Консервированные чувства

Я не видел тебя столько лет и мне чертовски больно снова видеть тебя на своем пороге. Что-то говоришь, бормоча, спрашиваешь как дела и по-доброму встречаешь Макса, который уже скулит у твоих ног. Он, так же как и я скучал, но он, видимо, сильнее раз не смог сдержаться. Я прошу тебя уйти, но ты словно нарочно тянешь руку к моему плечу. Уйди. Приглашаю тебя на липовый чай и достаю карамель. Не вслушиваясь в разговор, не прошу оправданий, потому что они попросту уже не имеют никакого смысла, просто смотрю на родное лицо. Родное ли? Но, ты и не вспоминаешь прошлое, будто и не было всех этих лет, и раздражительных гудков на конце трубки. Я прошу тебя уйти, а ты словно не хочешь этого слышать. Ненужный монолог, но такой желанный; и звон чайных ложек и звон ключей в два оборота, снова заставляют остаться одному и окунуться в прошлое, достать что-то нужное со дна. Но я барахтаюсь в мути. А ты, Чонин, сказал «до встречи», а я не проронил ни слова, потому что я давно выговорил все слова в трубку, на конце которой были гудки, я сам за собой закрыл дверь, но сейчас ты пытаешься снова ее открыть. Вечером я так же буду засыпать с открытой нараспашку форточкой, но с идиотской улыбкой, которая снова появилась на моем лице. Через время я снова встречу тебя, ты будешь сидеть в пабе, пить дайкири среди компании полуобнаженных мадемуазель, но подмигнешь мне - словно сделав подачку немощному бродяге. Я прохожу мимо, ты задержать внимание на себе, пытаешься состроить забор оправданий, но я убегаю прочь, снова чувствую себя обманутым, пусть ничего и не обещали. Именно поэтому ночью, я закрываю форточку настолько плотно, что рама начинает скрипеть. В прошлом, были сплошные оправдания и ложь, ни разу не слышал слов прощения, что услышав их сейчас - бросил бы в тебя камень. Звучат слова, истории, правда, услышанная впервые, и понимаю, что раньше всегда хотел этих слов, а сейчас мне все настолько безразлично. Я давным-давно, сам себе все сказал и переболел. Что ты хочешь этим сказать? Слишком много красивых слов для меня одного. «Уйди», я прошу, лучше сейчас уйди, но ты так некстати лезешь обниматься. А в этих объятиях я чувствую чужого человека. Нельзя, я не верю в эти внезапные порывы нежности, любви и тоски. Если человек ушел - это осознанное решение. Его никто не заставлял делать этот шаг. Если ты ушел то, будь добр, навсегда. Я не хочу знать, где ты, и кто уже сегодня утром проснется в твоей постели. А если и узнаю, то не от тебя и тебе необязательно это знать. Кто ты такой, что позволяешь себе так нахально ломится в мою дверь, ради видимости, морочить мозги мне и Максу и снова просить впустить. А ведь, я уже привык, и дело совсем не в тебе. Гуляя с тобой по городу, я все так же молчу, а ты каждый раз просишь остаться, каждый раз просишь прощение, но это совсем не я тебя прощаю. В попытке сгладить все острые углы покупаешь наши любимые бананы, и мы садимся на травянистый холм - либо потому что, правда скучал по этой традиции, или тебе просто захотелось бананов. А на любые мои попытки начать разговор или что-то сказать, ты обрываешь безразличным «я знаю». Чувствую себя слабаком, потому что оказывается, это я сам просыпаюсь утром в твоей постели. А ты снова подмигиваешь, ставя галочку своему мастерству и моей невероятной доверчивости. Идешь на кухню, предлагая сделать нам завтрак, любимый ранее, тосты с арахисовым маслом и консервированными ананасами. И эта утренняя вылазка на балкон, в одних трусах покурить, так же успешно у тебя получается. Я уже давно бросил, как и надежду на то, что мы снова встретимся. Но это ненадолго, ты должен уйти, не может человек через такое долгое время прийти, будто после тяжелого рабочего дня, ничего не объяснив. Такого не бывает. Либо тебе что-то нужно, либо я - идиот. А я снова разбит, заглядываю сам в себя и обещаю, что это точно был последний раз, но уже ночью ты так по-свойски стучишь и заглядываешь в глазок. Обнимаешь настолько тепло. В следующий раз я больше не открою тебе дверь, и не буду заглядывать в каждое открытое окно, в надежде увидеть там тебя. Хочу сам в это поверить, но лгу и машу тебе рукой из проезжающего мимо трамвая. Прошлое топчет мои распустившиеся, за долгие годы, нарциссы. Ты рассказываешь, что скучал, и мы оба смеемся, вспоминая нелепость; говорю, что ненавижу тебя, а ты с искренней улыбкой отвечаешь: «Я знаю».