Невинный спор — грандиозные последствия

      Будто в прострации Саске зашел в свою новую комнату и начал лихорадочно ее осматривать, стараясь сдержать удивление. Он ожидал чего угодно после пригласительного письма и грубой старухи: подвала, пыточной, пыльной полуразваленной комнаты. Но на деле это была лишь симпатичная комната с красно-белыми обоями, полностью черными кроватями с черным постельным бельем, двумя черными столами и такими же черными шкафами. На темно-красном полу лежал полностью белый палас. Дверь в комнату находилась посредине, и при входе создавалось впечатление, что ты попал в отзеркаленную со средины комнату, ибо ровно посредине у дальней стены стояли два стола и стула, с каждой стороны стола стояли полуторные кровати, а у их изножья стояли шкафы. Все было будто измерено и расставлено симметрично вплоть до миллиметра. Сразу слева находилась дверь к туалету и ванной.       Саске подошел к кровати, выбрав ту, что стояла слева. Комната ему понравилась. Видимо, не стоило ожидать очередного подвоха. Только сейчас он позволил себе окончательно расслабиться, но напоследок промотал в голове то, что увидел, пока шел к общежитию.       Итачи поправил свой красный галстук, и только тогда Учиха-младший заметил красное облако на плече. Такое же темно-красное, как и его штаны. Образ любителя красного портила только белая рубашка. Итачи открыл ворота шире, элегантно поклонился и указал раскрытой ладонью в сторону, приглашая вовнутрь. «Выпендрежник», — недовольно скривился Саске, но вслух говорить ничего не стал, брат и так всегда знает, о чем он думает. Саске спокойно прошел мимо него и замер.       Сейчас он стоял на широкой, вымощенной камнями дороге, которую освещали фонари. Слева и справа были два больших здания, а посредине было одно более величественное и, в отличие от двух строений по бокам, — готическое. Саске сразу понял — академия.       Академия была очень красива со стороны, с богатыми декорациями, высокими башнями и шпилями. Окна пусть и были удлиненными и закругленными сверху, как арки, но довольно широкими, что нарушало всю готичность, но почему-то не выглядело неуместно. Сама Эдо Тэнсей состояла из трех зданий, на которых и были эти острые конусы, но эти здания были соединены закрытыми закругленными двухэтажными переходами. И вся конструкция, по сути, образовала круг с нехилым внутренним двором. Инузука, который вошел следом, удивленно спросил «Хогвартс?».       «Визари бы сказал, что тут живут варвары, и только в этом случае был бы прав. Кто эти выскочки, как не психи и варвары?» — в ответ думал Саске. Но сомнение по поводу правильности учебного заведения грызла его. Такого, наверное, даже в Европе, прародительнице готики, не водится. Бред, какой же бред.       Он заметил, как колонны академии начали светиться красным. Вкупе со зданием из черного камня это смотрелось красиво, но очень жутко. Не хватало туч, грома и молний, чтобы Саске начал думать, что их привели в качестве ужина для вампиров.       — Итачи, это точно академия? — спросил Саске и обернулся, увидев, как брат останавливает Сакуру. Его вопрос был проигнорирован, в отличие от вопроса Харуно.       — Почему я не могу переодеться в общежитии?       — Такие правила. Без формы и кулона ты сюда не попадешь.       — Но мне негде переодеваться! — прикрикнула она, на что Итачи лишь усмехнулся.       — Думаю, места для переодеваний достаточно, — он обвел рукой деревья позади и скрестил руки на груди.       — Бросьте, неужели Вы не пощадите красивую девушку? — заступился за нее Фуджияма. Саске на мгновение его зауважал, но это быстро прошло, когда тот произнес следующее: — Такой красавчик должен понимать, каково одинокой девушке переодеваться в кустах, — он облизнулся и попробовал положить руку на плечо старшему Учихе. И это было большой ошибкой.       Итачи быстро отступил от него на шаг и направил не пойми откуда взявшуюся беретту прямо в лицо нахалу. Это произошло настолько быстро, что Саске не сразу понял, что у брата в руках пистолет. Итачи усмехнулся, повернул дуло в небо и пальнул. Звук почти что оглушил всех коноховцев и перепугал не на шутку. Сакура выронила из рук рюкзак и попятилась, Саске автоматически присел, прикрывая голову, а Киба, как и Фуджияма, дернулся и широко открыл в изумлении рот, выпучивая глаза.       Улыбка Итачи пропала, а его черты лица сильно ужесточились. Голос же из приятного превратился в холодный и грубый, когда он произнес:       — Еще раз сделаешь или скажешь нечто подобное, я выстрелю тебе в руку, потом в ногу, потом в легкие, и ты подохнешь, захлебываясь кровью. Здесь тебя никто не спасет, а твой труп пойдет на опыты. Все ясно?       Ситуация не изменилась. Ребята были слишком шокированы для того, чтобы просто пошевелиться. Итачи снова засветил улыбкой и быстро спрятал пистолет куда-то назад, показывая уже пустые руки. И вновь переспросил:       — Ясно, спрашиваю? Или мне повторить?       На этом не только Фуджияма, но и все остальные быстро закивали. Харуно поспешно схватила свой рюкзак и дернулась за ворота, дрожащими руками расстегивая одежду и вспоминая, куда она положила кулон с изображением чудовища. Саске же медленно поднялся и проморгался, замечая, что колени Инузуки немного подрагивают.       