Невинный спор — грандиозные последствия

      Наруто поспешил в класс, как только отнёс и вторую стопку книг. На самом деле он уже думал прогулять, но не стоило навлекать на себя гнев директора, да ещё и одногруппники могут побить. Вот о чём он думал, подходя к классу.       Парень коснулся ручки, сделал глубокий вдох, настроил голос (это было, кстати, сложно, поэтому он старался как можно меньше разговаривать, чтобы уж точно не выдать себя) и толкнул дверь, входя в аудиторию. Попал в какую-то перепалку, со всех сторон послышались спорящие голоса и презрительные взгляды в его сторону, многие его вообще не замечали, но только несколько голосов так сильно выделялись из какофонии остальных:       — Что ты делаешь, Киба?       — Нет, а что, нельзя? Почему это другим можно?       — Потому что ты идиот!…       Это был довольно привычный шум. Как всегда Инузука о чём-то спорил, что-то орал. Он не мог обойтись без того, чтобы кого-то не обосрать. И главное — выбирал более слабых жертв, хотя доставал практически всех, но некоторые парни думали, что он крут, поэтому и находились рядом с ним, считая его своим лидером. Наруто прошел за свое место и присел, но тут же подпрыгнул, как угорелый, и застонал. Вокруг, естественно, послышался смех.       Кто-то подложил ему кнопки.       «О, да, очень смешно, очень оригинально. В прошлый раз была жвачка, хорошо хоть не в голове, иначе я бы сам кому-нибудь подпортил волосы!» — мимолетно подумал Наруто, кривя лицо.       — А, Узумаки, понравился мой прикольчик? — Инузука оскалился и подошел к Наруто, хватая его за волосы на затылке. У всех парней была такая привычка — хватать его за волосы. Видимо, хотели показать, что они тут самцы. Как бы глупо не звучало.       — Отпусти, пожалуйста, — прохрипел он.       — Ага, да прям сейчас. Сначала ответь, понравился или нет?       — Д-да.       — Вот и славненько, балда. — Он резко, с размахом, ударил его головой о парту и отошел к друзьям. Наруто удалось притормозить, так что было не так уж и больно, будто хлопнули ладонью по лбу. Да и Киба обычно не старался причинить сильный вред. Но сегодня со всеми что-то случилось, обычно блондина не так часто трогали.       «Черт, Наруто, терпи. Терпи его. Ты же кто? Актёр погорелого театра. Вот и терпи, даттебайо!»       Уроки закончились, и Наруто, собрав вещи, выбежал на улицу, направляясь к остановке. Он подошел туда, достал книгу и присел на лавочку под навес. Здесь он был почему-то один. Понятное дело, он удивился, так как обычно тут куча народу. Скоро должен был пойти дождь, и серые, даже чёрные тучи подавали об этом сигнал. Вообще он любил ходить пешком, общественные транспорты слишком душные, тесные… вообще невыносимые, но для «ботана» это будет слишком подозрительно, то есть для той роли, которую он играет. Пешком идти не хотелось, хотя дошел бы он за минут сорок средним шагом.       Это была новая книга, Наруто специально купил её, чтобы делать вид, будто он супер заучка, но, со скуки прочитав десять страниц, интрига поглотила его целиком, поэтому он купил и второй том этой книги. В школе ему бы не дали почитать задиры, а вот дома, на остановке, в метро или в парке, куда он периодически ходил гулять после занятий, книга поднимала настроение и дарила легкое чувство дежавю.       