Ты знаешь, что смерти нет...

Нам было шесть… Заболеть лунной лихорадкой в шесть и остаться живым – невозможно. Но мы выжили. Мы ушли в лес, чтобы умереть в одиночестве. Мы умерли и снова стали жить. Я и мое второе «Я». Меня зовут Кристоф белль Гьерра. Я из рода Эль-Стаури. Для людей я обычный полуэльф, менестрель-одиночка. Для эльфов я shinnah'tar, Обделенный Силой, а между собой они презрительно зовут меня "пустышкой". Не слишком веселая жизнь у полуэльфов…. Когда я очнулся в крестьянской хижине, меня назвали Вереском. Прошло много времени перед тем, как я вспомнил, кто я такой… Факты, которые я полагал въевшимися намертво, внезапно улетучивались, словно их никогда и не было. Вообще, первые полгода мне постоянно казалось, что я сплю и вот-вот проснусь. Именно тогда я и приучил себя носить яд в дорожной сумке. Больше всего я боялся потерять рассудок. Во снах появлялся второй «Я». Мы часто видели девушку, которая должна нас освободить… … Я вошел в полупустую таверну уставший, в запыленном дорожном плаще, с дорожным мешком за спиной. Сел около стойки и тихо поинтересовался у трактирщика на счет лютни. Через пару минут парнишка, наверное, сын хозяина, притащил мне потрепанную лютню. Я коротко кивнул ему и погрузился в тихое звучание струн, настраивая каждую. И тихо начал играть. Эту мелодию мы слышали во снах… Играя, я не замечаю ничего… И даже не понимаю, почему я играю ЭТУ мелодию. Но тут я нашел взглядом ЕЕ. И запел. Запел по эльфийски, сам того не замечая. Я пел для нее. И она подняла свои изумительные глаза. Вся моя музыка выдавала себя. «Ты нужна мне…»,- читалось в каждом, даже робком звучании… … - Да у вас тут, я смотрю, веселье в самом разгаре. Как я удачно зашел, - я оперся на косяк. Женя и Костя невозмутимо попивали что-то бурое. Снова кофе? Боже, какая гадость! А эта девушка, сидящая рядом с ними? Вновь она? Или… … Я не Кристоф. Кристоф умер. Умер в том лесу. Кристоф – второе «Я». Я же - Вереск… … Сыграй, а? - жизнерадостно предложил Женька, плюхаясь на траву рядом с Юлией. - Сто лет не слышал, как ты поешь. Я уж думал, ты совсем гитару забросил. Я усмехнулся про себя, наигрывая эльфийскую мелодию. Кажется, Юлии она не нравится. Женя думает, что я люблю ее. Не понимаю. Я словно вглядывался в такую неясную даль. Снова, не заметив, запел на эльфийском языке. Ненавижу натуру эльфа. Резко перешел на всеобщий язык, как будто взывая. Снова взывая к НЕЙ… Струится дым над золой, Горсть пепла греет ладони… Мне нет иного пути, кроме как через смерть. Ты стала моей судьбой, Я поздно ошибку понял. Я мог бы тебя спасти, но мне уже не успеть. Ты стала моей судьбой - Я стану твоим проклятьем. Едва ли и сто смертей искупят мою вину. Я стану самим собой - Остаться с тобой не властен. Но если я нужен здесь - я снова к тебе вернусь. Ты знаешь, что смерти нет… Я замолчал, резко оборвав мелодию струн. - Чье… это? – как-то тихо поинтересовалась Юлия. - Мое, - лаконично ответил я. Отложил гитару, легко поднялся и молча исчез в густом подлеске. - "Святой Мика! - вскричал воспламененный отец Гаук. - Чьи это стихи? - Мои, - сказал Румата и вышел," - несколько растерянно процитировал Женька, явно пытаясь за иронией скрыть смущение. Похоже, до него только сейчас дошло, что слышал их диалог на счет моей любви к Юлии в разрушенной крепости. Возможно и так… ... Я нуждался в ней. И яростно ненавидел ее, каждый раз надеясь убить ее при малейшей возможности. Почему? Мы не знаем… …Серебряный стилет взмывает над головой и летит вниз, стремительно - и мучительно долго. Мое тело дергается в конвульсиях. Глаза распахиваются "Ты нужна мне", - говорит взгляд. Поздно. Я слишком поздно все осознал. - Ael as'far in'khash tha, dan'nahel? – с горечью спрашивает Юля, растворяясь в моем невидящем вгляде. Я чувствую на себе этот взгляд. Тело давно стало лишь тяжелым камнем. Почти пропав, с последним вздохом я шепчу: - Ael'ta… elmah. "Зачем ты звал меня, менестрель?" - "Чтобы… умереть". Да, я люблю тебя, Юлька. Мы свободны. Нет. Я свободен. Я. Дан. Вереск умер, давно умер. Я жил за нас двоих. Ты освободила меня. Но я вернусь. Вернусь к тебе. Ты же знаешь, что смерти нет…