О Вере...

В этот день дождь лил как из ведра, что совсем неудивительно для туманной и дождливой Англии. Один из самых известных городков 19-ого века, который был расположен на юге от огромного и величественного Лондона, полностью скрывался под напором крупных и частых капель. Весь городок словно перекрасили в серо-синие тона, что еще совсем недавно, днем, были яркими и теплыми. С крыш пятиэтажных домов резвыми струйками стекала вода, пробегая по скатам и трубам. На красивых резных ставнях и стекле окон, если вглядеться, можно было бы рассмотреть прозрачные капли, что то и дело подцепляли друг друга, сливаясь в одну большую, под собственной тяжестью, и стремительно скатывались вниз и вскоре исчезали в зеркале луж на темной, мокрой дороге. Магазинов внутри домов не было, были только уличные лавки в виде шатров, которые, естественно, закрывали при дожде. С цирковыми и игровыми шатрами было точно также. Укрыться от нещадного дождя было негде… Проклиная все на свете, мужчина в черном элегантном костюме под зонтом искал место, где он мог укрыться. Но все без толку! Даже гостиницы не нашлось, сколько бы тот не плутал между улицами. Как же быть? Где еще можно переждать непогоду, и откуда не выгонят взашей? Тем более, последние деньги у него ушли на поезд сюда. Кто же мог знать, что он совершит ошибку, и придется ехать самому. Да и не туда, видно, его занесло. Ох, не знал великий лорд Тики Микк, что болен, очень болен… Болен топографическим кретинизмом. Очень тяжелая болезнь, мешающая нормально и спокойно жить, кстати! Обычно с Лордом никогда не происходило ничего подобного, потому как транспорт ему не полагался. Когда он собирался на задание, то всегда пользовался дверью Мечты, принадлежащий Роад Камелот, но к огромному своему сожалению ключик от этой двери Ной мистическим образом посеял, как он и объяснил Мечте Ноя. Но та нарочно на это притворилась обиженной и расстроенной, предложив второму ехать на поезде, явно поизмываться хотела, Язва Мелкая! Его послали на миссию, а он не то что ее не выполнил, так до нее еще и не доехал. Граф узнает, будет грызть салфетки с семейного стола. А потом, как узнают об этом вездесущие Роад и близнецы, будут ржать как умалишенные, и вот тогда о грандиозном провале Тики узнает вся семья. Микк хотел уже было ругаться чистым матом, но сдержался. Это не для его имиджа хладнокровного убийцы. Вместо этого он отдал предпочтение своим любимым элитным сигаретам, что всегда, ровно как и колода карт, путешествовали с ним. Но зажечь их не получилось даже под зонтом из-за большой влажности. У Мика задергался правый глаз. Ну, надо же какое счастье ему подвалило! Где же спрятаться от дождя? И он увидел место, в котором можно его переждать. Но оно его совершенно не устраивало. Нет, он, конечно, мог туда беспрепятственно войти, ничего не опасаясь, но внутри взвыла протяжно и громко Ноева сущность. Только не туда! Это же церковь! Пристанище самой глупой группы людей в мире – монахов, священников и их горячо любимого Бога. На последнем Ной чуть не сплюнул от тошнотворной неприязни. Но разве есть выбор? Была не была! Микк медленно поднялся по ступеням и вошел в приоткрытые двери святилища. Все было, как он и ожидал, кроме одного. Церковь была пуста. Никого не было. Что ж, это значительно все упрощает. Может, даже Семья и не узнает, куда он пошел по своей воле. Храм был довольно большой. Большую его часть занимали «лавочки», как Тики их назвал, хотя, может, в этом «чистейшем месте» они и называются по-другому. На стенах везде находились иконы персонажей библейских сказаний, украшенные золотыми рамками. Тьфу, какое золото! Так, дешевая облезлая позолота! Храм освещали лишь множество свечек в специальных отверстиях на стенах и в больших круглых подсвечниках рядом с алтарем, украшенных резной позолотой. Рядом находились в точности такие же подставки, но на них были не свечи, а пара табличек из Библии, спрятанные от чужих рук под прочным прозрачным стеклом. Кому нужна Библия? Там же все переврали, и сейчас только Нои знают, как было на самом деле, ну… точнее почти знают. Ну ладно, знают совершенно поверхностно и мало, но Граф-то с Роад точно знают обо всем, что было, вон