через год? Не важно, ты куда собираешься после школы? По улицам шляться? Разнорабочим быть? Жить на пособие?       — Не знаю. — растерянно отозвался мальчик, стушевавшись. О будущем так.. Ну ему вообще думалось, что течь по течению — его вариант. Никаких вопиющих талантов у него не было, а теперь ещё и рожа испорчена. Половина профессий отпадает сразу, так что.. Возможно, стоит прислушаться?       Началась программа и Юу вроде как отвлёкся. Но по его серьёзному взгляду Аллен сделал предположение, что тот не о картинах маслом так задумался. Мальчик по большей части рассматривал ковёр, думая над этими вопросами. Репетитора можно найти. Денег, конечно, нет, но можно летом поработать у Микка, или в любом другом месте, собрать немного, на подготовку к экзаменам хватит. А там сущую ерунду знать надо. Наверно. Впрочем, началась реклама и звук на телевизоре был отключен, и светлое лицо брюнета снова было обращено к нему.       — Берись за свою седовласую голову, Мояши, — серьёзно проговорил парень, — Я тебе как старший настоятельно рекомендую. Завтра идём к врачу снимать повязку. Если проблем нет, то выходишь на учёбу.       — А если есть? — Уолкер явно немного расстроился, начиная перебирать пальцами край домашней футболки, которую ему дал Канда.       — То посидишь ещё немного здесь. Если хочешь, могу дать ключи.       — Не стоит, — прервал его Аллен, — Я ничуть не хочу светить бинтами.       — Ладно, — пожал плечами Юу, снова добавляя звук, — Через полчасика будем делать твои уроки.       Аллен поднял на него такой взгляд. Он был и удивлён, и напуган. В смысле? Вместе? Но БаКанда уже таращился на картины, какого-то диктора и виды Италии, мелькавшие на экране.       Как Канда и сказал, скоро они сидели вместе на кухне. У Юу была третья кружка зелёного чая, у Уолкера второй стакан сока и он был готов плакать об бессилия. Канда оказался очень строгим и совсем не таким добрым, как вёл себя обычно.       — Бери, мать твою, ручку, — грубо, явно теряя самообладание, говорил Канда, тыча пальцем в решебник, — И решай эту грёбаную задачу с этой формулой. И не забудь про.. Уолкер откинул голову назад и немного покричал, не сильно, но брюнет, судя по тому, как отвисла его челюсть, был в шоке.       — Я НЕ ПОНИМАЮ, — вставая, кричал Аллен, тыча пальцем в решённую ранее брюнетом аналогичную задачу, — КАК?! ОТКУДА ОНО ТУТ ВЗЯЛОСЬ, ЕСЛИ СТРОЧКОЙ ВЫШЕ ЭТОГО НЕТ?!       — Господи! — прошипел Канда, медленно вставая и поднимая синие глаза, чтобы посмотреть в серые, — За что ж ты тупой такой?!       Следующий час соседи крестились, слушая эти крики, но в итоге домашнее задание было сделано. Аллен пил холодную воду, а Канда по-тихому успокоительное. Уолкер был способным, но учитывая, что много пропустил, приходилось уходить слишком далеко назад. Сегодня они сделали только основные предметы, пока отодвигая биологию, химию и прочее на завтрашний день.       На самом деле Юу нравились моменты, когда до мальчишки доходило после перекрикиваний. Он затихал и решал задачу быстро, иногда совершая некритичные ошибки. Правда, его негодование всё равно потом переходило на крик, когда в светлой голове появлялись лишние вопросы.       — Спи, — накинув на него одеяло, Канда собирался выходить из спальни.       — А полежать? — раздался разочарованный голос из полутьмы. Свет уже был выключен, но стройный силуэт Канды ещё хорошо различался.       — Я собираюсь полежать на диване, — хмыкнул Юу, скрываясь от глаз мальчика и чуть громче из гостиной добавил: — Тебя уже не мучают кошмары. Уснёшь как-нибудь сам, не маленький.       — Мучают меня кошмары! — крикнул ему Уолкер и, услышав ответное шиканье, чуть понизил голос, понимая, что кричать ночью не лучшая затея. Соседи и так сегодня натерпелись, — Ты меня сегодня весь вечер терроризировал.       — Но теперь я за стеной? Спи давай.       — Спокойной ночи, — недовольно буркнул Аллен, обиженный, что ему не пошли на уступки. Льгота раненого, видимо, истекла.       — Спокойной, — донёсся до него тихий ответ.       Светловолосый слышал, как зашуршало постельное бельё — Канда устраивался на диване. До этого момента Уолкер всегда отключался, так что сейчас особенно жадно вслушивался в каждый вздох своего соседа. Через минуты три всё затихло. И он услышал последний громкий выдох и представил, как БаКанда выгибается, а затем расслабляется, готовый уснуть. Он всегда так делал. И, думая о его привычках перед тем, как уснуть, Аллен и сам не заметил, как стал погружаться в сон. Чувства покинутости у него не возникло.       Конечно, у брюнета была причина, чтобы прекратить эту странную традицию засыпать вместе. Последний раз насторожил его не на шутку. Что если он давал какой-то повод такому поведению? Мояши же сам.. гладил его. Никто не заставлял. Слишком много опеки? Может, с ним всегда так плохо обращались, что Аллен теперь готов влюбиться в любого, кто подставит ему плечо?       Мысли не давали уснуть быстро. И Канда потянулся, выдыхая всю тяжесть дня разом. Вскоре он совсем расслабился, начиная засыпать. Никаких ночных происшествий не было. А значит, что Уолкер на какой-то процент прошёл ситуацию, которая с ним приключилась.