Он вернется...

"Он вернется. Не сегодня или завтра, но обязательно будет здесь". Тсунаеши вздохнул. Реборн, чтоб тебе пусто было, почему ты ушел так внезапно? - Джудайме, - Гокудера мягко требовал внимания, - это отчет баллистиков и медицинских экспертов. Пули на месте катастрофы принадлежат "Баррет" Колонелло и Лар Милч, кровь - Реборну. Он замолчал, с тревогой смотря на босса. Но Тсунаеши спокойно взглянул на него и мягко улыбнулся. - Спасибо за работу, Гокудера-кун. Можешь отдохнуть. - Джудайме... Тсуна покачал головой. - Он вернется, Хаято. Я знаю. "Реборн, ты редкостная тварь, раз оставил меня разбираться с Кеей!" - Я слушаю вас, Хибари-сан. - Прорыв был ликвидирован. Все зачинщики и виновные в смерти бывших Аркобалено мертвы. - Хорошо, спасибо. - Зверек... - Он вернется, Кея. Я подожду. "Реборн, какого черта ты отправился на то задание? Как мне теперь объяснить Варии, что им предстоит искать нового иллюзиониста? Занзас и так чуть не убил меня, когда Мукуро забрал Франа". - Мусор. - Ты как всегда краток, Занзас. Вариец рухнул в кресло, кивнул, когда Десятый протянул ему стакан с виски. - Есть известия от Мармона? Занзас поморщился. Ему уже сообщили о маленьком домашнем сумасшествии босса. - Они мертвы, мусор. Смирись. - Нет. - Мусор, Альянс... Тсунаеши резко развернулся, заставив варийца напрячься. Взгляд японца как никогда был чист, тверд и ясен. А еще убийственно холоден. - Я не для того ставил на колени Альянс, выбивая право на существование своей семьи и дочерей, чтобы сейчас сломаться. Он вернется, я знаю. И я вырву горло любому, кто скажет, что это не так. Занзас посмотрел на него, затем хохотнул и поднял бокал. - За тебя, мусор! "Ты должен вернуться, Реборн. Просто не можешь не сделать этого. Иначе как я буду смотреть в глаза девочкам?" Тсунаеши вздохнул и покрутил в руке бокал с коньяком. Реборн отправился на совместное задание с остальными бывшими Аркобалено. Откуда не вернулся. Предположительно - умер. На месте была обнаружена огромная воронка, датчики засекли выброс мощного пламени. Даже земля оплавилась там. С тех пор началось сумасшествие Тсунаеши. Это даже не вера, нечто меньшее и одновременно большее - простое знание. Тсуна знал, что Реборн вернется, и ждал. Первый год знание горело ярко, а потом стало напоминать угли, скрытые под золой, иногда вспыхивающие багровым огнем. Савада Тсунаеши умел верить в хорошее, но без мужа это давалось ему с трудом. Дверь распахнулась. Стоящая на пороге девочка прижимала к себе белого зайца. - Папа Тсуна, а папа Реборн еще не вернулся? Тсунаеши отставил бокал и похлопал по коленке, приглашая. Девочка тут же пробежала комнату и взобралась к родителю. - Нет, милая, пока еще нет. Но я уверен, он очень по тебе скучает. Девочка серьезно кивнула головой, отчего ее каштановые кудряшки подпрыгнули. Тсуна помнил, какой скандал разразился, когда молодой Десятый не стал скрывать ни свою ориентацию, ни намерения жить с сильнейшим киллером мира. Все Хранители к тому времени если не были женаты, то состояли в отношениях. С женщинами. Ну, кроме Мукуро, разглядевшего своего ученика. Но у того всегда были свои тараканы в голове. Да и не был он столь значимой персоной. Тсунаеши и тут отличился. И он очень сильно задолжал Занзасу за то время. Против всего Альянса не выстояла бы даже Вонгола, но на ее сторону встали Каваллоне, Лонгчемп, Шимон, Джинглио Неро, Джессо с вновь собранными Венками, Вария, спорить с которой было себе дороже, Аркобалено в полном составе. Ну, и конечно же, сама