Мой неделимый элемент.

- Тебе никто не говорил, что ты – безалаберный кретин? – Стас хлопнул ладонью по столу, отчего сидящий рядом с ним Пономаренко чуть вздрогнул. – Я что, просто так сказал следить за девкой?! - Стас, да кто же знал? – Воронов досадливо поморщился, прикидывая всевозможные варианты ее нахождения. Ситуация просто аховая: с одной стороны - недавно распотрошенная банда, которая точила зуб на Карпова и Бойко, с другой – те, кто просто точили зуб на Карпова. Вариантов просто множество, а ответов – ноль. Правда, теперь от этого не легче. – Я сказал ей, чтоб дома она сидела. - А она вот так взяла и послушалась, да? - Мне что, - вскинулся Дмитрий. – На поводок ее сажать надо было? - Да, - рявкнул Стас, усаживаясь обратно в кресло. – На поводок, на цепь, наручниками к батарее приковать – да что угодно, главное – чтоб не мельтешила на улице! - Я… - Я не понял, - сузил глаза подполковник. – Ты что, решил еще и попререкаться тут, Воронов? Пулю схватить захотел? Дима перевел тяжелый взгляд на Стаса – он мог, и это Воронов знал совершенно точно, надавать таких тумаков, что с неделю бы он мог проваляться в больничке. Стоит вспомнить только про Петю Матюшина и то, что после их разговора Юра еще неделю ходил по отделу с разбитой мордой лица, каждый вечер бухал и в итоге попал в вытрезвитель: Карпов сменил гнев на милость только спустя месяц после их разговора про Матюшина, а все опера и заикаться не смели про Пономаренко. Все, кроме Димы – тут он стоял насмерть. При всех, Дмитрий, конечно, молчал, дабы не вызывать ненужный гнев и без того разозленного начальства, но когда приходилось оставаться со Стасом вдвоем, то спокойно пытался достучаться до него. Не получалось – Карпов был в бешенстве. В бешенстве оттого, что один из тех, кому он безоговорочно доверял, оказался «стукачом», да еще и ошибся к тому же; Воронов был тоже из тех, кому он доверял, но прислушиваться к мнению товарища по оружию он не спешил. По мнению Стаса, Юре не было оправдания, по мнению Димы - уже ничего не вернешь, и стоило бы уже возвратить Пономаренко «к жизни». Чертов цинизм и мнимая бессердечность Стаса всегда действовали на нервы всему отделу, а вот Воронову – только в особых случаях. - Стас, - вмешался Юрка, незаметно для начальства под столом пиная по ноге Воронова. – Хватит, правда. Никто даже и не подозревал, что так получится. Лучше скажи, что делать теперь – ты ж у нас спец по таким делам. - Что делать, - Стас угрюмо, себе под нос проговорил, сотрясая воздух своим низким голосом. – Действовать, ребятушки, и исправлять ваши огрехи, мать вашу. - Идеи есть? – опер подался вперед, искоса бросив взгляд на помрачневшего друга. – Кто и кому это нужно? - Идей полно, - Карпов задумчиво уставился в окно кабинета: на часах уже половина пятого утра, а они все еще не пришли к решению создавшейся проблемы. На утро была планерка, которую Зимина, по своему обыкновению, наверняка назначила только из-за того, что все ее клоуны из следственного делать ничего не хотят и публичная порка пойдет им на пользу. Чего уж греха таить, в отделе СК честно и откровенно работали только Серега и Коля, остальные же, грубо выражаясь, пинали хуи. Ох не любил начальник СКМ эти оперативки, ох не любил! Но деваться некуда – должность обязывает. А теперь, вместо того, чтоб после поимки очередного торчка всем им спокойно идти почивать, они сидят тут и думают, что делать и как искать эту придурочную, которой в час ночи приспичило домой переть. - Может, ну ее, - неожиданно для себя произнес Дима. Пономаренко недоуменно воззрился на друга. – Она тебе очень нужна, чтоль? С ее братом ты и так разберешься же, Стас. - То есть, - на лице Карпова появилась призрачная усмешка. – Тебя не поймешь, Диман. То спаси, то плевать. Определись уже. Так, охламоны, пока я тут ищу связи, идите-ка и достаньте заранее броники – мало ли что… Это самое «мало ли что» совершенно не понравилось Юре и уж точно не пришлось по душе Дима: обычно после такого вот словосочетания им влетало по первое число, а то и случались еще большие оказии, как, например, перестрелка, чего уж точно никто из всех троих не желал. Но, как говориться, чему быть – того не миновать, и посему ребята покорно поднялись и поплелись в сторону кабинета – броники, так