какие у них всегда лица при упоминании об этом хитрые. Еще тут был алтарь, куда обычно выносили покойников, чтобы близкие могли с ними попрощаться. Одним словом, любимое местечко Графа – создателя новых Акум с помощью людской трагедии. Чувствуется запах благовоний и плавленого воска свечей. Такой тошнотворный, дурманящий. И как только люди здесь живут и работают? Гадость какая! Глаза Ноя сами собой скользят по потолку, который явно тому нравился больше всего остального. Куполообразный свод, разрисованный фреской с небесами и маленькими ангелами в белых туниках, с натянутой тетивой лука в изящных маленьких пальцах. Странно, но эта фреска его почти не бесила. В понимании Тики, ангелы – и есть ангелы, только в облике людей - добрых и непорочных, а демоны – люди вроде них, принимающие участие в этой войне, шагающие по крови и тонущие в ней по горло, люди, что больше напоминают демонов, сражаясь, разрывая глотки за нечто для них бесценное… Удовольствию Ноя не особо противно быть по горло в крови, противно лишь то, что он становится от этого зависим. От предсмертных стонов людей, от ужаса жертвы в глазах, от пыток, что наблюдались с особым садистским удовольствием. И почему он только сейчас обнаруживает, что здесь не один? На первом ряду сидел юноша, повесив голову вперед. Спит что ли? И только сейчас Лорд вдруг замечает странный цвет волос парня. Белый, белоснежно-белый. В мире есть лишь один человек с таким цветом волос… Чтобы проверить свою догадку, тот обходит зал и со спины подходит к юноше. Да, как и ожидалось, это он – Аллен Уолкер. Молодой экзорцит, точнее бывший экзорцист, сидел, подтянув ноги на себя и положив подбородок на коленки. Он все же не спал. Глаза были открыты и смотрели в одну точку впереди себя. Смотрели бездумно, без проблеска мысли, словно Аллена Уолкера не устроил этот грешный мир, и он устремил свою душу ввысь, оставив тело здесь в одиночестве. Парнишка не замечал ничего, ни потухающих изредка свечей, ни Ноя, что уже стоял прямо перед ним. Глаза были пустые и уставшие. Но его можно было понять. Сначала на детские плечи свалили тяжелую долю экзорциста, потом после верной службы объявили предателем, только из-за того, что Ватикан боялся 14-ого Ноя внутри него. И он сбежал из ордена (с помощью и поддержкой Ноев, конечно), ведь в противном случае его ждало бы кое-что похуже смерти. Теперь, гонимый и Ватиканом, и Семьей, он вынужден был лишь прятаться и пытаться выживать в новых условиях. И все-таки, как это трудно, когда понимаешь, что на всем этом свете ты нужен только мертвым, но даже не смотря на все невзгоды, ты не сдаешься. Или все же сдался? Но никто, кто знает тебя, не поверит в подобную чушь… Тики Микк помахал рукой прямо перед носом Уолкера. И вышло. Седовласый недоуменно заморгал, смотря перед собой, но уже свежим и чистым взглядом. Распознав в человеке напротив Удовольствие Ноя, экзорцист угрожающе зашипел: - Чего надо!? Убирайся! Я не хочу сейчас с тобой драться… - устало и зло выдавил парень. - А разве похоже, что я тут драться пришел? На твою тушку мне пока еще приказов граф не давал, да и ловить тебя нет желания, - Микк демонстративно провел рукой по мокрому костюму. Кажется, довод оказался для Исполнителя довольно убедительным, и он повернул голову влево, укладывая ее на колени так, что чуть волнистые белоснежные волосы свисали, создавая зримый контраст с темными брюками. - Устал? – немного погодя спрашивает португалец. - Не совсем. Я задумался…, - не поднимая глаз на собеседника, ответил Почти-Ной. - И о чем же ты таком думал? - Кто-то из наших, из экзорцистов, умер, как я слышал. Но это не Канда, не Линали, не Лави или Миранда, это кто-то не столь мне близкий. Правда, я не знаю кто это. Но мне все же грустно, поэтому я здесь. Где же еще чтить память мертвых, как не в церкви? - Это правда. Умер в сражении какой-то больно туповатый экзорцист, не помню имени. Кажется, у него Чистая Сила находилась в руке, и он был нашим подопытным шпионом…. - Чаоджи, - выдыхает Аллен. Затем горько улыбается, но не плачет. Видно, он все же стал сильнее и привык к подобным неприятным новостям. - И ты пришел в церковь, надеясь просить помощь у вашего