Любви счастливой не бывает

      Солнце приятно припекает, я поворачиваюсь и полностью отдаю себя теплым ласковым лучам. Я пришла на наше с Гейлом место уже давно, задолго до условленного времени. Я думала поохотиться, но ни настроения, ни сил не было. Мне просто захотелось побыть одной, наедине сама с собой. Скоро у меня не будет такой возможности. Сейчас мне хорошо и тепло, но мысли о том, что драгоценное время уходит, а Гейл еще не пришел начинают меня тревожить. Я жду Гейла на нашем месте, сюда он непременно зайдет, и мы сможем поговорить. Напарник задерживается, но я не могу себе такого позволить, я должна вернуться домой до захода солнца. Сегодня вечером мы с Питом уезжаем в Капитолий, а завтра, завтра наша свадьба. Мысль о свадьбе вызывает у меня дрожь. Я ее ужасно боюсь, но не могу отменить. От одних разговоров о предстоящем торжестве мне хочется закрыть уши руками и начать кричать, кричать, кричать, только бы ничего не слышать, а еще лучше не думать, о том, что мне предстоит завтра.       Гейл садится рядом и обнимает меня за плечи. Я вздрагиваю от неожиданности и пытаюсь вырваться, но крепкие руки напарника держат крепко, Гейл непревзойденный мастер бесшумного перемещения, даже я не могу услышать его шаги. Я успокаиваюсь, почувствовав тепло Гейла, и он отпускает меня. Гейл снимает тяжелый рюкзак и довольно улыбаясь, начинает растирать уставшие плечи.       — У тебя в рюкзаке годовой запас продовольствия? Зачем вам столько? Или я чего-то не знаю? — спрашиваю я, внимательно рассматривая рюкзак Гейла, который даже застегнут с трудом.       — Нет, я просто взял все самое необходимое, чтобы продержаться несколько недель.       — Неужели собрался сбежать? — я не могу поверить в то, что Гейл серьезно решился на побег. Он так убедительно говорил о восстании, что у меня даже мысли не было о его бегстве. И более удивительно, что Гейл решил уйти один, бросив семью, — А как же дети? Или ты решил уйти один?       — Нет, не один, вместе с тобой, — голос Гейла звучит глухо и сдавленно. Я в полном молчании смотрю перед собой. У меня просто нет слов, я не знаю, что ответить на слова Гейла. Мы, наверное, смогли бы уйти далеко, в подтверждение моих мыслей Гейл напоминает о Бони и Твилл, — Мы можем попробовать дойти до Тринадцатого, может быть он действительно существует.       Голова идет кругом от возможности убежать, убежать навсегда, вырваться из цепких рук Капитолия. В Тринадцатом мы сможем начать все с начала. Закрываю глаза и перед глазами возникает картина новой жизни, без контроля, без Игр, без Капитолия. Я почти готова согласиться на побег.       — Жаль, что ты не решился на это раньше, — спокойно говорю я, и чувствую, как возможное счастливое будущее ускользает от нас, — Возможно, мы смогли бы стать счастливыми.       — Решила остаться? — спрашивает Гейл, и я просто качаю головой, — Но ты же хотела, сама предлагала, что изменилось сейчас?       — Не знаю, правда, не знаю. Проще уйти чем остаться. Но я не могу. Так будет правильно.       — И продать себя на радость Капитолия? — в голосе Гейла чувствуется гнев, я не понимаю, чем заслужила такую реакцию Гейла, и в ответ тоже начинаю злиться, — Или ты хочешь выйти за него замуж?       — Может и хочу, — выпаливаю я и вскакиваю с камня. Я не понимаю, что на меня нашло, почему сейчас, когда у нас совсем немного времени на то, что бы побыть вдвоем мы только и делаем, что ругаемся, — Тебе какая разница хочу я замуж или нет? Ты сам отказался уйти со мной, когда я тебе предлагала, а сейчас тебе кажется, что я должна бросить все и бежать с тобой по первому зову?       — Нет, не должна. Я просто хотел спасти тебя. Кискисс, не надо так, я не хочу терять тебя.       — Ты меня не потеряешь, — я не могу долго злиться на Гейла. Вместе мы пережили так много, я понимаю, что сейчас Гейл хочет спасти меня от замужества, которого я так не хочу, — Пойми, я не имею права сейчас уйти. Мы не можем бросить семьи.       — Не можем, — эхом произносит Гейл, он встает, подходит ко мне, нежно обнимает. От Гейла приятно привычно пахнет лесом, позволяю себе несколько минут не думать ни о чем и просто быть рядом с другом.       — Мне пора, — говорю я и хочу освободиться из объятий, но Гейл меня не отпускает. Он наклоняется и целует меня. Голова идет кругом, чувствую, что полностью растворяюсь в поцелуе. Минуты, уходят в бесконечность, и я не хочу расставаться с Гейлом. Я уже почти решилась на побег, но Гейл отпускает меня.       — Не хотел отпускать тебя без поцелуя. В последний раз, — в голосе Гейла звучит столько боли, что я тянусь к нему, чтобы еще раз поцеловать, но он отстраняется, поднимает рюкзак с земли и идет в сторону дома. Я послушно иду за Гейлом, я хочу что-то сказать, но не решаюсь. Между нами сейчас столько боли, что все слова излишни и пусты.       Мы останавливаемся у забора и прислушиваемся, нет ли напряжения? Все тихо, и можно проходить. Гейл первым подлезает под забором, и не обернувшись идет к дому. Я не решаюсь его остановить. Между нами уже все сказано.       — Прощай, — одними губами шепчу я в след Гейлу. С ним я попрощалась, самое сложное позади, выпрямляю спину и с гордо поднятой головой иду в сторону Деревни Победителей.