Нет, то, что происходило с героем книги, конечно же происходило и с ним: родители погибли, опекуны погибли, воспитывает только тетя, только с экшеном было намного захватывающе, в то время как у Наруто в жизни не было такого настолько весёлого времяпровождения (и он подумал, что его жизнь — занудство). Весёлое… это как назвать. За главным героем пол книги гонялась банда гопников, затем он чуть не сел в тюрьму, улетел в Швецию и там стал мафиози. Нет, это правда захватывающие события. Этому писателю… как его… Таракаме Шизуи, нужно дать приз или награду. Размышления Наруто прервали женские голоса, которые как раз направлялись в его сторону. Парень обернулся и увидел своих одноклассников вместе с ребятами из параллельного. Оттуда он знал лишь Хикишиму, у которого были зачатки хикикомори, Зору, у которого был весьма поганый характер и нетрадиционные сексуальные предпочтение, которые он не скрывал, и Гаару… которого он, Наруто, забыл причислить к тем людям, кто безразлично к нему относятся, а может, и нет, не забыл. Этот Гаара противный парень, но если его не тронешь, не тронет и тебя. А с их класса были лишь девушки — Аюмэ, Сакура, Милла. У блондина было время убежать, но он не делал это из принципа, думал, что сбежит, поджав хвост, как какая-то трусливая дворняга, и парень просто отвернулся, ожидая, пока компания подойдёт.       Пока они не увидели Наруто, их настроение было ниже среднего, но затем резко подскочило. Компания ребят уже готовы были поиздеваться, а вот девушки даже отомстить за свою любовь — Саске. Какая месть, спросите? А это Саске сказал, что ему очень печально, когда богатый ботан находится рядом, что он очень зол, и что бизнес семьи Узумаки вообще нелегальный и зачастую подпольный (кто же знал, что он прав, черт его дери, Учиха явно не знал). Конечно, девушки взъелись.       — Эй, Узумаки, тварь.       — Харун..?       Девушка залепила ему привычную пощечину и стала кричать:       — Какого фига ты, тварь, приперся к нам в академию? Учиться? Интересно чему? Обманывать людей?       Наруто по-настоящему испугался, что они раскрыли его, уже подобрал себе гроб и представил, как Нанаби будет закапывать, и вообще, последнее, что он увидит — это жуткий оскал среди её голубых волос.       — Откуда вы узнали? — пробормотал он.       — Саске нам всё рассказал, так что…       — Сакура, прекрати рассуждать, давай его просто отметелим и отберём деньги. Знаешь, какая будет ржака? — сказал тот самый Хикишима, безразлично окидывая парня взглядом. Он так вообще бьет, чтоб не так скучно было жить.       — Ржаку засунь в сраку, дурень! — ответил Гаара. — Пошли его нах и пройди мимо, Сакура.       — Нет уж, я за Саске ему… Знаешь что? Либо сейчас отдаёшь нам бабло, либо мы заявляем ментам, либо чуток полежишь в больнице. Выбирай, чмо!       Наруто подумал, что лучше будет отдать оставшиеся тысячу йен и смыться пешком, пусть и под дождём. Конечно, он стал ожидать удара, так как без этого никак.       — Хорошо, — удивленно ответил Наруто и достал деньги.       — Что это? — рыкнула Сакура.       — Деньги.       — Ты дебил? Давай все!       — Но это всё, остальные тысяча йен лежат у меня дома.       — Это что, всё, что даёт тебя семья? Тысяча йен?       — Да…       — Тварь, отдавай все деньги, заработанные нелегально.       — Какие деньги? Нелегально? — в который раз удивился он.       — Тварь, не притворяйся!       Девушка ударила его по лицу коленом, и блондин упал на землю, прикрывая нос. Потом ей вздумалось отпинать его ногами, и она стала бить его по рёбрам, которые Наруто прикрывал руками. Пару раз ударила в живот и занесла ногу на следующий удар, нацеленный в голову, но так и не ударила, присев рядом.       В это время начался мелкий дождь, через несколько секунд перешедший в сильный ливень. Как ни странно, грома с молниями не было. Наверняка она мстила за то, что Саске не обращает на неё внимания. Душевная обида не давала ей покоя, и Сакура злилась, а всю злость можно было выместить на ком-то, кто не будет сопротивляться.       — Ты, ублюдочное отродье, если завтра не принесёшь деньги, я тебя прямиком в больницу отправлю, сука, — прошипела она и поднялась, кинув уже надоевший презрительный взгляд, и ушла вместе с друзьями.       Наруто выдохнул, когда компания скрылась за поворотом, полежал на асфальте ещё немного и, изменив голос на родной, тихо сказал, поворачиваясь к тёмному небу:       — И за что мне такая тварь? Жалкое отродье. Фу такой быть. Дер-р-рьмо! — вскрикнул он. — Два года, пройдите быстрее, иначе в один прекрасный день я ей жбан разнесу!       Пару раз выдохнул, облизывая губы и слизывая с них капли дождя, и поднялся с земли. Этим тюремским словам, как "жбан", "легавые", "контора" его научил Кира Би, он их постоянно использовал в рэпе и думал, что это круто. Наруто их использовал, когда злился.       Вот теперь настроение было лишь под дождь, поэтому блондин отправился домой пешком, закинув рюкзак на плечо и накинув капюшон. Было холодно, но отчего-то приятно и спокойно на душе, будто дождь умеет забирать боль. Нет, не физическую, на физическую ему наплевать, а душевную. Ему больно было потерять маму, которая любила готовить, постоянно ухаживала за ним, несмотря на скверный характер Мегеры, как называл втихую отец Наруто, была очень внимательна и добра к своим мальчикам, но кто знал, что так всё обернётся? Его отец был, наверное, самым лучшим. Он пытался научить своего сына буквально всему, но часто всё шло наперекосяк из-за Кушины. Далее его приёмные родители: мать была очень милая и добрая, женщина с чёрными волосами и голубыми глазами, старалась баловать Наруто как могла, но парень не покупался на конфеты, игрушки, ему важна была семья, и он сам привязался к ним, а вот отец был немного строг, но также очень хорошо относился к приёмному сыну. Они вместе ходили ловить рыбу, гулять по парку, купаться на море. Хайто, приемная мать, не любила купаться и загорать, вот и приходилось идти с отцом. С ним, кстати, было весело, можно было вдоволь накупаться, понырять. Но теперь этого всего у него нет. Будто сама Судьба решила поиздеваться над ним, отобрав всё дорогое. Наруто старался не унывать, не вспоминать о них и не грустить, старался больше улыбаться, будто ничего страшного с ним не произошло, и жизнь идет своим чередом. Но как бы он не старался это скрыть, боль всё равно вырывалась. И может, это хорошо, что никто не замечает её? Или сердцу нужна поддержка? Дядя Нагато оказал её тогда, когда погибли и настоящие родители, и приемные. Он — всё, что у него осталось. Если Наруто потеряет ещё и Нагато, то жизнь не будет такой весёлой, как раньше.       Парень дошел до своей многоквартирки, поднял голову вверх, осматривая своё окно на шестом этаже, и подставил лицо под дождь. Аккуратно снял очки, положив их в промокший насквозь карман штанов, и вошел в подъезд.       Как только он открыл свою квартиру, медленно проплёлся туда, прикрывая за собой дверь. Прошел в ванную, стянул с себя мокрую одежду, очки отдельно положил на полочку. Включил прохладную летнюю воду и стал под душ, охлаждая немного разгоряченное тело.       Сполоснувшись, закутался в банное полотенце и лег на мягкую кровать, погружаясь в сон.       Саске проснулся с полным зарядом бодрости. Без Итачи ему было скучно. Тот где-то года два назад сказал, что уехал куда-то, а куда именно — не сказал. За это он обиделся на старшего брата и уже долго с ним не разговаривал. Хотя ему уже начинает не хватать Итачи. Но он слишком горд для того, чтоб хотя бы позвонить и узнать как дела, не говоря уже о том, чтоб спросить его местонахождение. Для восемнадцатилетнего парня обида на брата была слишком детской, он понимал, но ничего не мог с этим поделать.       