Северная весна

С наклоном, почти без отрыва, смакуя изгибы и связки, разборчиво, кругло, красиво... Сэнсей каллиграфии ласки внимателен и осторожен, усерден, печален, всезнающ... Он помнит: описки на коже потом ни за что не исправишь. Вера Павлова       Над старинным замком едва занималась заря, но Санса уже проснулась. В подёрнутом предрассветной синевой воздухе разливалось прохладное северное утро. Санса зевнула и потянулась. Петир говорил ей, что королева должна вставать рано. Допоздна спят только старики и больные, любил повторять он. Он и сам следовал своим заветам, поздно ложился и рано вставал. Она встала с постели и умылась. В покои вошла служанка с подносом в руках. Санса позавтракала варёными яйцами, хлебом и сыром. С особенным удовольствием она съела десерт – свежее лимонное пирожное, которое таяло во рту. С тех пор, как Санса вернула себе Винтерфелл, у неё вошло в привычку съедать на завтрак одно лимонное пирожное. Это был её любимый утренний ритуал.       С помощью служанок Санса облачилась в своё новое платье. Ещё несколько часов ушло на то, чтобы привести в порядок волосы: её густые упругие локоны заплели в толстые блестящие косы, уложив их в сложную причёску. Она сумела вернуть свой природный цвет волос, цвет осенней листвы: Петир сказал, что будет лучше, если на коронации она предстанет перед своими поданными именно рыжей. «Пусть они видят, как ты похожа на свою мать, что ты именно та самая Санса Старк из Винтерфелла».       Всё утро она ждала дождя. Было мучительно душно. Напоенный предчувствием дождя воздух как будто стал плотнее и гуще. Было так влажно, что Сансе казалось, что она чувствует, как на её коже оседают крохотные капельки воды. Беспокойно хмурилось небо. Серые тучи, казалось, готовились разрыдаться, но дождь всё не начинался, так бывает, когда хочется плакать, а слёз всё нет…       Сансе хотелось, чтобы скорее полил дождь. На секунду ей пришла в голову глупая мысль, что, если бы дождь наконец пошёл, ей стало бы легче, вместе с дождевой водой выплеснулась бы и какая-то часть её волнения. Она была так напряжена, что боялась разреветься. Кто-то должен был расплакаться: либо небо, либо она.       Винтерфелл гудел, как огромный каменный улей, все готовились к предстоящему торжеству. В этот день Санса должна была стать Королевой Севера.Всё в ней клокотало, так сильно она волновалась: её бросало то в жар, то в холод. Она попросила прислугу оставить её, чтобы ненадолго уединиться в своей горнице, надеясь немного прийти в себя, успокоиться, унять дрожь в руках и привести в порядок пошаливающие нервы.       Перед ней, на гладкой столешнице дубового стола лежала корона, холодно переливаясь в сумраке комнаты. Корона, которую носил Робб, сгинула во время войны, и для коронации Санса приказала изготовить новую, точно такую же, как была у него, корону древних Королей Севера: разомкнутый обруч из кованой бронзы, покрытый рунами Первых Людей, с девятью чёрными железными зубцами в виде мечей. Санса с благоговением держала корону Севера в потных от волнения ладонях, сжимая суровый металл обруча. Бронза приятно холодила кончики пальцев. Санса услышала, как за её спиной отворилась дверь, и кто-то вошёл, уверенно ступая по выстланному тростником полу.       - Здравствуй, милая, решила спрятаться ото всех? – Санса уловила в его голосе едва различимую насмешку.       Санса медленно повернулась к нежданному визитёру. По случаю коронации Петир нарядился в новый праздничный чёрный бархатный дублет и пурпурный атласный плащ. На его воротнике поблёскивал привычный серебряный пересмешник.       