броники. ****************** В помещении было довольно темно и сыро – воздух был тяжелый, с примесью чего-то вредного, из-за чего легкие уже спустя два часа начало ощутимо выворачивать в разные стороны. Саша, сидевшая на полу и прикованная наручниками к какой-то батарее, совершенно уже потеряла счет времени – оно тянулось и тянулось, словно застывшая нуга: так же медленно и лениво, что хотелось просто завыть от злости и отчаяния. Выть не получалось – при каждом звуке, издаваемом Сашей, от голых кирпичных стен отталкивалось эхо и начинало гулять по комнате, провоцируя находившихся в полуподвале грызунов начинать активные шорохи, что напрягало Саню еще больше – мышей она ни капельки не боялась, а вот когда в темноте сидишь на холодном полу, а вокруг что-то непонятное бегает – тут другое дело. - А, ну – брысь! – натуженное шипение не возымело должного воздействия: шорохи лишь усилились. Саша, сморщившись, попыталась поменять положение тела и хоть как-то облегчить боль в затекших руках, но и тут потерпела фиаско: наручники не давали повернуться, а правая нога подозрительно сильно болела. Саша толком-то и не поняла, если честно, что произошло: парочка ударов средней крепкости в солнечное сплетение дополнили картину и девушка еще долго хватала ртом воздух, словно рыба на берегу, пытаясь восстановить дыхание и унять нервную дрожь, бившую ее словно гонг. Тот факт, что добра ей точно не желают, понятен был сразу, а вот кто именно хочет слегка подпортить ей шкурку, Сашка не разобрала: вернее, лица похитителей она вполне себе разглядела, но это ровным счетом не дало ей ничего путного. Ну, мужики, ну и что? Будто бы она могла сейчас этот фоторобот, составленный в голове, отправить по почте Диме или Стасу. На душе отчаянно помрачнело и заскулило все от страха и непонимания: что опять-то произошло?! Она-то тут, блять, при чем? Девушка поджала ноги и тихонечко всхлипнула, совершенно наплевав на черные подтеки туши на щеках – когда тебя грозит смерть или еще чего там, заботы о внешнем виде как-то на второй план отваливают. В душе жила надежда – ее ведь спасут, обязательно спасут. Ее видел Юра, ее видел Дима… Дима-то точно спасет – не оставит ее тут подыхать от страха или просто от пули. Да и Стас… Слезы потом хлынули на лицо – самая настоящая истерика завладела девушкой полностью. Умирать как-то не хотелось, оставаться в этом грязном, темном и холодном подвале – тоже. Но кричать или просить о том, что ей хотя бы одеяло суда кинули, Саша не стала - она слишком хорошо помнила, что сделали те, другие, которые ворвались к ним домой пять лет назад. Липкий страх начал наседать и подминать под себя сознание – в глазах запрыгали мелкие точки, а дыхание начало учащаться. Снова эта гребанная паническая атака, чтоб ее черти в Аду драли! Саша прислонилась лбом к рукам и закрыла глаза – кожа на запястьях натерлась до крови и жгла просто неимоверно, в придачу начали болеть ребра от ударов и неметь ноги. - Пожалуйста, - шепот вышел откровенно жалким и бесполезным: скорее уж для себя, а не для кого-то. – Ну, пожалуйста… Ребят, помогите… *********************** - Дим, ты чего? Агапов налетел на опера и теперь недоуменно потирал ушибленный нос – Дима и повыше Андрея, да и в комплекции значительно опережает, так что столкновение с грудью Воронова у Агапова безболезненно не прошло. - Смотреть надо, куда идешь, - огрызнулся Дима, попутно пытаясь стравить пар и перестать плевать огнем на других. Андрей обиженно хмыкнул. - Между прочим, это ты меня снес, а не я тебя. - Ладно, извини, - мужчина зажмурился и зажал пальцами переносицу: у него и так проблем дохера, не стоило бы к ним прибавлять еще и ссору со следователем. – Просто под руку мне попался. - Что случилось-то? – Агапов, как ни странно, Диму сегодня уже даже не раздражал, как не может раздражать маленький ребенок. По сути, Агапыч не такой уж и плохой, просто слишком уж… суетливый. А Дима сегодня был явно не в тонусе. - Ничего, забей, Андрюх, - он слегка хлопнул следователя по плечу. – Все пучком. - От Карпова слетело? – Агапов понимающе кивнул. – Мне сегодня тоже от Зиминой попало. - А тебе-то за что? - А меня потерпевшая изнасиловать хотела. - Чего? – Воронов аж поперхнулся, а парень насупился. - Не смешно, между прочим! Она