Они в полном молчании дождались Харуно, и Итачи, вновь превратившись в любезного сопровождающего, махнул им рукой, мол, следуйте за мной. Саске уже и забыл, что брат не ответил на вопрос об академии, да и не сильно это волновало, однако возникал другой вопрос: какого черта надо было угрожать пистолетом? Нет, младший Учиха прекрасно знал, что братец не любит долго возиться, поэтому и избрал такой способ вместо того, чтобы уткнуть Фуджияму носом в землю. С другой стороны, Итачи всегда отличался от Саске безграничным терпением. Что с ним стало-то?       Они проходили мимо клумбы странно пахнущих цветов и красиво постриженных деревьев. Все так и говорило об элегантности и великолепии. А потом, возле того здания справа, Саске увидел декорацию в виде оторванной головы. Она лежала в «крови» на земле с высунутым наружу языком и закатившимися глазами, и выглядела отвратительно правдоподобно и тошнотворно, поэтому брюнет решил отвернуться. Все-таки не все здесь соответствовало красоте и величию. Сакура вдруг закричала.       Все, даже Итачи, сразу обернулись к ней. Она указывала в сторону отрубленной головы дрожащим пальцем. Киба тут же прикрыл руками свой рот, а старший Учиха снова улыбнулся.       — Прошу прощения от всей академии за допущенную ошибку. Я постоянно говорю нашим медикам, чтобы после таких игр они убирали после себя. Я обязательно применю дисциплинарное взыскание ко всему отделу. — Он отвернулся и продолжил движение.       Саске не верил в то, что голова настоящая, в отличие от остальных. «Даже несмотря на то, что они психи, играть с отрубленной головой? Бред же. Да?» Но вопреки успокаивающим мыслям подходить и проверять голову на подлинность он не стал. Что, если голова окажется настоящей? Достаточно просто было подойти ближе, чтобы стал слышен запах разложения. Но Саске все же не сделал этого, игнорируя разыгравшийся интерес. Пусть это останется для него тайной.       Видимо, так посчитали и остальные коноховцы, которые от страха потупили голову и молча шли следом за Итачи. Саске же страха не чувствовал, он чувствовал тревожное беспокойство. Возможно, потому, что все еще не отошел от внезапного выстрела или жесткого выражения лица всегда спокойного брата.       Так они дошли до отдельного двухэтажного здания рядом с академией. Возле входа по обеим сторонам висели длинные черные знамена с множеством красных облаков, а над дверью была белая ромбовидная эмблема с изображением черной змеи со злобно открытой пастью (она будто готовилась к прыжку). Они вошли внутрь и осмотрелись. Общежитие — понял Саске, и ему стало легче. Он надеялся, что здесь никаких декораций отрубленных конечностей не будет. Ни коменданта, ни столика для коменданта не наблюдалось, а сразу по бокам были лестницы на этажи выше.       — Это общежитие для медиков, только здесь есть свободные места для вас. Изображение змеи как раз говорит о медиках. Недалеко находятся еще пять общежитий разных отделов, у них другие эмблемы. Постарайтесь туда не заходить для вашей же безопасности. Советую не соглашаться на помощь или просьбы медиков также для вашей же безопасности. Мужчины живут в правой части здания, а женщины — в левой. Располагайтесь в своих комнатах. Скоро вас позовут на ужин, — сказал Итачи и указал на стену напротив входа, где висели два больших плаката, а потом махнул рукой на прощание и вышел. И снова Саске не остановил его и не спросил, что вообще происходит. Хотя навряд ли ему кто-то бы ответил.       Учиха подошел к плакату вместе с одноклассниками, и посмотрел на список. Там были написаны имена и какие-то странные прозвища мужской половины. Плакат с женскими именами висел рядом. Сам Учиха был подписан как «Мелкий ублюдок Саске», ибо других Саске он больше не нашел, но это почему-то не разозлило. Возможно, он просто устал злиться, весь день только этим и занимался. Его комната оказалась под номером «128» с указанием того, что это был второй этаж. Он поднялся по ступенькам и стал осматриваться, замечая, что номера комнат шли вразнобой. «500», «18», «207», «405» и, наконец, «128».       Учиха еще раз вспомнил улыбочку брата, и его передернуло. Он подумал, что нужно отвлечься и разложить вещи по местам, поэтому схватил рюкзак, поднимаясь с кровати, и подошел к своему шкафу, тут же дергая за ручку. Полочки, вешалка, выдвижные ящики. На вешалке висело пять одинаковых комплектов той же формы, а внизу стояло три пары обуви. Одна из полок была забита белоснежными полотенцами разной длины и ширины. Их было и правда много, но не для Саске, его пока что очень даже все устраивало. Вернее так он думал, пока в его комнату не вломился Инузука со своим нытьем.       — Саске, так мы вместе? Круто! Знаешь, как эти уроды меня подписали? — возмутился он, и Саске выгнул бровь в ожидании ответа. — Ты догадайся.       — Что гадать? Что-то явно связанное с членом и сосанием. Хуесос? — грубо отозвался Учиха. Ему не хотелось жить с кем-то, особенно с Инузукой. С Наруто он бы пожил, пожил бы даже с Абураме, но ни с кем больше.       — Ну ладно, это было очевидно. Но они даже не написали рядом имени! Сакуру подписали «розовое чучело», она сейчас рвет и мечет.       — Ага, — без особого интереса отозвался он, складывая на полки нижнее белье.       — А Фуджияму подписали «грозный ебырь попок», — Киба заржал, сгибаясь пополам и после продолжительного смеха проговорил: — Ему так подходит!       