Бога? Разочарую, Малыш, но он тебя не услышит, какой бы сильной не была ваша тупая вера в него. Лишь слабые или прогнившие люди ищут спасения у того, кого не волнуют чьи-либо страдания, у того, кто вообще ведет себя так, будто бы его не существует, а ведь, правда, может, его и не было никогда, а Чистая Сила сама появилась. А вы, экзорцисты, лелеете свое сердце пустыми надеждами, из-за которых вы так и слабы, - с этими словами Тики садится напротив молчащего экзорциста и вынимает из карманов брюк сигареты. Ему, честно, совершенно плевать, что в церкви курить нельзя, напротив, это доставляет Ною какое-то пакостное удовольствие. - Тебе-то какое дело? Вы ведь, Нои, ненавидите Бога. Почему мы должны вам верить? – после долгого молчания выдает Аллен приглушенным голосом и с опаской глядит на Микка, затягивающегося сигаретой. Даже для Разрушителя Времени все эти запреты и предрассудки были сильными, но он молчал по этому поводу. - Твоя правда, Малыш. Но разве ты хоть отчасти со мной не согласен, нет? Ты ведь сам видел Ватикан, который проливает кровь во имя прекрасного всевышнего, прикрываясь им и его силой. Хотя, вам, экзорцистам, не понять той простой истины, что я пытаюсь донести. Уолкер молчит и Ной расценивает это как знак того, что в чем-то он и прав. Молчание сопровождается едким запахом паленого воска и маслянистого воздуха от тех же свеч. Немного тяжело дышать и противно, но уже не более. - Бог всегда молчит. Он не лишает жизни, и он же не дает ее нам. Мы распоряжаемся ей сами, не прося ни у кого ни помощи, ни защиты. Мы проходим свой путь самостоятельно, не уповая на кого-то, ведь мы – экзорцисты. Мы несем свое бремя не потому, что так хотим или так решил Бог, а потому, что так надо и мы действительно берем на себя всю ответственность, потому, что больше некому. Мы бы хотели уйти, но не можем. Ведь есть то, ради чего мы все это делаем, что защищаем, - Аллен выпрямил ноги и повернулся к Тики, решительно смотря ему в глаза. – И если Вы – Нои – думаете, что мы зависим от чего-то, то вы ошибаетесь. Да, мы строим липовые сладкие грезы и надежды, но лишь потому, что искренне верим в хорошее. Вам нас, боюсь, не понять. - Ваше дело, - выдыхает Удовольствие Ноя клубы серого дыма изо рта. Он ожидал таких слов. Они его не должны были удивить, но они были произнесены так, что заставляли верить и задуматься, а правы ли мы, но … ему не так легко вскружить голову красивыми словечками. Но… он все же подумает над этими словами. И снова – тишина. Тем временем, дождь, что каплями барабанил за стенами, стих и исчез, возобновились вдалеке людские голоса. - Боюсь мне пора, Малыш. Я ведь здесь просто дождь пережидал, только и всего… Ной встал, поправил уже высохший костюм и направился к выходу. Аллен даже не шелохнулся. Тики сделал всего пять шагов, как сзади раздался громкий, вновь уверенный в себе юношеский голос с нотками смятения и тоски: - Тики, по правде, на самом деле здесь я тоже всего лишь дождь пережидал, и за упокой души я молиться не умею. И мне далеко плевать на Бога, его для меня не существует. Когда я смотрю на свой жизненный путь, я вижу лишь только своих друзей, которых должен защитить. Для Бога на моем пути нет места. - Тогда зачем же был весь этот спектакль? Тебе, наверное, просто всегда важно кого-нибудь, да переспорить, да? – португалец в изумлении поворачивает голову назад, с недоверием глядя на Джокера Бога. Джокера Бога, который познал эту жизнь всю, какая она есть, со всеми чувствами, радостями и невзгодами. Джокер – карта силы и истины. - Наверное… И знаешь что, Тики, - повернул голову сероглазый юноша, на Лорда стоящего в дверях на выходе. – Мы похожи… больше, чем ты думаешь. Нои и экзорцисты. Пусть, ты и не догадывался, но все мы ненавидим Бога… - Я учту то, что ты мне сказал. Счастливо, Малыш, - с этими словами португалец удалился, будто его и не было, только запах сигар еще витал в душном воздухе, напоминая о странном разговоре. О том разговоре, в котором две враждующие стороны сошлись во мнениях. Не было бы у Ноев порывов уничтожить этот мир, они бы вполне могли стать друзьями. Но судьба-злодейка распорядилась иначе. Но в любом случае, они запомнят этот разговор надолго…