Лорд Бейлиш заглянул в её взволнованные глаза и сразу всё понял. Искорки смеха растворились в серо-зелёной радужке его глаз, губы перестали улыбаться, его лицо сделалась серьёзным. Он подошёл к ней вплотную, плавно и осторожно, словно кот подкрадывался к мышке.       Он аккуратно забрал корону из её похолодевших рук… Санса не успела осознать, что он хочет сделать, как почувствовала, как бронзовый обруч плотно охватил её голову, разгорячённый лоб ожгло холодом металла. Не говоря ни слова, Петир подвёл её к огромному зеркалу в резной раме, где она могла увидеть себя в полный рост.       Петир стоял сзади неё, его тонкие пальцы, унизанные перстнями, поглаживали её обнажённые плечи. Спиной она почувствовала, как близко он подошел к ней. Его подбородок почти покоился на её плече. Она чувствовала покалывание в том месте, где его бородка касалась её кожи. Эти невесомые, как будто невинные прикосновения отозвались в её теле сладкими мурашками. Она почувствовала приятное томление, и Санса подумала, что зря позволяет ему такие вольности. Как-никак, она уже почти стала Королевой Севера… Он должен относится к ней с почтением… Она обязательно скажет ему об этом, объяснит всё, но только потом, попозже…       - Корона тебе к лицу, - вкрадчиво прошептал он, - взгляни!       Санса подчинилась. Из потускневшего зеркала, словно из тумана, на неё глядела красивая молодая девушка. На ней было платье, специально сшитое для коронации: мирийские кружева и благородный атлас в цветах дома Старк - белоснежный и жемчужно-серый. Петир говорил, что на коронации она будет выглядеть словно Дева во плоти, и платье лишь подчеркивало её непорочность: для нескромных взглядов были открыты лишь округлые белые плечи и изящные хрупкие ключицы.       В дымчатой пелене отражения она видела собственное бледное лицо: лихорадочный румянец, огромные глаза, припухшие, слегка шелушащиеся от холода губы… лицо перепуганной девочки. Она поймала себя на том, что выглядит сейчас не сильно старше или мудрее себя прошлой, той мечтательной маленькой леди, что уехала в столицу с отцом и сестрой. Простая, грубо сработанная корона древних королей диковинно смотрелась на изящной головке, контрастировала с юношеской свежестью лица - как будто маленькая девочка взяла поиграть корону брата.       Да, она выросла, немного вытянулась, кое-где округлилась, но сейчас она казалась себе всё той же растерянной маленькой девочкой. Летнее дитя. «Пташка», - звал её Пёс, - «певчая пташка, которая повторяет всё, что слышит». Но скоро она наденет корону, по праву принадлежавшую брату, и будет править Севером.       За свою короткую жизнь она видела слишком много горя. А вот зимы не видела никогда. Север суров, Север жесток, Север велик, а она так слаба…       - Петир, я не смогу… - голос её дрожал, - меня не должно быть здесь, я никогда не должна была быть королевой… Это не моя судьба… Это корона Робба… Это он должен был править… Я просто случайно оказалась здесь, с этой короной на голове….       - Тише, душа моя. Ты всегда собиралась стать королевой, помнишь? За этим ты и отправилась в Королевскую Гавань. Но ты уже не будешь игрушкой Джоффри, не будешь беспомощной южной королевой в тени своего мужа. Ты будешь Сансой Старк, королевой Севера.       Петир легко коснулся губами её обнажённой шеи… Санса зарделась: за время, проведённое вместе с Петиром в Долине, и уже здесь, на Севере, она привыкла к его поцелуям и невинным ласкам, но всё равно, было во всём этом что-то порочное и неправильное… Она не знала, стоит ли ей оттолкнуть его, возмутиться… или прильнуть к нему, ведь ей так хотелось иногда прижаться, обнять его в ответ, чтобы вновь опять ощутить на коже эти приятные мурашки, сладкое напряжение и тепло внизу живота. Она опять не знала, как следует поступить, поэтому она отреагировала, как и всегда: промолчала, сделав вид, что всё это в порядке вещей.       - Не бойся, я буду рядом. Я научу тебя всему, что умею.       - Но меня никогда не учили управлять. Это братьев отец учил всему, учил быть лордами… Меня учили только шить, петь, вести приятную беседу, быть хорошей женой…       - Душенька, ты должна понять кое-что. Всё это решительно не имеет никакого значения. Неважно, что ты умеешь, а что нет, неважно, что ты из себя представляешь. Важно лишь то, как ты себя преподносишь. Люди видят лишь то, что хотят видеть, и слышат, то, что желают слышать. Так дай им то, чего они хотят. Будь для них символом, знаменем, их прекрасной и справедливой королевой, снежной девой, дочерью Неда Старка, которого они так любили. Будь царственной, неси себя с достоинством.       - А если я не справлюсь? Если я оступлюсь? Вдруг случится неурожай, или опять начнётся война, а я… Петир приложил палец к её губам и хищно улыбнулся, как будто перед ним поставили пирог с ягненком.       - Для всего остального у тебя есть я. ***       Сансу увенчали бронзовой короной под сенью сердце-древа в древней, как сам Север, богороще Винтерфелла. Раскидистые, в кроваво-красном оперении листьев ветви чардрев кромсали свинцовое, желавшее пролиться дождём небо на неровные мозаичные кусочки, и эта причудливая красно-серая головоломка отражалась в чернильной поверхности озера. В воздухе был разлит аромат прелой земли и леса.       В момент, когда она ощутила приятную тяжесть короны Севера, её сердце затрепетало от ликования, а тело начало покалывать от приятной воздушной лёгкости. Смотря на суровый лик чардрева, она чувствовала на себе испытующий взгляд старых богов. Ей казалось, что через эти вырезанные в коре глаза за ней наблюдает целый сонм её предков, древних Королей Зимы: легендарный Брандон Строитель, Доррен Старк, Рикард Старк, Брандон Старк Ледяные Очи, Король, Преклонявший Колено, Торрхен Старк… Её погибшие родители, лорд Эддард и леди Кейтилин, казалось, тоже смотрят на неё… Робб, Бран и Рикон, её убитые маленькие братья и пропавшая сестричка Арья как будто тоже были рядом… «Клянусь, я буду достойна этой короны… Я стану великой королевой…» - пообещала она про себя.       Влажный воздух прорезали ликующие возгласы: «Королева Севера!», «Королева Зимы!» Её знаменосцы, присутствовавшие там, по очереди сложили свои мечи к её ногам в знак того, что присягают ей на верность. В этот момент она почувствовала торжество. Она на секунду встретилась взглядом с Петиром, и ей показалось, что в его серо-зелёных глазах она тоже увидела радость и что-то, похожее на гордость. Впрочем, может быть ей только почудилось.       Праздничный пир по случаю коронации устроили в Великом Чертоге Винтерфелла. Когда Русе Болтон принялся заново отстраивать сожжённый замок, именно Великий Чертог он начал восстанавливать в первую очередь. Посреди зала оставили проход, по обе стороны от которого расставили длинные дубовые столы, четыре с одной стороны, и четыре с другой. Гостей рассадили на длинных скамьях.       Их развлекали шуты, жонглёры и акробаты. Были дрессированные обезьянки, которые подражали людям, танцуя друг с другом, и собака, которая умела считать. Петир специально для торжества отыскал труппу танцовщиц с Летних Островов: облачённые в лёгкие прозрачные ткани, они кружились в танце, столь же прекрасном, сколь и соблазнительным, а при свете свечей их чёрные гибкие тела казались выточенными из обсидиана.       Слух гостей услаждали несколько певцов и самая изысканная музыка. Санса распорядилась, чтобы на пиру пели только весёлые и радостные песни: о счастливой любви и долгом лете. Звуки лютни и бархатные голоса певцов эхом отражались от древних каменных стен.       