Саске хотел тишины, страшно хотел есть и даже спать, а еще хотел увидеть брата. И…       — Я нашел и другие тупые клички, типа «лохматый член». Это вообще кто?..       И можно было все-таки поставить телефон на подзарядку и написать Наруто, чем Саске и занялся, обнаружив розетку прямо рядом со столом. После подключения…       — …и мне кажется, это плохая идея, потому что как можно понять, кто есть кто? Я, может, тоже яйца не брею, получается, я тоже «лохматый член»?..       После подключения телефона к источнику питания Саске засомневался, что Наруто нужно писать. Ему почему-то было страшно. Но он ведь сам захотел извиниться, даже просил Итачи показать ему больницу, в которой лежал Наруто. А если бы…       — …да. Вот скажи, Саске, ты бреешь яйца?       — Завали хлебало, Инузука, — не выдержал Учиха и злобно сузил глаза, повернув голову через плечо к своему болтливому однокласснику. — Иначе я позову Итачи и скажу, что ты покрыл поносными словами о-великого-и-бесподобного-Принца. И он пустит тебе пулю в жопу. А если это не сработает, я сам тебя выкину в окно.       А если бы Итачи все же дал ему тот адрес? Он бы поехал? Если да, то что бы сказал? Нет, намного проще было написать, даже не звонить, Наруто ведь немного трусишка, он может испугаться голоса своего насильника. И пока Саске строчил смс-ку на номер Наруто, Киба тихо произнес:       — Да вы с этим психом Итачи одинаковы. И я даже не про внешность.       Саске решил проигнорировать эти слова, как и предыдущие. Бред, они с Итачи слишком разные.       Смс была отправлена такого содержания: «Я не думал, что тебя так сильно изобьют, но признаю, что это моя вина. Я был пьян и не подумал, что тебе могут навредить. Не думай, что это я им приказал.» За изнасилование он и не думал ничего писать. Надо ли было извиняться за две ошибки подряд? А то и за три или даже четыре. Ему и так сложно далось принять одну. А изнасилование… Саске знал, что сделал плохо, но он был пьян и слишком зол на Наруто, чтобы сделать и ему приятно. В нем боролись два человека: первый одобрял его действия в клубе и наслаждался таким милым и открытым Наруто, а второй сожалел, что причинил боль и оставил его там одного, его нужно было забрать с собой в любом случае. В борьбе эти два человека выводили на одну мысль: секс с Наруто — хорошо, бросать Наруто одного — плохо. Можно ли было в таком случае вообще раскаиваться? Саске сделал бы это снова, но постарался бы не причинять боли: связал, напоил за надобностью, пригрозил. Он был готов ждать возможности, несмотря на хорошие связи Наруто с учениками Эдо Тэнсея. Да, он подождет. ***       В больничной палате стояла мертвая тишина и темнота, которую разбавлял только свет улиц из окна, Наруто стоял напротив него и смотрел на оживленный вечерний город. Ему было скучно, грустно и немного одиноко. Хранители приходили к нему каждый день, приносили что-то вкусное и долго разговаривали, опасаясь суицидального настроя, особенно Нанаби. Ему можно было делать то, что другим пациентам не позволялось, Итачи позаботился обо всем от имени Нагато. Но все же чего-то не хватало.       За все время пребывания в больнице Наруто только через неделю получил разрешение на прогулку и выходил на улицу всего два раза. Он успел придумать целых две песни и дописать старую. Правда, сама мелодия в голове была слишком скучной, поэтому Наруто поручил Хранителям справиться с этим, напев мотив. С нотами у него было плоховато, даже если бы он записал их, наверняка в итоге вышло бы не так, как звучало в голове, да и Хранители делают крутую музыку. Но все же было немного грустно. Из-за того ли, что последний год обучения будет проходить в Эдо Тэнсее или из-за того, что в родной академии он не сможет больше поддерживать маскарад? Он должен был испытывать облегчение, настрадался достаточно из-за образа ботана, но почему-то не хотелось раскрывать себя перед одноклассниками. Наруто, конечно, вымолил Итачи и Хранителей не рассказывать о своем состоянии остальным и как-нибудь приврать, но на третий день в больнице ему позвонил дядя.       Как он орал за то, что два года оставался в неведении об избиениях! Обещал наказать и самого Наруто, и «блядских упырей», но в больнице так и не появился, затаив обиду и злобу. Узумаки понимал, что у дяди очень много дел и это было даже прекрасно — об изнасиловании он был все еще не в курсе. Итачи пусть и рассказал Лидеру все, но о брате своем позаботился. А на следующий день ему вдруг стали названивать куча разных номеров. Как потом оказалось, Исобу рассказал всем о том, что над Боссом издевались. Наруто чувствовал стыд и обиду. Никто об этом не должен был знать, а теперь демоны наверняка думают, что он слабак. Поэтому ехать в Эдо Тэнсей и смотреть ее ученикам в глаза категорически не хотелось.       Мысли продолжали возникать одна за одной, а потом он вспомнил о Саске. И лучше бы не вспоминал, потому что, как показал опыт, от мыслей про него избавиться сложно.       «Если я найду себе девушку, это поможет мне? Что насчет Амэюри? Она в своей безумной любви напоминает мне тех девушек, что не просто ходят за Саске, но и караулят у него под окнами. Интересно, почему я не посчитал странным, что когда мы с ним встречались, под окнами никого не было?.. Может, проще будет найти парня? Сай, кажется, будет не против начать со мной встречаться. Пусть он и настойчив, но понимает слово «нет» и ради меня даже готов подождать, — думал Наруто, но такие мысли вызывали только ноющую боль в груди. Он не хотел пока никого, кроме одного человека, но и с этим человеком быть сложно. — Даже если мы снова начнем встречаться, что невозможно хотя бы потому, что я ему не нужен, как мы сможем друг другу доверять? Я обманывал его, он обманывал меня.»       Мысли о Саске всегда в конечном счете заходили в тупик и вызывали только боль. Наруто настолько часто думал о нем, что в какой-то момент он решил, что виноваты они оба. Конечно, Саске очень красивый, он следит за своей внешностью и уделяет внимание учебе. Так почему какой-то жалкий, вечно мямлящий ботаник с хаосом на голове и в потертой бесформенной одежде должен его привлекать? Наруто почти и не был настоящим рядом с ним, если так подумать, и сам бы себя не привлек. Узумаки не имел права злиться и за то, что с ним играли пару месяцев, он ведь и сам играл, и даже намного дольше. То, что от этой игры он лишь страдал — Саске явно не виноват. Разве что в своем безучастии. Но разве он должен был проявить это участие? Саске сильный, и даже если дрался с кем-то, то всегда побеждал. Не из-за внешности явно. Саске делал что-то для того, чтобы иметь возможность дать отпор. Так мог ли Наруто винить его за то, что имея силу, тот не помогал слабым? Тем, кто вместо того, чтобы делать что-то, просто плывут по течению и всегда надеются на других. Нет, за это Узумаки не винил его (в отличие от того, что произошло в клубе), было очень обидно и больно после расставания, до сих пор возникают мысли о небольшой мести. А при понимании, что теперь Учиха будет учиться в Эдо Тэнсее возникали совершенно противоречивые чувства: страх и облегчение. Демоны знают о том, что его избивали, демоны будут мстить, и мстить вовсе не той безобидной местью, которую хотел устроить Наруто. Это очень пугало, но он сможет находиться рядом и сдержать демонов в нужный момент, чтобы те не переходили границы.       Осталось только подождать, пока он сможет нормально ходить в туалет без боли, выдержать все ежедневные процедуры врачей, от которых на удивление становилось заметно лучше, и просто ждать, пока трещины в костях зарастут.       В дверь негромко постучали, и Наруто резко обернулся, но не успел отозваться, как дверь начала открываться, и в палату зашли пятеро — его Хранители. Темари зашла первой и приветственно махнула рукой и указала пальцем на пакет, который держала в другой руке. Зашедшая следом Нии включила свет. А Фуу, оттолкнув подругу с дороги, направилась к самому Наруто.       — Ты как слушаешь врача? Он говорил тебе побольше лежать и отдыхать в крепком сне! — возмутилась она и осторожно провела его за руку к кровати.       — Перестань, у меня скоро задница отвалится, я устал лежать.       Часы посещения давно уже были закончены, но разве что-то могло остановить демонов? Тут явно руку приложил Нагато, иначе Наруто не понимал, как их сюда пустили. А вариант с незаконным проникновением он давно отмел, когда вечером на пятый день главврач зашел в палату и попросил их быть потише.       — Я тебе принес сок, бро, и новую песню, — широко улыбнулся Кира Би, показывая литровую пачку ананасового сока.       Наруто посмотрел на сок и на пакет в руках Темари и тяжко вздохнул.       — Вы издеваетесь? У меня каждое утро процедуры по лечению моей задницы, мне нельзя вечером есть, я уже десятый раз это говорю.       — В этом больше нет смысла, дорогой, — улыбнулась Темари и отдала ему пакет. — Тебя сегодня выписывают, мы едем в Эдо Тэнсей.       Наруто вдруг заволновался и одним взглядом спросил «какого черта?». Он не хотел так скоро возвращаться.       — Может, я еще полечусь? Я не смогу присутствовать на учебе. Да и слишком боюсь своего дядю, он обещал мне устроить веселую жизнь, — признался Наруто и лег на кровать, будто протестуя.       — Мы слышали, как он кричал, мы же были рядом, — поежилась Нанаби. — Но он вообще-то намного раньше узнал, что с тобой что-то не в порядке. Думаешь, почему у Конохи забрали старшие классы и перевели их к нам?       — Ага, весело будет, но все равно мерзко. Они запятнают честь нашей академии. Сраные ублюдки, — разозлилась Нии и сжала пальцы в кулаки. — Особенно твоего любимого Учиху хочется размазать. Как он посмел касаться твоего тела, как он посмел совать в тебя свой мерзкий…?       — Заткнись, Мататаби! Оставь свои мысли при себе. Не думаю, что Наруто нравится повторять, так что повторю я: ублюдка нельзя трогать! — убийственно холодным голосом произнесла Ичиби, и Нии вздрогнула и замолчала.       Наруто хотел сказать, что можно немного и отомстить Саске, но демоны это «немного» воспримут как «выколоть глаза и заставить их сожрать». Хорошо, что он запретил вредить Учихе вообще.       — Я придумала! — засияла Нанаби и сложила руки в мечтательно-молитвенном жесте. — Давай я тебя наряжу и даже немного накрашу! Представь себе, Принц, ты идешь в окружении охраны, то есть нас, и весь такой сексуальный, что можно слюной захлебнуться, а эти придурки из Конохи сдохнут от шока! — радостно выпалила она, а потом призадумалась: — Они же могут подохнуть от шока?       