Ритмы ночного клуба

Повсюду мелькали разноцветные яркие огни, посылаемые прожекторами на разгорячённую толпу людей. Их тела извивались, содрогались в ритмах бьющей по ушам музыки, тёрлись друг о друга. Альфы, омеги, беты – не важно. Они чувствовали возбуждение, они чувствовали друг друга. А алкоголь, бегущий по венам вместе с кровью, усиливал эти чувства многократно. С самого начала Ичиго думал, что это не очень удачная идея – идти в клуб. А сейчас он удостоверился в этом. Но он со свойственным ему упорством сидел за барной стойкой, потягивал странного голубого цвета коктейль и пытался привыкнуть к слишком громкой для него музыке. Раньше он не стал бы заниматься подобными глупостями, только вот сейчас всё было по-другому. Ичиго уже семнадцать, он молодой юноша и больше не шинигами. Жизнь вдруг стала какой-то унылой, безрадостной. Всё чаще и чаще ему становилось скучно. И если ещё пару дней назад приходилось помогать отцу в больнице, присматривать за сёстрами и просто ходить в школу, то сейчас заняться было абсолютно нечем. Было лето, солнечное и знойное. Каникулы. И вся семья Ичиго поехала на море, а его оставили следить за домом и больницей. Куросаки было нечем заняться. Именно поэтому он согласился на предложение Мидзуиро поехать в клуб. И хотя потом он всерьёз усомнился в этой затее, отказываться не стал. Ичиго сделал ещё один небольшой глоточек через соломинку, и осмотрелся. Впрочем, за прошедшие несколько минут ничего особо не изменилось: всё та же бьющаяся в экстазе толпа, всё те же целующиеся по углам парочки, всё та же оглушающая музыка и яркие огни. Куросаки был в подобном заведении первый раз и совершенно не знал, что ему делать и как себя вести. Мидзуиро уже ушёл куда-то со своими знакомыми, оставив ошарашенного рыжика в гордом одиночестве. Тяжко вздохнув, Ичиго заплатил за таки допитый напиток и пошёл искать выход. Но путь лежал через толпу, и теперь, когда он был один, пройти никак не получалось. Толпа приняла его, затянула внутрь своего мира и вывела на самую середину танцпола. Множество рук прикасалось к его телу, заставляя двигаться в вихре общего кайфа. И, видимо, из-за выпитого алкоголя, Ичиго поднял руки вверх и начал извиваться в ритме музыки, сначала неуверенно, неумело, но с каждым разом всё раскрепощённее и развратнее. Вокруг было полно людей, полуголых, разгорячённых. Они прикасались друг к другу – тело к телу, кожа к коже. И Ичиго точно так же соприкасался с ними, терся и позволял себя трогать. В какой-то момент возле Куросаки оказался парень – альфа. Высокий и широкоплечий, он прижался к Ичиго со спины, окутал собой, своим запахом, и уже никто, кроме него, не прикасался к молодому телу. А Ичиго, почему-то, был не против. Они танцевали вместе, в каком-то существующем только вокруг них ритме, становились единым целым. И Ичиго позволил себе многое: он пошло выгибался в сильных руках, прижимаясь к чужому телу позади, цеплялся за мощные плечи и откидывал на них голову, чувствуя горячее дыхание у своего уха, и выдыхал жарко, бездумно скользя уже замутнённым взглядом по помещению. Горячие широкие ладони легли ему на бёдра, чуть сжали и скользнули выше, переходя на талию. Ичиго что-то промычал в одобрение и переплёл свои пальцы с чужими, чтобы направить тёплые руки вниз, под тонкую ткань футболки. Альфа тихо фыркнул ему в ухо, прикусил раковину и скользнул пальцами под пояс брюк, забираясь совсем неглубоко, чуть надавил и тут же переместился выше. Горячие и отчего-то мозолистые ладони ласкали нежную кожу живота Ичиго, проходились по бокам и рёбрам, от чего стайки мурашек бежали по коже. А Ичиго двигался, и тёрся о своего партнёра, позволяя ему заходить всё дальше, подниматься своими ладонями всё выше. Они были такими же