Вонгола. Альянс пришел в ужас от того, какую силу вызвал простой протест. Он был вынужден смириться. При условии, что у крови Примо будет наследник. Суррогатное материнство ведь совсем не измена. Пятилетняя Савада Нана была маленькой, когда Реборн пропал. Все, что ей осталось от второго отца - это видеозаписи, на которых мужчина играет с ребенком. Видеозаписи, ощущение теплых рук, запах кофе и память о забавных завитушках волос. А еще заяц, с которым она не расставалась. Савада Нана умела верить в лучшее, так же, как и отец. Поэтому ждала вместе с ним. Заснувшую девочку отец передал обнаружившей пропажу няне. А сам обратился к темноте в углу: - Рад тебя видеть, дорогая. Тени соткали силуэт высокой, худощавой шестнадцатилетней блондинки в деловом костюме и шляпе. Ежик волос на затылке, завитые баки и проницательные черные глаза под тенью полей. Только вместо хамелеона - ворон Север. Луче Ария Реборн, занимавшая второе место, сейчас, после исчезновения Реборна, возглавила список лучших киллеров мира. Переговоры, отчеты, назначение миссий, финансы. Погони, перестрелки, выполнение заданий. Отец и дочь не могли выкроить в своих плотных графиках минутки, чтобы поговорить. И лишь ограничивались короткими записками, оставленными на столах. "Я люблю тебя". "Береги себя". Работа Луче давала Тсуне надежду. Потому что девочка искала. Потому что унаследовала от второго отца простое знание - папа обязательно вернется. Луче обняла отца за шею, уткнулась в его по-молодому пышные каштановые волосы, в которых уже возникли нитки седины. - Он обязательно вернется, пап, - тихо, но твердо прошептала она. "Всегда говорили, что Вонгола Дечимо умеет видеть в людях хорошее, умеет верить в хорошее. Без тебя тяжело. Возвращайся скорее". Тсунаеши прикрыл глаза, потирая веки до разноцветных кругов. - Зефирку, Тсунаеши-кун? - Бьякуран в кресле напротив улыбался сладко-сладко, словно состоял из конфет. Снизу раздался грохот, приглушенные ругательства Гокудеры. - О, Луче-тян со всей ответственностью подошла к обучению сестры, - заметил Джессо и зажевал мармеладку. - Нана - будущая Одиннадцатая Вонголы, - спокойно произнес Тсунаеши. Дальше они молчали. Им не нужны были слова. Бьякуран уже не верил в возвращение Юни, которая по ошибке оказалась вместе с остальными. Но он верил в Тсунаеши. - Ты думаешь... - Я знаю... "Они все сдались. Так глупо. Но я-то знаю: он вернется". Тринадцатое октября, день рождение Реборна. Четвертый праздник без него. Тсунаеши обернулся, чтобы посмотреть вглубь комнаты. На кровати спали его дочери. Тренировки вымотают кого угодно, но они привыкли проводить этот день вместе, поэтому сегодня девочки заснули тут. Луче крепко обнимала Нану, даже во сне боясь выпустить из рук. Сама малышка по-прежнему спала с зайцем. Но тренировки уже начинали менять ее: тонкие пальчики подергивались, словно она нажимала курок. Под глазами у обеих пролегли тени. Он уже сейчас мог сказать, какими они станут в будущем. Его взрослые маленькие девочки. Он знал: он вернется днем. Так дети убеждают себя, когда говорят: "Я сейчас поиграю, и мама придет". Тсунаеши играл, благо и игрушки у него были свои, взрослые. Он знал: он вернется ночью. Его любимый метод - ошарашить, сделать сюрприз и заснуть, раскинувшись на кровати звездой. Он вернется... Он вернется... Он вернется... Обязательно. Сильные руки обхватили Тсуну за пояс, прижали к крепкой, такой знакомой и родной груди. Интуиция помалкивала. Шепот обжег ухо: - Я дома. Прости, что задержался. Он вернулся.