Точка поворота

            Причудливые завитки поднимались вверх, облизывая края кружек, прощаясь с ними, растворяясь в застоявшемся квартирном воздухе. Горячий чай постепенно остывал, но никто так и не притронулся к нему. На диване близко-близко к друг другу находились двое: Аллен, прятал лицо в плече Юу, упираясь рукой в диван, чтобы, в конце концов, не навалиться всем весом. Это произошло почти сразу, стоило услышать всего несколько слов.

— Не заставляй меня волноваться.

      Было так странно слышать, что о тебе кто-то искренне беспокоится. Да и вообще у них состоялся довольно интимный разговор, Аллен впервые в жизни кому-то открылся, рассказал, как с ним обращаются в приюте, школе, да и те крупицы прошлого, что он знал, тоже поведал. Канда спокойно его выслушал, почти не вклиниваясь в монолог. Он не осуждал, не начинал его жалеть, лишь позволил обнять себя. И его тёплые руки, которые аккуратно и почти невесомо поглаживали спину, передавали его участливость. Слёз было не так много, но руки светловолосого предательски тряслись, а иногда и всё тело дёргалось, словно следуя за душевным спазмом, который сдавливал на секунду сердце и горло. В конце концов, когда тонкие пальцы коснулись серебристых волос, Аллен отпрянул.       — Прости, — прошептал он, вытирая глаз и промокая вторую щёку через бинт. — Я сам не ожидал, что расплачусь.       — Ничего, — Канда отпустил его и выждал минутку, пока светловолосый совсем успокоится. — Нужно снять повязку.       Уолкер кивнул, придвигаясь обратно, опуская глаза и позволяя делать что требовалось. Мокрый от слёз бинт прилип к щеке, на одно мгновение он почувствовал тепло на коже от рук, но только слегка улыбнулся.       — Значит, ты этих людей никогда не видел? — решил, очевидно, вернуться к минувшему учитель, когда осматривал шрам. Он ещё выглядел довольно хрупко, кожа вокруг воспалилась, но кровотечения не было.       — Нет. В это время там всегда пусто. Хотя, если подумать, я никогда не поднимался наверх, встречая Микка внизу.       — Микка? — уточнил Канда и, когда Аллен кивнул, продолжил. — Я всё же считаю, что нужно вызвать полицию. Я понимаю, ты не хочешь, потому что считаешь, что он твой друг..       — Ты ничего о нём не знаешь! — оборвал его мальчишка и серые глаза опасно блеснули. — Он всегда был рядом, стоило мне попросить. Он — единственный, к кому я могу обратиться.       — Даже сейчас?       Вопрос повис в воздухе и Уолкер был готов поклясться, что у него зазвенело в голове, словно вдруг натянулась струна, которую он не хотел трогать. Конечно, нет. Лави и Линали тоже были рядом, да и Канда, пожалуй, оказывался сейчас ближе остальных. Даже старик Тидолл всегда проявлял к нему странное внимание, несвойственное другим. Мальчик сам не заметил, как к его щекам прилила кровь, делая лицо горячим. В его голове снова прозвучал этот вопрос, произнесённый холодно, даже с каким-то вызовом и резкостью.       Канда был прав. По крайней мере в том, что за последний год у него действительно появились люди, к которым можно было попробовать обратиться за помощью. Аллен отрицательно махнул головой и опустил взгляд, но брюнет поднял его лицо. Их глаза встретились. Сердце Уолкера вдруг почему-то ускорило свой бег, но мужчина ничего не сказал, продолжая накладывать повязку. Глупо.       — Ладно, замнём эту ситуацию, — всё же согласился Юу, уже мастерски обворачивая вокруг светлой головы бинт, — но если ты снова встретишь тех типов, тем более, если они полезут к тебе, то сразу в полицию, понял меня? — Аллен кивнул, опуская глаза.       — Жаль, что всё так обернулось, — проговорил мальчик, отпивая немного чая. Солнце было в зените, а он снова оказался в квартире. Наверно, это было впервые, когда брюнет в своё свободное время предложил совместную прогулку, а всё закончилось вот так. — Может, просто погуляем по округе? Вечером, когда людей меньше, — мальчик с надеждой заглянул в тёмные глаза, которые сейчас выглядели особенно добрыми.       — Хорошо, — легко согласился брюнет, поднимаясь и напоследок похлопывая светловолосого по плечу. — Я пойду приготовлю что-нибудь на обед. Чего бы ты хотел?       После откровений Уолкер отметил, что общаться с Кандой стало немного проще. Тот словно перестал обращаться с ним как совсем с ребёнком, даже сам начинал разговор. В основном спрашивал о увлечениях, о друзьях и прочем таком. Так что вечером, ещё не поздним, но уже довольно затянутым тенями, было приятно помолчать. Каждый шёл в своих мыслях рядом с другим, не торопясь нарушать эту тишину взаимопонимания между ними. Из спального района они вышли к парку, за которым начиналась череда неоновых и сверкающих вывесок торгового квартала. Людей было не так много, в основном собачники и редкие компании. Их обогнал крупный мужчина, выдохнув за собой целое облако дыма. Юу поморщился, сталкивая локтём Аллена в сторону, только бы не чувствовать противный запах сигарет.       — Ты пробовал курить? — вдруг спросил он, кидая на мальчишку взгляд полный недовольства и подозрения.       — Ну, пару раз, — Аллен уже не пытался врать. Всё равно правда всплывёт. — Мне не понравилось.       — Алкоголь?       — Да, — Уолкер отвернулся избегая холодного взгляда. — Я же вожусь с владельцем клуба. Конечно, я успел опробовать меню, — тут ему прилетел хороший такой подзатыльник. — За что?!       — Малолетнего алкоголика мне только не хватало.       Аллен хотел было возразить, что Канда лезет куда ему не стоит — у него своя независимая жизнь. Но тут же пришло осознание, что, наверное, впервые за долгое время он по-настоящему от кого-то зависит. И это стало обоюдно приятной и неприятной мыслью. С одной стороны ему нравилось не беспокоиться о том, что его изобьют, что придётся доедать еду в туалете или поздно вечером на кухне, что у него есть тёплая и удобная кровать, да и какой-никакой, а собеседник был всегда. Да и чего стоила только его забота. Взгляд нетравмированного глаза на секунду устремился к брюнету, который спокойно вышагивал рядом, уверенно, но несколько отстранённо глядя вперёд. В сменяющемся свете фонарей его лицо иногда приобретало словно хищное выражение, опасное, но Уолкер пришёл к выводу, что ему так только кажется.       С другой стороны, ощущение зависимости вызывало с мальчике острое чувство вины за своё нахлебство. И с каждым днём его долг перед Юу Кандой рос, а сегодня, можно сказать, удвоился. Ведь его учитель стал для него даже не психологом, а, можно сказать, и другом. Поэтому он промолчал, опуская глаза, чувствуя стыд.       Но ещё через несколько метров Аллен решил задать ответный вопрос. Ему не хотелось, чтобы разговор, который начался так внезапно, вдруг остался брошенным.       — А ты пробовал курить?       — Может быть, — уклонился Юу, но после того, как мальчик недовольно пихнул его в бок, всё же сознался: — Пробовал в школе один раз. Но мне не понравилось. Особенно то, что запах у сигарет чаще всего неприятный, и он сильно въедается в одежду. Да и в самого человека.       — Мне тоже поэтому не понравилось, — признался мальчик, отводя глаза, когда их взгляды пересеклись. Он сильнее закутался в куртку, — но я подумал, что просто не распробовал. Микк курит, я у него стрелял.       Канда промолчал. Для себя он уже сделал вывод о том, что этот загадочный Микк был для Аллена авторитетом. И, судя по всему, приложил лапу к его образу жизни, в частности, к его методам самообороны. Аллен и правда был по большей части тихим и спокойным, но иногда из него словно вырывался демон: и он кричал, дрался и причинял себе вред. Хотя не всегда осознанно.       Они дошли до скромной набережной. Старый забор держался на честном слове, но было чисто, даже как-то атмосферно. Задержавшись, парни в тишине разглядывали тёмную мутную воду, в которой почти матовыми пятнами отражался свет блеклый фонарей и угадывались их собственные силуэты в затемнениях.       — Никогда здесь не был, — вдруг признался мальчик. Очевидно, сегодня ему хотелось снова и снова говорить. И Юу был не против.       — Я тоже, — брюнет обернулся, сканируя внимательным взглядом отдалённые фигуры на наличие опасности. — Плохо знаю город. Походил по маршруту до школы в день приезда и на том остановился.       — Я могу показать его тебе, — предложил светловолосый, кидая быстрый взгляд на лицо собеседника, но тут же уводя его обратно к тьме.       — Ты даже на набережной впервые, что ты можешь мне показать? — Канда усмехнулся, а Аллен смутился, недовольно что-то бурча себе под нос. — Что ты там шепчешь? Говори громче.       — Ещё погулять так хочу, говорю! — совсем не то, что хотел, вдруг выпалил мальчик, почти испуганно глядя на Юу, который тоже удивился такому заявлению.       — Ну сходим, если хочешь, — Канда слабо ткнул в его плечо кулаком, развеивая неловкость дружеским жестом. — На выходных снимем повязку и сходим куда-нибудь.       Но аура смущения и неловкости так быстро никуда уйти не могла. Заявление было в какой-то мере нормальным, но оба чувствовали, что начинают проводить друг с другом больше времени, чем этого обязывает ситуация. И Канда уже не раз замечал странное поведение Аллена, в котором мог бы разглядеть симпатию и чуть ли не влюблённость, но гнал от себя такие мысли. Это было неправильно. Так не должно быть. И потому такие высказывания его немного волновали, но отказать он тоже не мог — мальчишке требуется его помощь и поддержка, раз уж он единственный, кто сейчас рядом. Юу никогда бы не подумал, что будет так хорошо понимать чью-то судьбу, так сильно погружаться в чужие проблемы, искать решения, вытаскивать из вязкого омута отчаянья и страха. Его собственный жизненный путь был не так прост и только несколько человек смогли вытянуть его в реальность, спасти от самого себя и воспоминаний, что выгрызали из души клочки.        — Давай возвращаться, — вздохнув, проговорил брюнет.       Лёгкий протест Аллена немного скорректировал их маршрут. Они совершили крюк по торговому кварталу, где было довольно многолюдно даже в такое время. Канда лишь отметил про себя, что для подростка Уолкер был слишком спокойным, он даже не особенно интересовался тем, что было выставлено на витринах, не просил что-нибудь купить и вообще не проявлял ни к чему интереса, зависнув, очевидно, в своих мыслях.       Вечер прошёл спокойно. Выпили на ночь зелёного чая, ещё немного поговорили и разошлись. Перед сном оба возвращались мыслями к прожитым сегодня событиям, однако, каждый останавливал своё внимание на разных вещах и деталях.