Неоновые реки моего тела.

Проникаясь юношеским максимализмом, мы упиваемся собственными слезами и неудачами. Отличный коктейль, виски со сладким привкусом лихой молодости. По нашим кровавым каналам давно течет неоновая жидкость, что в темноте переливается множеством оттенков зеленого, голубого. Мы были лихи и окутаны неправдой. Словно мухи, попавшие в сеть паука, полетев навстречу новому аромату. Ложь так и заполнила разум, поработила его, но мы осознали настолько поздно, что уже она стала нашим новым стремлением. Я впервые попробовал человеческий наркотик этой осенью. Мне уже не приносили былой эйфории тихие вечера с чашкой растворимого кофе и тотальным бездельем. Честно говоря, я не помню тот день. Осталась лишь дата, какие-то наброски на бумаге и пара спасительным строк, что иногда дают мне стимул к чему-то. Чему-то, что заставляет выкинуть мыло и веревку в дальний угол. В тот день, я и не подозревал, что смогу познать новое чувство. Нет, не любовь. Я множество раз ощущал его, может, неправильно, а может, я упивался им до конца. Это чувство не имело понятия в этом мире. Его не существовало никогда прежде. Не существует и сейчас. Не существовало и в тот момент. И уж точно, оно никогда не обнаружится учеными писателями в будущем. Путешественник заглянул ко мне в ноябре. Одиннадцатого числа. И что-то занял, до сих пор не освободив позиции. Прочно въелся в это и покрыл собой. А я и не был против. Я был только за. Я сам уступил ему это место, очистил его от пыли. Наше общение было. Оно просто было, описать его до сих пор трудно. Оно просто было. Остановимся на этом. Зачем лишние подробности, когда есть лишь факт? Тогда, для меня время длилось невероятно быстро. Повороты, события, новые дороги, где не ступала нога человеческого разума. Карта моих знаний росла, книги и фильмы глотались тысячами, а вены начали блестеть на солнце. Я превратился в наркомана. С опухшими и красными от бессонных ночей глазами. И однажды, в какой-то день, снова беседуя с уже привычным мне путешественником, я увидел за окном что-то новое и пожирающее всякую обдуманность моей предыдущей жизни. Силуэт промелькнул к проходу в кофейню, дверь отворилась. Я жалею, что тогда не заметил запаха вина и фруктов. И дикого холода. В тот момент, я позабыл все. Я очарован снова. Я снова пустил новый яд в свой организм. Именно тот яд и убил меня. Забрал всякий смысл. Забрал все, что когда-либо существовало раньше. Силуэт был более сильным наркотиком, чем путешественник. И я ушел. Я стал глупцом, но я не жалею о той глупости. Не испытав разочарования, не узнаешь и счастья после. Не узнаешь, каково же оно на вкус. А знаете, у разочарования вкус терпкого кофе. Я помню те вечера, когда я мог сидеть и плакать. И упиваться горем, кайфовать от него и жаждать новой дозы. Я обожал саморазрушение. Мне казалось, что вершины саморазвития можно добиться лишь путем саморазрушения. И я шел, шел вперед за силуэтом без оглядки, когда кто-то крепко сжимал мое запястье и пытался остановить. Интересно, когда же сойдут синяки от той крепкой хватки? Однажды, я сидел и беседовал с силуэтом. Он улыбался, молчал, и снова улыбался. Я уже тогда все знал. Я узнал, как больно, когда твои наркотики начинают смешиваться в твоих венах. Убийственное чувство, которое я создал себе сам. Я словно посадил рядом двух людей и сказал им : « А вот сейчас я побеседую с тобой, расскажу ему, потом расскажу об этом снова тебе и заставлю вас контактировать! Ха ха ха! И нет, я даже не попытаюсь узнать вашего мнения об этом!» . Я был тупым эгоистом, что и предполагает собой природа человека. Я не помню, чтобы в моей жизни было что-то больнее. Что-то прекраснее и ненавистней мне. Путешественник познакомился с силуэтом. А я проникся чем-то гадким и едким, что обволакивало меня с головы до ног и делало более ужасным. Оглядываясь назад, я понимаю, что все позади. И с облегчением вздыхаю, смотря на свое отражение. Шло время. Листья опадали, выпадал снег, снег таял, а вместе с ним таяло и мое терпение. Моя любовь. Моя привязанность. Я с ног до головы оделся и обулся в ревность, о, я стал дико ревновать. И нет, не мой прекрасный силуэт, которого я бесконечно любил. Любовь к нему нельзя было измерить в числах, в датах, в стаканах или в чем-то другом. Для нее нужно было придумать новую систему измерения. Объятия. Сигареты. Пустые бутылки вина. Я ревновал лишь забытого путешественника. Того, которой больше не принадлежал мне. Я сам прогнал его. Напугал, избил и кинул в дальний угол до тех пор, пока все не пройдет и мне снова не потребуется его помощь. Пока я снова не стану один, без очарованных глазок и души. Я рвал и метал. Я превращался в цепного зверя, пасть которого была полна наконечниками копья. Я шипел. И я все сломал. Сломал свои игрушки. Обиделся на них. Надулся, словно огромный взрослый ребенок. Силуэт еще долго напоминал о себе. Но я больше не хотел. Не хотелось больше внутривенных инъекций. Зависимость пропала. И я стал свободен. Но полон воспоминаний. Медленно, медленно они тащили меня на дно. И только на подходе к самой бездне я обнаружил панацею – он. Я вспомнил дорогу. Я дошел пешком. И упал в его ноги. Но он был болен. А я стал болен им. Хочу сказать спасибо. Большое спасибо Путешественнику моей жизни и моему ночному Силуэту. Я храню все символы нашей близости. До сих пор.