разгорячёнными, такими же сумасшедшими, как и толпа людей вокруг них. В какой-то момент руки альфы забрались совсем далеко. Пальцы в который раз пробежались по рёбрам, но не остановились, а поднялись выше, пока не наткнулись на тугие комочки сосков. Ичиго весь вздрогнул, и вцепился в чужие кисти. Его дыхание было совсем сбито, а по телу то и дело пробегали маленькие искорки, которые разливались томительным жаром внизу живота. - Ш-ш-ш… - шепнули ему на ухо, успокаивая. Куросаки что-то промычал в ответ, но хватку ослабил. И вновь вздрогнул, когда чувствительные горошины сжали, прогнулся в пояснице и притёрся попой к чужим бёдрам, чтобы ощутить возбуждение парня позади него. Альфа неожиданно напрягся, замер на пару мгновений и повёл совершенно не сопротивляющегося Ичиго куда-то прочь из толпы. Вокруг замелькали какие-то незнакомые лица, силуэты людей, угадывающиеся в царившем здесь полумраке. Но Ичиго ни на что не обращал внимания: всё, что он мог чувствовать – сухие обветренные губы на своей шее и плечах. Его зацеловывали, продолжая вести куда-то по тёмному прокуренному коридору, и не позволяли повернуться. Впереди показались очертания дверей, и парень – альфа, уверенно завёл Куросаки в одну из этих комнат. Приглушённый, бледно-жёлтый свет освещал ряд раковин у стены и делал очертания стоящих с другой стороны кабин более чёткими. Даже здесь было слышно грохот музыки и крики толпы, но они не могли заглушить раздающихся откуда-то влажных хлюпов и тихих выдохов. Альфа не обратил на это никакого внимания и повёл Ичиго в самый конец, куда свет от ламп не доходил вовсе. Он продолжал покрывать поцелуями обнажённую шею, забирался руками под футболку и уже расстегнул чужой ремень вместе с ширинкой, когда они, наконец, закрылись в тесной кабинке. Она была довольно чистой, с опущенной крышкой на унитазе, куда и опёрся коленом Ичиго. Альфа в который раз прошёлся поцелуями по загорелым плечам, несколько раз лизнул загривок и одним движением стащил мешающую наслаждаться молодым телом майку. Он чуть надавил на спину Куросаки, чтобы тот опёрся на сливной бак, и стал целовать торчащие лопатки, а его руки всё блуждали и блуждали по нежной коже, пока не остановились на поясе брюк и не стянули их, обнажая упругие ягодицы. К спине Ичиго прижалась чужая мускулистая грудь, а шею вновь обожгли поцелуи-покусывания, в то время как знакомая ладонь помяла одно полушарие и оттянула его в сторону, чтобы подразнить большим пальцем уже чуть влажноватую дырочку. Рыжик шумно выдохнул и подался назад, стараясь насадиться. Все ощущения были новыми, странными, но отчего-то так сильно хотелось большего. Больше ласки, больше грубости, больше альфы. А тот, будто прочитав чужие мысли, медленно ввёл палец на всю длину и начал двигать им, ощупывая мягкие стеночки. Его язык, мокрый и горячий, какой-то очень шершавый, прошёлся по позвоночнику до самого низа и переместился на ягодицы. Большой палец исчез из уже влажного отверстия Ичиго, но на смену ему пришли два, от чего он слегка дёрнулся и сдавлено простонал. Там всё неприятно тянуло, и это здорово отвлекало от жарких ласк любовника. Неожиданно альфа содрал чужие джинсы, чудом не зацепив кеды, и заставил Ичиго сильнее развести в стороны ноги. Теперь он ввёл внутрь сочившегося смазкой прохода пальцы разных рук и развел их в стороны, раскрывая мокрую дырку. Его юркий язык проник внутрь, забрался глубоко-глубоко, и Ичиго не смог сдержать ошарашено-довольного стона. Он попытался насадиться ещё сильнее на обжигающе-горячее, за что получил обидный, но не менее возбуждающий шлепок по заднице. Альфа толкался языком внутрь, делая промежность более мокрой своей слюной, проходился по всей ложбинке, собирая натёкшую смазку, и возвращался к пульсирующей