На несколько секунд палата погрузилась в тишину, и за это время Наруто просто скептично смотрел на подругу, не понимая серьезность ее намерений. Было бы неплохо шокировать их, но Узумаки не хотел именно так себя раскрыть. Слишком театрально. Конечно, момент, когда этого никто не ожидает — самый идеальный. С другой стороны, не хотелось, чтобы они смотрели на него, не хотелось даже связываться с ними, но это желание отходило в сторону, когда в голове раздалось «хочу поиграть!». Спрашивается, мало ли он наигрался? Его избили и изнасиловали. Но ведь все меняется, если рядом демоны. Только не хотелось трусливо прятаться у них за спинами.       Наруто понял, что для начала нужно решить все противоречия у себя в голове и лишь потом давать демонам однозначный ответ. Если он возьмется за очередную игру, разве тем самым он не отомстит Саске за изнасилование? 1:1 было за притворство, сейчас счет 2:1, и выигрывает пока что Учиха. Наруто не сможет изнасиловать его в ответ, ему это не доставит ни морального, ни физического удовольствия, но поиграть с ним и вывести счет на 2:2 будет захватывающе.       — У меня есть идея, — сказал Наруто, смотря поочередно в глаза каждому Хранителю. — Но мне потребуется ваша помощь.       — Да ладно, Босс, ты же знаешь, что мы сделаем что угодно, — улыбнулся Кира Би и выставил большой палец вверх. — Выкладывай. ***       7 утра, а Наруто все ещё не ответил на сообщение. Он его прочитал вообще? Саске нервно сжимал телефон, снова и снова перечитывая свое сообщение. Оно было доставлено. Была ли возможность его удалить? Нет.       7:30 утра. На сообщение все ещё не ответили. Надо было написать по-другому, типа: «Наруто, в клубе у меня сильно помутился рассудок, я не виноват, я не хотел тебя насиловать, ты же понимаешь, что я бы так не сделал». Но он сделал! Он уже это сделал! Этот вариант был ещё говнянее, чем то, что он отправил. Может, просто дописать сообщение? «Наруто, ты же понимаешь, что мне это понравилось, я не мог остановиться, я не виноват, что в тебе было так хорошо. Когда мы встречались, ты мне не давал! Так что я не виноват…» Но он же виноват! Единственный, кто виноват! И после такого поступка нельзя просто спихнуть вину на кого-то или что-то. А так хотелось. Плюс, он всё-таки начал извиняться за то, за что не считал себя виноватым. Это все Наруто виноват!       В комнате раздался громкий стук, прерывая терзания Учихи по поводу неудачного сообщения. Он вздрогнул и посмотрел на дверь. Инузука сопел во всю до этого, а сейчас перевернулся к стене, выставляя задницу, и протестующие замычал. Саске закатил глаза и громко спросил, кто там. Ответа не последовало, так что он решил, что это кто-то из медиков решил поиздеваться над новенькими, поэтому вернулся обратно к сообщению.       Его срочно нужно было дописать. Чего-то не хватало. Сотни извинений? Может, Наруто просто обижен и поэтому не отвечает ему? Что ему можно предложить? После того изнасилования Саске сказал, что сделает это ещё раз. Не хотелось бы отказываться от своих слов, поэтому срочно нужно думать, как бы заманить Наруто хотя бы на диалог. Точно!       «Я обещаю, что не изнасилую тебя при нашей встрече, так что давай поговорим. Я тебе все объясню!» — быстро напечатал Саске и отправил. Он задумчиво уставился на экран, проверяя написанное. Вроде, все в порядке. Он пообещал не трогать Наруто, должно прокатить.       По двери снова постучали, но уже громче. Учиха раздражённо зашипел, откинул телефон в сторону и подорвался с кровати. Он кинул взгляд на Инузуку, который что-то бормотал в полудрёме, и захотелось его хорошенько пнуть. Да так, чтобы тот пробил стену своим телом. Невозможно, конечно, но помечтать хочется.       Саске подошёл к шкафу и схватил красный халат, быстро надел его и подошёл к двери.       — Кто там?       За дверью послышалась ругань двух человек, а через несколько секунд стало тихо. После этого он испугался. Что эти больные хотят с ним сделать? Выловят его толпой и разделают на части, как рыбу? И тут ему жить целый год? Нет уж, нет, он не хотел замещать рыбу на разделочной доске. Но больше всего не хотел бояться. Злость накатывала волнами. Сначала он подумал об этой ситуации и разозлился. Потом подумал о том, что ему придется тут учиться, и разозлился сильнее. Затем подумал об этих бешеных, конченых, вонючих хуемразяхвыскочках, и разозлился настолько, что в порыве бешенства чуть не сломал замок, когда открывал дверь, а потом и саму бедную дверь, которая отлетела к стене с такой силой, что грохот чуть не оглушил самого Саске. Позади послышался перепуганный визг Инузуки, который резко проснулся от шума и выглядел зашуганнее загнанного оленя, но Учихе было насрать, он выскочил в коридор и начал осматривать его, как безумный.       Никого.       Соседние двери на этаже начали открываться, и из них поочередно выглянули несколько пар голов. С двери номера 500, рядом с его комнатой, выскочил голый парень и с интересом посмотрел на Учиху.       — Тут драка? Драка насмерть? Кого завалили? Где кровь? Хочу себе печень!       — Слышь, блядь, печень моя, забери себе почки! — закричал его сосед и накинулся на него сзади, вгрызаясь зубами в шею. Тот дико заорал и с силой откинулся назад, падая на агрессора. Послышался смех, ругань и звуки ударов.       