Ты меня звал?

Нортон провёл рукой по светлым волосам и на секунду прикрыл глаза. А в этом месте совсем ничего не изменилось: хижина стоит на том же месте, полянка и лес оказались нетронутыми, а озеро было таким же блестящим и манящим, как и тогда, много лет назад. Каждая частица этого места отдавала воспоминанием - хорошим или плохим. В лесу было необычайно тихо, даже птицы перестали щебетать чудесные песни, как будто почтительно встречали тишиной своего старого друга. А вот и дерево, которое искал Нортон. Казалось, что эта высокая, стройная берёза доставала до небес. Её крона была изящной и такой лёгкой, что казалось, как будто дерево было выращено на небесах. Нортон поднял голову вверх. Среди веточек он заметил что-то красное. Мгновенно за спиной у мужчины появились крылья, и через секунду он уже был наверху. На веточку была привязана красная ленточка, уже порядком истрепавшаяся и потерявшая свой цвет. Но Нортон знал, что она красная. Мужчина дотронулся до ленточки. Она была тёплой от солнца и мягкой. И она что-то напоминала мужчине, что-то такое, чего другим людям знать не дано. Вдруг лицо Нортона исказилось, на губах застыла злая улыбка. Он махом сорвал ленточку, а потом сжёг её прямо в воздухе. На землю упал пепел – единственное, что осталось от его воспоминания. Больше Нортону в лесу делать нечего. Около хижины мужчина остановился, внимательно глядя на дверь. Дерево уже подгнило, но всё равно дверь казалась крепкой. Нортон подошёл вплотную к двери, дотронулся до ручки, но открыть не смог. Что-то останавливало его. Снова воспоминание. Обозлившись на себя, мужчина резко толкнул дверь. Хижина мгновенно наполнилась светом. Мужчина зашёл в неё и осмотрелся. Здесь тоже всё осталось нетронутым: деревянный стол, покрытый бывшей когда-то белой скатертью, сейчас уже порядком посеревшей и потрёпанный молью, красивый сервант с посудой, потерявший свои стёкла, кровать в углу комнаты, аккуратно застеленная, и шкаф, дверки которого разрисованы прелестными цветами. Если бы не пыль, грязь и паутина можно было подумать, что хозяин хижины ненадолго отлучился куда-то. Нортон усмехнулся: а ведь краски на шкафу до сих пор не померкли, не стали тусклее. Он помнил, как ему было хорошо, когда он и ещё кое-кто рисовал эти цветы. Помнил, как улыбался и смеялся в этот момент. Такое никогда не забывается. А что, по сути, наша память? Череда воспоминаний – хороших и плохих – переосмысленных со временем и оставшихся, как напоминание о том, что было. Нортон едва усмирил дикое желание сжечь эту хижину, как и ту красную ленточку, о потере которой за эти несколько минут он успел пожалеть. Когда Нортон вышел из хижины, солнце показалось ему необычайно ярким, что даже пришлось закрыть рукой глаза, чтобы не ослепнуть. Озеро купалось в лучах солнца, отражая на своей поверхности лес, одетый в свой прелестный летний наряд. Дул прохладный лёгкий ветерок, который освежал лицо и делал всё в этом месте гармоничным и каким-то завершённым. Как будто без этого ветерка не существовало этого озера, леса, хижины. На поляне росли полевые цветы, вдыхая аромат которых казалось, что ты находишься в каком-то идеальном месте, не имеющем ни одного изъяна. -Лисс, где же ты?- пробормотал Нортон едва слышно. Мужчина присел на корточки и сорвал ромашку. Повертев цветок в руках, он поднёс ромашку к носу и вдохнул его аромат. Таким насыщенных ароматов Нортон не ощущал нигде. Мужчина рывком бросил ромашку на зеленую траву, где не было цветов, и белые лепестки ромашки сильно контрастировали с этой зеленью, от которой рябило в глазах. Мужчина, наконец, добрался до озера. Он долго смотрел на горизонт, где вода соприкасалась с небом, и думал о чём-то своём, не обращая ни на что внимания. Потом он сел на камень, уже успевшего нагреться под тёплым июньским солнцем и снова задумался, не спуская глаз всё с того же горизонта. Ему казалось это место краем земли, где время, такое важное для часовщиков, не имеет значения. Так прошёл час, другой, а Нортон всё сидел на камне и думал. Только по глазам, менявшимся в зависимости от мыслей, можно было догадаться, что он жив, а не превратился в камень. Он даже не услышал, как кто-то подошёл к нему сзади. И не сразу ощутил лёгкое прикосновение к его плечу, а когда понял, резко встал и обернулся. Внутри Нортона что-то перевернулось. За ним стояла высокая красивая женщина с копной шикарных рыжих волос. Она была похожа на второе солнце, была такой же сияющей и греющей. Она была такой родной, что хотелось заключить её в объятья и никогда больше не отпускать. Женщина улыбалась, но улыбалась глазами, сияющими и такими бесконечно прекрасными, что Вселенная показалась бы такой маленькой. Нортон стоял в оцепенении и не мог произнести ни слова. -Ты меня звал?- тихо спросила женщина, опустив глаза. -А ты услышала? -Я всегда слышу, когда ты называешь моё имя. Тук-тук-тук – стучат два сердца. А когда сердца звучат в унисон, то неважно, в скольких километрах находишься от человека, ты всё равно услышишь своё имя, произнесённого его губами.