на голову того немного, а я видите ли ей понравился, ну и… - Агапов, - простонал сквозь смех Дима, хватаясь за стену. – Ты скажи мне: к тебе неприятности сами липнут или ты их шаманишь как-то? - Ой, ну тебя, - Андрей обиженно повел плечами и пошел в сторону кабинета Глухарева. – Лишь бы поржать. Воронов еще раз хохотнул ему в след – да уж, Агапов умеет поднимать настроение, прямо-таки от души умеет: стоит только его рассказы послушать, аж жить снова хочется. - Смех продлевает жизнь, Дим, - Антошин нарисовался за спиной совершенно неожиданно, и протянул руку для рукопожатия. - Над чем ржешь? - Над Агаповым, - Воронов кивнул в сторону, куда убежал Андрей. – Иди послушай – пиздец вообще какой-то. - Да уже представляю, - Денис вдруг нахмурился и чуть понизил тон. – Что у вас ночью за свистопляска тут была? Олег сказала, что Стас злой, как черт, Юра мрачный…. Что стряслось-то? - Сашу похитили, - Дима вздохнул, заметив на лице Дениса удивленное и недоумевающее выражение. – Сестру Бойко. - Ох, твою ж мать, - опер смачно чихнул. – Кто? - Знали бы – давно бы уже нашли этих упырей, - майор повел плечами: мышцы после проведенной бессонной ночи словно каменные. – Стас вообще тут на метле летал и грозился оторвать все выступающие части тела. - Да уж, - Денис совершенно не представлял, как можно довести Карпова до такого состояния, хотя вполне себе обыденный результат. - А как ее умыкнули-то? - Да из-под носа прям, - Воронов нехотя скосил глаза на любопытного напарника. – Поперлась ночью от подруги, шла к стоянке, где мы с Юрой были, а тут подлетела машина – быстро запихали и уехали, я даже сориентироваться не успел. - Да, дела, - Антошин озадаченно покрутил головой, в поисках Глухарева: собственно, к Сереге он и шел, пока не наткнулся на ухахатывающегося Диму. К слову сказать, веселый Воронов, это такое же редкое явление, как в Питере солнечная погода: редко, но метко. А теперь, узнав еще и причину вчерашнего кипиша среди уголовного розыска, у Дена появилось море занимательной информации для размышления. А еще неплохо бы ей поделиться с Глухаревым, чтоб наверняка – главное, что Стас не узнал, что следственные опять сунули свой любопытный нос в его дела. Пономаренко же, чертыхался и матерился на чем свет стоит, причем так, что когда Дима зашел в конвойную, то первые слова, которые до него донеслись были отнюдь не ласкового содержания. - Ах, ты ж…! - Че случилось-то? – довольно вяло поинтересовался Воронов, присаживаясь на край скамейки. – Опять Стас заходил? - Да к черту все! – всегда корректный и спокойный Юра вспылил. – Достало! Почему именно мы должны эту дуру вытаскивать? Ей же сказали – сиди дома, а она? - Знаешь, - медленно проговорил Воронов, смотря куда-то вдаль. – Я, по сути, ей должен. Она меня тогда спасла, а я ее сейчас. - Долг платежом красен, да, Дим? – грубовато усмехнулся опер, падая рядом на скамейку. – Ну, ладно, я погорячился насчет нее, но ведь и правда: на кой черт сдалась она нам? Юрку мы ведь и так с потрохами достанем, а девчонку… Пусть себе валит обратно домой. Да что я распинаюсь, говорили же уже про это мы. - Вот именно, - так же отстраненно пробурчал Дима, вытаскивая из шкафа бронежилет. – Мы об этом говорили и снова обсусоливать эту тему как-то не хочется. - Да и ты, - Юра с раздражением бросил на стол наплечную кобуру. – Семь пятниц на неделе: то реально с какого-то хера запрягаешься за нее, то посыл нахуй. Что за херня, Дим? - Юр, завались пожалуйста – и без тебя тошно. Пономаренко лишь многозначительно фыркнул и вышел в коридор, оставив друга разбираться со своими галлюциногенными и непостоянными тараканами в голове. И в самом-то деле: Дима слыл самым рассудительными из всех карповской шайли-лейки, всегда взвешивал шаги, а если того требовала ситуация, то действовал молниеносно и точно – как и следовало бы делать. А тут – этакие факты, искажающие устоявшееся мнение о матером опере Дмитрии Воронове – как тут не задуматься над смыслом бытия? - Ну ты скоро? – Пономаренко всунул голову в дверь, смерив друга недовольным взглядом. Брюнет вздохнул и покачал головой. - Иду. ************************* - Ну что, дочь полка, - насмешливо протянул невысокий, крепко сбитый парень, разглядывая съежившуюся на стуле Сашу. – Говорить будем или дальше