Стол, за которым сидела королева, стоял отдельно, на специально сколоченном помосте. Древний трон лордов Винтерфелла, на котором сидел её отец, погиб при пожаре, и для Сансы изготовили новый. Подлокотники были вырезаны в форме голов лютоволка, ножки представляли собой волчьи лапы. На высокой спинке трона прямо над головой Сансы виднелся герб Старков – лютоволк на снежно-белом поле.       На пиру в честь королевы было подано сорок блюд. Были там и пулярки, и цесарки, и каплуны в белом бульоне, и сельдь, и бобы, и омары, и кабаны, жаренные с овощами, и оленина, и запечённые утки, и павлины в вине и соли, и камбалы в щучьем соусе, и перепела на вертелах, и пироги с начинкой из ягнёнка и оленины, и, конечно же, лимонные пирожные, так любимые королевой. Рекой лилось золотое борское, эль и подогретое вино с пряностями. Прислуга сновала между столами с полными кувшинами, наполняя тянувшиеся к ним чаши, серебряные кубки и рога. Со всех сторон гремели тосты и заздравные песни.       По обычаю, все блюда сперва подносили Сансе, а потом по её указанию отсылались кому-нибудь почётных гостей. Накануне торжества они с Петиром несколько раз проговорили, какое блюдо кому из почётных гостей надо подать.       Например, баранина в луково-пивном соусе досталась Давосу Сиворту, деснице королевы Ширен, прибывшему из Королевской Гавани. После окончания войны, когда Семь Королевств перестали существовать как единое государство, Ширен, как единственная наследница Станниса, стала править землями Баратеонов.       Телячья грудка с апельсиновым соусом и речные раки в устричном соусе перекочевали на стол к братьям Амберам, знаменосцам Старков, Морсу Амберу, по прозвищу Воронье Мясо, и Хозеру Амберу, по прозвищу смерть Шлюхам. Братья громко спорили о том, кто кого перепьёт.       Запечённая минога отправилась к Тириону Ланнистеру. Несостоявшийся супруг королевы прибыл на коронацию в сопровождении супруги и дочери, которых он отыскал в путешествии за Узкое море. Вернувшись в Вестерос, Бес унаследовал Утёс Кастерли и сделался правителем суверенного королевства Западных Земель. Внезапное счастье милорда сыграло Сансе на руку: оказалось, что первый брак лорда Тириона был заключён законно и не был расторгнут, и поэтому его брак с Сансой признавался недействительным. Теперь, когда их более ничего не связывало, Санса была рада видеть этого человека, доброта которого помогла ей в нелегкое время.       На улочки Зимнего городка выкатили огромные бочки с элем, который наливали всем желающим: пусть простые люди тоже выпьют за процветание королевы Сансы! Вместе с выпивкой раздавали памятные подарки и угощение: пироги и сладости. Петир сказал, что это понравится простым людям. «Любовь обеспечивает верность народа надёжнее, чем страх», - вспомнила Санса поучения отца. Неожиданно для неё самой она вспомнила, как подумала, укрываясь в твердыне Мейгора во время битвы при Черноводной: «Если я когда-нибудь стану королевой, я сделаю так, что меня будут любить». Санса улыбнулась собственным мыслям, разорвала своими тонкими пальчиками куриную грудку и с наслаждением оправила в рот кусок ароматного мяса. Её пальцы заблестели от жира и соуса из трав, и она с удовольствием их облизала.       Ближе к вечеру дождь всё-таки пошёл: не очень сильный, но частый и тёплый. Санса восприняла это как добрый знак. Она шепнула Петиру, сидевшему на пиру по правую руку от неё:       - Моя леди-мать всегда говорила, что это хорошая примета - отправляться в дорогу в дождь. Он понимающе улыбнулся ей в ответ:       - Вы правы, Ваше Величество, у вас впереди долгий путь…