Злость Саске мигом улетучилась, на смену ей пришел шок, когда он начал наблюдать за этой картиной. И спустя пару мгновений, когда шок сам пожелал уйти, из другой двери вышел высокий, одетый в форму академии парень и, смотря на двух мутузящих друг друга соседей, хмуро сказал:       — Для моего доклада нужен мозг. Трупов тут нет, но я подожду, — и дико ухмыльнулся, медленно вытаскивая из-за пояса скальпель. Его лицо все было в шрамах, волосы длинные и засаленные, а на голове шляпа как у Ван Хельсинга. Жутко.       — Мне нужна рука! Приделаю себе к заднице вместо хвоста. Блядь, заебись же идея! Сука, рукохвост! — заржал кто-то из другой двери.       — Ты долбоеб? Ты будешь обычным рукожопом. Это не круто, чувак, лучше уж второй хуй себе приделать.       — Ебать, точно! Сука, хочу второй хуй! А лучше, чтобы их было пять.       — Класс! Если будет жарко, ты будешь перед ебалами мотылять хуями, как ссаный вентилятор!       — Ну ты и мразь. Идея была в том, чтобы заполнить пять дырок, чтобы нормально ебаться.       — Тебе бы одного хватило, если бы ты умел нормально ебаться. Видимо, твой хуец бесполезен. Вентилятор будет все же полезнее.       Дикий ржач раздался на весь коридор. Саске замер, не зная, куда себя деть. Его мутило от вида этих сумасшедших, от их безумных взглядов, и даже коридор их этажа своей атмосферностью был похож на тот, что в фильме «Сияние». Он чувствовал себя жертвой, но это было так дико и непривычно. От таких мыслей становилось ещё неуютнее и страшнее.       Учиха начал отступать назад в комнату, молясь, чтобы его не заметили. Но этому не суждено было сбыться. Один парень громко спросил:       — Тут вообще кого-то убивали? — он посмотрел прямо на Саске, нога которого уже стояла в дверном проёме, и коридор поглотила тишина. Все головы повернулись к нему, и даже дерущиеся голые парни выползли из своей комнаты, чтобы заглянуть ему в глаза.       Атмосфера изменилась и стала еще более жуткой. Изучающие взгляды, дикие улыбки… Скальпель в руке и хмурый взгляд; окровавленная шея и лицо мертвяка; окровавленный рот и улыбка маньяка; из-под одной двери чуть дальше по коридору торчит старая кривая пила, которая по виду будто сотни трупов разрезала. Кто вообще держит пилу посреди утра? Саске почувствовал, что находится в фильме ужасов. Он напряжённо замер на месте, стараясь смотреть в одну точку — прямо на лестницу. Понимание приходит вовремя — если он сейчас даст слабину, то от этих безумцев потом не отделаться. Но что конкретно сейчас нужно сказать? Нужно было хоть немного соответствовать им, чтобы не казаться белой вороной. Иначе сожрут, сожрут и не подавятся.       Саске показательно усмехнулся и, стараясь говорить твердо и уверенно, произнес:       — Мой труп, мои органы.       Он схватил ручку двери, потянув на себя, сделал резкий шаг вглубь комнаты и так же громко хлопнул дверью. Казалось, бедная дверь все же не выдержит и отвалится с петель.       — Какого хуя! Со старшими нужно делиться! Это беспредел! Хотя бы хуй отдай! — послышались вопли парней, но, как ни странно, в дверь никто не ломился. Неужели к чужим комнатам есть неприкосновенность? Или они так играют с ним?       Саске поплелся на кровать и присел, смотря себе под ноги. Твердо и уверенно? Нет, он произнес это почти так же безумно, как и те уроды. Хрипло и одержимо. Получилось лучше, чем хотелось бы, но колени немного ослабели от вязкого страха.       — С-с-саске? Г-где труп? — тихо пропищал Инузука. Звук был приглушённым, и Саске поднял голову, чтобы понять, откуда он раздался.       Как оказалось, Киба был завернут в одеяло и слегка трясся, а на Учиху взирали лишь пара испуганных глаз. Наверняка тот все слышал, трудно такое не слышать даже с закрытой дверью. Но Саске было не до него, он старался успокоить учащенное сердцебиение. Казалось, вчерашний ужин, который прошел в напряжённой обстановке и хаосе одновременно, готов тут же вылезти обратно. Почему он так испугался? Что за бред вокруг происходит? Кто стучал в гребанную дверь? ***       Саске не хотел выходить из комнаты, но к нему нагрянул хмурый Итачи со словами «я все ещё очень зол, но хотя бы кушать ты должен нормально». Оказалось, те стуки предназначались для того, чтобы оповестить их о скором завтраке, но Итачи так и не сказал, кто к ним стучал. Это было и не важно, учитывая то, что случилось перед этим. Завтракать, по правде, не хотелось, но истерить перед братом не хотелось ещё больше.       В коридоре никого не было, когда они с Инузукой вышли. Там стояла такая гробовая тишина, что Саске на момент подумал, будто все это был сон… если бы не Инузука, который ошарашенно смотрел по сторонам, стараясь высмотреть тот самый труп.       Они вышли во двор академии и встретились с ожидающими их коноховцами. Их было много, и по их лицам Саске понял — что-то случилось. Некоторые незнакомые ему ребята угрюмо смотрели в землю, имея трупный цвет лица. «Фу ты, снова труп. Когда уже у меня из головы он выйдет?» — разозлился Саске. Но это было самым подходящим сравнением.       Окружённый зашуганными коноховцами, включая парочку тихо рыдающих девушек, Учиха почему-то почувствовал себя лучше. С ним было не так все плохо. Даже учитывая тот утренний шок, отошёл он довольно быстро. Инузука же, даже не видя ничего из того, что видел он, был испуган.       