жадной дырке. Он целовал её, зализывал и прикусывал чувствительную кожечку вокруг. А Ичиго выгибался и дрожал от наслаждения, прикусывал руку, чтобы его стоны не были столь громкими. От слишком яркого удовольствия он даже не сразу заметил, что его больше не ласкает чужой язык. Тут альфа положил руку ему на ягодицу и ввёл сразу три пальца, разводя их в стороны на пробу. Ичиго в очередной раз вздрогнул и, дотянувшись до ладони на своём теле, сжал её. Их пальцы переплелись, и уже обе руки опёрлись о бак. Вжикнула молния, и к дырочке Ичиго ненадолго прижалась налитая, чувствительная головка, которая тут же проникла внутрь. Она была не в пример больше пальцев и сильно растягивала отверстие, вызывая жжение. Но даже это, казалось бы, неприятное ощущение заставляло задрожать от какого-то садистского удовольствия. Ичиго шумно сглотнул, и в этот момент к его спине вновь прижалась чужая грудь. Горячее дыхание опалило алеющее ухо. - Не знал, что ты такая шлюшка, Кур-р-росаки… - рыкнул альфа до боли, до дрожи знакомым голосом, и прежде чем Ичиго успел отреагировать, вошёл полностью в такого доступного сейчас омегу. - Гриммд- ааах…, - всё, что успел сказать рыжик, и его пронзило болью, которая заглушила всё наслаждение, - стой… больно… больно-больно-больно… И Джагерджак, на удивление, замер, давая мальчишке привыкнуть к заполненности. Ичиго вцепился в кисть его руки и несколько раз выдохнул, смаргивая набежавшие на глаза слёзы. Он уткнулся лбом в сгиб локтя, стараясь унять дрожь покрывшегося испариной тела. Вдруг Гриммджоу прошёлся своим шершавым языком по его загривку, собирая солёные капли, и принялся вылизывать чувствительное место за ушком, иногда прикусывая раковину и посасывая мочку. Его рука, до этого покоившаяся на бедре Ичиго, огладила тяжело вздымающуюся грудь парня, пощекотала сосок и опустилась на вновь наливающийся член омеги. Он стал ласкать чужую плоть, при этом аккуратно вращая бёдрами, и Ичиго постепенно расслабился, позволяя продолжить. Толчок. Ещё один. И Ичиго уже чувствует то безумно приятное, что доставляет ему член альфы внутри. Он старается не выгибаться и не стонать, чтобы не показывать врагу, насколько ему хорошо. Но у него ничего не получается. Вскоре Гриммджоу начал безжалостно долбиться в мокрую от смазки дырку, входя немыслимо глубоко. Он ещё несколько раз прикусил кожу за чужим ухом и выпрямился. Обе его руки переместились на упругие ягодицы, между которыми поршнем ходил его член, и раздвинули их в стороны. Гриммджоу нравилось смотреть, как жадно заглатывала его орган дырка, и он облизнулся, собирая с верхней губы пот. Вдруг альфа подался немного вперёд и вошёл немыслимо глубоко, попадая прямо по точке наслаждения, от чего Ичиго громко и несдержанно вскрикнул, тут же вцепившись зубами себе же в руку. Но Гриммджоу уже всё понял, и теперь специально входил только под этим углом, приближая оргазм. Он запрокинул вверх голову, и взглянул из-под полуприкрытых глаз на закусившего руку омегу. - Нет, ты должен стонать… - рыкнул он, вцепился Ичиго в волосы и потянул на себя, заставляя его прогнуться в пояснице, чтобы он не мог заткнуть себе рот. И Ичиго застонал. Он стонал, вскрикивал и даже поскуливал, не в силах ничего с собой поделать. Его губы были искусаны и опухли от попыток заглушить эти пошлые звуки. Дрожь в теле всё усиливалась, а внизу всё горело огнём. Пальцы на ногах поджимались сами собой, что не было видно из-за обуви. - Я… я… - пытался сказать Ичиго, но всё время срывался на громкие стоны. Громкие хлюпающие звуки разносились по всей кабинке и били по ушам Куросаки, вместе с доносящейся из зала музыкой, вместе с пульсирующей в висках кровью. Живот Ичиго уже начал подрагивать, когда его член перехватили у основания, не