испытывать мое драгоценное время и терпение? - А что говорить-то? – голос от долгого молчания и сидения в холодном помещении заметно охрип. Девушка выглядела довольно жалко: джинсы перемазаны в грязи, кофта тоже, на лице, на губе и брови застыли кровавые корочки – от несильного удара. И глаза, как у оленя, которого на заклание ведут. – Я же ничего не знаю, говорила ведь уже. - Ой, девочка, - мужчина тихо рассмеялся, создавая ощущение того, что ему вроде как и плевать. – Ты совсем не понимаешь да, к кому ты попала? - Если честно, то нет, - Саша мотнула головой. Блондин хмыкнул, видимо, удивился такой откровенности. - Твой брат мне очень-очень сильно насолил, - он чуть нагнулся к ней, сокращая между ними расстояние. Саша невольно вжалась в спинку стула, присмотревшись к зрачкам похитителя – обдолбанный, как есть обдолбанный. – А уж про мента этого и вовсе говорить не хочу. Мои ребята тогда пытались этого майора шлепнуть, да ты помешала – спасла его шкуру. А теперь утверждаешь, что ничего не знаешь. Неужели они при тебе не разговаривают о своих делах? - Нет, я же правду гово… Ой! – он схватил ее за волосы и, приблизив лицо, зашипел: - Сучка, не ври мне! Никогда не ври! – и посильнее сжал кулак с клоком длинных волос. – Я же могу и по плохому: отдам тебя сейчас своим раздолбаям, живо у меня заговоришь, подстилка ментовская! От всего этого нестерпимо захотелось зареветь в голос – Саша только посильнее закусила губу, стараясь не расплакаться и не подавать вид, что ей просто ну охренеть как страшно. Особенно от того, что все свои угрозы этот мужик мог с легкость претворить в жизнь – она знала, что под наркотой люди вообще не люди, и совершенно уж не звери. А куда-а-а хуже… - Даю тебе два часа, - он, наконец-то отпустил ее, отшвырнув от себя. – передумаешь – поори, приду. Шатенка подняла взгляд на мужчину – наверное, он удивился, увидев во взгляде едва ли совершеннолетней девчонки столько затравленности и ненависти одновременно: говорят, что когда человек по-настоящему зол, то у него глаза «горят». У Саши они полыхали. - Посидишь в подвале, авось поумнеешь, деточка. ************************* - Стас, - вихрем ворвался в кабинет начальника Антошин. Карпов недовольно посмотрел на подчиненного. – Стас, мы нашли! - Что нашли? Мозги твои нашли, Антошин? – рявкнул подполковник, грозно сводя к переносице брови. – С какого ляду ты ко мне так влетаешь? С ноги бы еще дверь открыл! - Сашку нашли, Стас. - Где? – мгновенно поменялся в лице мужчина. Ден глубоко вздохнул и, памятуя о том, что лишней информацией светить не стоит, вкратце начал обрисовывать ситуацию, умолчав при этом о своих личных источниках… К чести Карпова стоило упомянуть, что пропажа этой пигалицы совершенно не стала для него обыденной: после той ночи откровений как-то по-другому получилось посмотреть на девчонку: ей тоже пришлось много чего хлебнуть, но, в отличии, от многих своих сверстниц, которые сломались, стали продавать тело или еще чего похуже – подсели на наркоту, - Саша выстояла, выдержала и даже образно дала сдачи. Из нее еще можно было слепить то, что в будущем стало бы скалой, опорой, сталью. Неглупая, сдержанная – она словно бы напоминала ему самого себя в ее годы: правда, наивности у него было куда меньше, но ведь он пацаном был. А тут - мелочь, молоко еще на губах не обсохло, а уже в таком дерьме побывала, что аж скулы сводит. Карпов задумчиво посмотрел на лежавший перед ним телефон – отнюдь, впутывать в свои дела кого-то со стороны совершенно не есть хорошо, особенно, если учесть, что этим «кто-то» является Глухарев, но необходимо: присутствие следователя практически при официальном задержании ни много, ни мало поспособствует не только освободить Сашу, но и закрыть этих сволочей практически без применения силы и всякого рода подбросов. - Стас, - позвал его Денис, отвлекая от не радужных мыслей. – Так как поступим? Ден замялся, ожидая команды: с одной стороны, чем раньше – тем лучше, а с другой проблему надо решать так, чтоб потом она не возникала снова, а не на отъебись. Стас решительно потянулся за телефоном. - Серега? – Денис незаметно для начальница облегченно выдохнул: Стас все-таки решил пойти на этот раз по закону. Не особо уважаемому им, Стасом, закону. – Свободен? Дело есть…