Саске почувствовал отвращение, но тут же приструнил себя. Он и сам испугался тогда! И это выводило его из себя. Да чтоб он ещё раз трясся перед этими уродами и маньяками! Но стоп. Все были здесь. Он не мог сказать насчёт других классов, потому что не знал больше половины учеников параллельных, но мог сказать про его класс. Были точно все. Абсолютно все. Кроме Наруто и Абурамэ. Последний еще вчера был на ужине и спокойно общался с одним из выскочек, сидя вдали от своих же.       На мгновение Учиха почувствовал страх не увидеть Наруто снова и автоматически попытался достать телефон, чтобы проверить сообщение. Телефон оказался забыт на кровати, пока Саске трясся от страха. Трясся. От страха. Перед. Этими. Мразями. Ему снова сносило крышу от злости только от воспоминаний о самом страхе. Но важнее сейчас Наруто.        Итачи пару раз хлопнул в ладоши для привлечения внимания и вышел так, чтобы его смогли видеть все. Конечно, привлекать никого не нужно было, все и так были напряжены и готовы инстинктивно вслушиваться в каждый шорох, некоторые даже вздрогнули от хлопков.       — Сегодня на ваших дверях вы нашли записки с расписанием приема пищи, некоторых мероприятий на ближайшие две недели и экзамена. Экзамен будет проводиться у каждого индивидуально, и это не то, что вы можете пропустить.       — У нас тоже была записка? — тихо спросил Киба, и Саске тихо хмыкнул и пожал плечами. Как он мог видеть ее, если с психу долбанул дверью об стену? Он бы не подумал обойти дверь и осмотреть ее снаружи в такой момент. А когда Инузука закрывал ее перед уходом, она была чистая. Значит, записка упала куда-то, и теперь им неизвестно расписание своих экзаменов. Настроение начало портиться снова. Саске уже был готов проклинать всех, особенно тех, кто в век технологий пользовался вонючими листочками.       «Клянусь частями от трупа Инузуки, я научусь магии вуду, сделаю куклу каждого из этой академии, и буду шпиговать кукол иглами до тех пор, пока у меня в руках не окажется морской еж!» — с бешенством думал Саске.       — Обычно ученики не просыпаются сами, в каждом общежитии установлен будильник, но у нас небольшие неполадки, поэтому пока неизвестно, как скоро он заработает. Возможно, уже завтра вам не придется просыпаться самим.       «А куклу Итачи я не просто нашпигую, не-ет, я буду топить ее, потом душить, потом искупаю в унитазе и измажу говном Инузуки, затем заставлю Харуно поцеловать ее. Я сделаю как можно больше волосков на голове, чтобы медленно. Вырывать их. А когда кукла будет похожа на вонючую тряпку, я буду отрывать ей конечности!»       — После столовой можно прогуляться по академии или же пойти по комнатам. Советую сделать второе, чтобы завтрак не пропадал зря где-нибудь на дороге. Теперь можете идти и занимать свои места, — Итачи указал рукой на большое здание, которое было прикреплено к академии будто с черного хода, и снова хлопнул в ладоши, мол, шевелитесь.       Коноховцы начали поспешно идти вовнутрь, но у Саске было много вопросов к брату, поэтому он задержался рядом с ним, не заметив, что Фуджияма, Киба и Сакура остались с ним, будто ожидая его указа. Он знал, что вырвать ответ, даже силой, у него не выйдет, но постараться стоило.       —А, Саске, — Итачи обернулся к нему и одарил милой улыбкой. — Не стоит вам так беспечно раскидываться академическими оповещениями. Если бы тот, кто так старался над этим, узнал о вашей халатности, даже я вряд ли бы смог помочь. — Он достал лист бумаги словно из воздуха и протянул младшенькому.       «Словно из жопы все достает, херов фокусник! — обиделся Саске, но листик взял. Настроение немного улучшилось благодаря брату. — Может, я переборщил с магией вуду?»       — Спасибо, но мне нужно спросить кое о чем. — Итачи наклонил голову вбок, а-ля внимательно слушаю. — Тут нет только Наруто. Ты не знаешь, перевелся ли он в эту академию тоже? Когда он появится? Он поправился или…?       Саске замолчал, заметив угрюмое лицо брата. Они смотрели друг на друга какое-то время, и ему показалось, будто Итачи хочет сказать что-то, но тут же передумывает, натягивая на лицо фальшивую улыбку, и произносит:       — Думаю, он появится позже. Тебе не стоит вол… делать вид, что ты волнуешься. Тем более к Наруто ты больше никогда не подойдёшь. Ты же понимаешь, что из нас двоих Я нравлюсь ему больше?       Итачи развернулся на пятках и ушел в другую от столовой сторону. Саске даже не успел подумать о специальной запинке, как в голове будто эхом повторилось: я нравлюсь ему больше, к Наруто ты больше не подойдёшь… никогда. Что? Простите, что? С каких это пор Итачи решает, к кому ему подходить и кто больше нравится Наруто?       «Отмена! Магия вуду? Слишком легко отделается! Я свяжу его, а затем кину на растерзание Фуджиямы! Вот, где для него будет настоящий ад! Харуно тоже натравлю. Харуно, фас!» — Саске неосознанно сделал кровожадное лицо и от злости даже притопнул ногой, затем развернулся и быстрым шагом отправился в столовую.       