давая излиться. - Тебе ещё рано кончать… - сказал Гриммджоу хриплым от возбуждения голосом и вышел из растраханной дырки, переворачивая такого податливого сейчас врага к себе лицом. Он сам закинул чужие руки себе на плечи и под ягодицы поднял Ичиго, прижимая его горячей спиной к обжигающе холодной стене. Прямо на него смотрели замутнённые страстью карие глаза, и Гриммджоу, глядя в них, опустился и облизал призывно торчащий сосок. Ичиго шумно выдохнул и пару раз моргнул, сгоняя дымку. А секста тем временем вовсю вылизывал его грудь, с каждым разом поднимаясь всё выше и выше, пока не дошёл до то и дело дергающегося кадыка. Прикусив его и облизав чужой подбородок, Гриммджоу выпрямился и прижал к себе Ичиго одной рукой, другой направляя свой член внутрь парня. Он с прищуром посмотрел на лицо омеги и неожиданно впился в его губы жадным, диким поцелуем, в это же мгновение входя на всю длину. От внезапно пронзившего его тело удовольствия Ичиго дёрнулся, разорвал поцелуй и вскрикнул. Его ногти впились в спину альфы, а ноги крепко сжали бёдра. В этой позе всё было острее, ярче, сильнее. Ичиго думал, что его разорвёт от всей этой гаммы безумно приятных ощущений. Он стонал, стонал и никак не мог остановиться, из-за чего дыхания всё время не хватало. А Гриммджоу всё долбил и долбил, без остановки и перерывов, не сбиваясь. По телу Ичиго прошла уже знакомая дрожь, мышцы начало сводить, и он потянулся рукой к своему члену, но Гриммджоу прижался тесно-тесно, запрещая. За это он тут же получил болезненный укус в плечо. - С-сучка, – рыкнул недовольно, и до синяков вцепился руками в мокрые от пота и смазки ягодицы омеги, разводя их в стороны. Ичиго задрожал сильнее, несколько раз вскрикнул и выгнулся, ударяясь головой о стену. Его руки начали блуждать по бетонной поверхности, стараясь найти опору, но её не было. Белёсая жидкость густыми каплями вытекала из его члена, пачкая живот и немного бёдра. Гриммджоу весь вжался в Куросаки, продолжая толкаться. Его член сдавливал пульсирующий проход, приближая оргазм. Он толкнулся особенно мощно и замер, ударив рукой стену у самой головы всё ещё подрагивающего Ичиго. Они оба пытались отдышаться, и постепенно начали возвращаться в окружающий их мир. В уши вновь ударили громкие музыкальные аккорды, эхо чужих голосов и тихие стоны, доносящиеся с другого конца туалета для альф. Гриммджоу последний раз шумно выдохнул в чужое плечо и сел на закрытый крышкой унитаз, так и не снимая омегу со своего члена, из-за чего они сидели, прижатые друг к другу. - М-да. Ты уже успел поучаствовать в войне и выиграть её, но до сих пор девственник…, - Гриммджоу хрипло рассмеялся, а потом добавил, - был. - Знал бы, что это ты – ни за что бы не дал, – сказал Ичиго, смотря в голубые нахальные глаза. Кто-то зашёл в туалет, принеся с собой сквозняк. Холодный для ещё не остывших тел ветерок прошёлся по коже, и Куросаки зябко поёжился. - Пф, вот только не говори мне, что тебе не понравилось, - фыркнул альфа и, отвязав от своего пояса ветровку, накинул её на голые плечи омеги. Ичиго покосился на одежду, потом на Гриммджоу, но решил это никак не комментировать. А альфа в это время внимательно разглядывал своего любовника, понимая, что вновь возбуждается. Ну, ещё бы: мокрый, затраханный Ичиго, со своими этими обкусанными опухшими губами и торчащими сосками, в кофте самого Гриммджоу и в одних лишь кедиках выглядел, как какая-то порно-актриса. - Знаешь, Куросаки, тут наверху можно снять на ночь комнату, - пробормотал Гриммджоу, оглаживая чужие бока, а затем и ягодицы, - а до утра ещё столько времени… Альфа повёл бёдрами, отчего вновь напрягшаяся плоть прошлась по простате Ичиго. Омега жарко выдохнул, прикусил губу и ответил самым красноречивым молчанием.