Ребята, стоящие позади, переглянулись и поспешили за ним. Сакура только хотела сказать, что отношения между парнями странные, как увидела, что Учиха резко остановился. Они, как по команде, остановились прямо за ним и уставились на его спину, а затем услышали тихое и злое:       — Получается, он украл Наруто? У меня? Вот так взял и спиздил, как нахал? Ебаный…       Ребята снова ошарашенно переглянулись, но тревожить Учиху не стали, только Инузука потерянно рассмеялся и пожал плечами. Саске услышал его смех и злобно зыркнул на него. Инузука поднял руки в защитном жесте, но Учиха уже шел дальше, чувствуя, как за ним плетется три человека. Вот так зайдя в столовую, полную людей и хаоса, он ощущал себя хозяином, ведущего своих собачонок к мискам, и скривился от отвращения. ***       — Принц, может, хотя бы завтра пойдем позавтракаем вместе? — с улыбкой спросила Нии и указала на здание за окном.       — Нет уж, еще не время.       — Думаю, демоны соскучились. Хотя Лидер-сама бы не одобрил этого сейчас. После твоего появления здесь что-то может сломаться. И ладно бы чья-то шея, но наверняка эти придурки и какое-то здание раскрошат, — спокойно заметила Шукаку, поправляя свои хвостики.       Чаще всего случалось все наоборот, и демоны рядом с Принцем вели себя, как милашки и вполне адекватные люди, но были моменты, когда из-за перевозбуждения они готовы были устроить настоящий адовый разгул. Конечно, предназначение у такого разгула было простое — повеселить Принца, повеселиться с Принцем, отпустить свою душу в полный отрыв. Все всегда зависело от слов Наруто, исключая совсем уж редкие случая их безумия. Тогда их могли остановить учителя, и то с помощью силы. Хидан, например, отлично с этим справлялся и получал от этого наслаждение.       — Поэтому мы остаёмся здесь тайно и лишь наблюдаем. Исобу сказал, что наши были напуганы, — подметил Наруто, довольно улыбаясь.       — Наши? — Нии тут же вскочила со своего места, ее волосы чуть дыбом не встали, как у дикой кошки. — Ты это серьезно сейчас? Какие наши? Наши здесь. Они свои. Они…       — Хватит, Мататаби, — приструнила ее Шукаку. — Я тоже не понимаю сейчас Наруто, но дай ему время. Я понимаю, к чему идёт речь. Что там с ублюдком, верно?       Наруто кивнул и осмотрел стол, за которым они втроём сидели и пили утренний чай. Пусть они прибыли в академию ранним утром, никто из них не хотел спать, только Нанаби свернулась калачиком возле стены и спокойно дрыхла, не проснувшись даже от вопля подруги, а Шино, как его единственный друг из Конохи, сидел на стуле у окна и что-то читал на листочке.       Наруто взял в руки новый телефон, подаренный ему голубоволосой, и неуверенно положил его обратно. Он завибрировал, оповещая о сообщении, и Наруто вздрогнул. Снова от неизвестного номера. Хотя чего уж там, Наруто знал номер Саске наизусть, но открыть сообщение было страшно. Почему Учиха ему пишет? Чего он хочет? Любопытство грызло его, но он не хотел быть той самой кошкой. И телефон завибрировал ещё раз. На экране высветился неизвестный номер. Наруто подумал, что возможно, номер стоит сменить. Что, если сейчас не прочтет то, от чего потом долго не сможет отойти? Что, если сейчас ему будет снова больно?       — Да, хочу знать, что с ним происходит. Хочу знать каждую мелочь.       — Неужели это так обязательно? — отозвался Абурамэ. — Я, конечно, понимаю силу ваших демонов, но Учиха тоже далеко не слабак.       — На что ты намекаешь? — со злостью выплюнула Мататаби. — Он только для показухи такой и до демона не подымется никогда. Как и ты, кстати, если не начнешь думать, как мы, а не как те куски рыгачек. Вы все пока что обычные слизни.       — Эй! — обиженно крикнул Наруто. — Шино куда сильнее, чем ты думаешь, а Саске и правда не из тех, кто будет под чьей-то ногой. Ты не знаешь его!       — Это мы еще посмотрим, — хмыкнула Темари и протянула руки вперед. — Предлагаю сделку на твоего любимого ублюдка. Если он сломается, выиграют Хранители, если же вы с Шино окажетесь правы, ваша и взяла. Сам ублюдок и будет стоять на кону. Время — месяц.       — Думаю, мы согласны, — переглянувшись с Шино, ответил Наруто.       Мататаби покачала головой и с хитрой улыбкой сказала:       — Сделка не должна быть легкой, это слишком скучно, Принц должен быть со мной согласен. Я не буду выходить за рамки, но месяц этого ублюдка будет отличаться от месяца остальных ушлепков. Обычного месяца слишком мало, чтобы сломаться. Он должен его пережить, пока я буду руководить процессом. Только спустя месяц, в зависимости от результата, я либо оставлю его в покое, либо же превращу его год здесь в сущий ад.       — А мне тогда что от этой сделки? Мне все равно на Учиху, — сказал Шино и внимательно посмотрел на Мататаби, но та не злилась, а лишь улыбнулась.       — А тебе гарантирована наша помощь на весь год. Поверь, наша поддержка окажется очень полезной, потому что Принц не будет рядом с тобой все время, как нянька. А в академии довольно опасно.       Шино удовлетворенно кивнул. Наруто же решил добавить:       — Думаю, мне не стоит повторять, что никто не должен знать о том, что меня… изнасиловали.       — Ну чего ты? Конечно, нет. Даже о том, что тебя калечили, знает только узкий круг людей. Остальные демоны переняли поведение к новичкам от нашего красавчика, который целый скандал устроил. Они знают только то, что в Конохе водятся богатенькие ублюдки, которые мнят себя выше всех.       — И на этом спасибо. Думаю, больше им знать не стоит, иначе это сильно меня опозорит, — Наруто мучительно выдохнул и прикрыл глаза, делая глоток уже остывшего чая.       Третий раз подряд телефон «вжикнул» и высветил тот самый номер, но Наруто остался к нему глух. Пока что.