Саске оделся, перекусил и вышел из дома под ежедневную фразу, так раздражающую его последнее время:       — Хорошего дня, мой господин.       Саске ненавидел ходить пешком, от толпы фанаток, которые чуть ли не с самого утра поджидают его возле дома, нужно было спасаться, вот он и пользовался своей чёрной машиной с винилом в виде красного пламени, и главное так нарисованного, будто настоящее, ещё бы шевелилось, тогда бы все в обморок попадали. Эту машину подарил ему Итачи. Откуда он взял столько денег на своей профессии учителя — Саске не знал, но сам Итачи клялся, что это деньги, заработанные не в семейном бизнесе, а в лично его увлечении игры в учителя. И это немного выводило Саске, особенно спокойный тон брата, с которым он произнес те слова, в которых говорилось, что он дарит ему чуть ли не самую крутую машину.       Саске подъехал к школьному двору, оставил машину и пошел в здание. Как только он вошел в класс, в который раз услышал эти перешептывания и возгласы восхищения, если не одержимости. И это бесило ещё больше. День как всегда испорчен, но злобного настроения у Саске не было, его просто… не было. Никак, на всё пофиг, пофиг, лишь бы его никто не трогал.       Он сел за парту, достал учебные принадлежности и стал выжидать начало урока. Спокойно посидеть ему, конечно, не дали. На этот раз это была Аюмэ.       — Саске, а пойдём после уроков гулять? — весело запела она.       — Нет.       — Ну, почему?       — Не хочу.       — А если я пообещаю, что будет весело?       — Мне всё равно, отвали!       Девушка сделала вид, будто обиделась, чтобы Саске перед ней поизвинялся, но конечно же она этого не дождется. Она проигнорировала его вчерашнее предупреждение, что у него есть любимая девушка, будто вовсе забыла про это, поэтому решила попробовать ещё раз:       — А я могу подарить тебе незабываемые ощущения, — тихо прошептала она.       Саске сделал вид, будто заинтересовался, и хитро ухмыльнулся, продолжая разговор соблазняющим голосом:       — Правда? А какие?       — Переспим, тогда и узнаешь. Я хороша.       Брюнет развратно улыбнулся, вызывая победную улыбку у девушки, но в ту же секунду выражение его лица поменялось на презрительное, а холодный взгляд грозил неприятности, и Аюмэ поняла, что провалилась, улыбка вмиг исчезла.       — Если ты хоть ещё раз подойдешь ко мне, грязная шлюха, я плюну на свое правило не бить девушек и всё-таки вмажу тебе промеж глаз. Всё, пошла вон! — Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен и нет ему продолжения в ближайшем будущем… по крайней мере, пока Саске не успокоится, и девушка с опущенной головой прошла к своему месту за партой, вовсе не собираясь сдаваться, просто присела придумать план по соблазнению.       В аудиторию зашла учитель Куренай, хотя звонка ещё не было, и радостно провозгласила:       — Ребята, сегодня мы будем изучать с вами психологию лжи. Вы так давно этого хотели, что я выпросила вам эту тему у директора.       Да, она психолог. Но она ведет себя вопреки сказанному. Говорит, что нужно всегда радоваться жизни, а сама что-то часто приунывает и впадает в депрессию. Саске изучил её дело (так как есть связи из-за Итачи), и она оказалась обычной, никаких проблем, ничего подозрительного, просто учительница по психологии, которая работала в школе Айхэн-Дай. Вот и всё. А что именно расстроило женщину — не мог понять никто. Саске было интересно, да, но он ни разу не проявил свой интерес. Ему было жутко интересно: куда уехал его брат и что он там делает, с кем встречается их учитель Куренай, почему Шино закрывает чуть ли не всё лицо своим капюшоном и тёмными очками, почему Наруто носит очки, если можно вставить линзы, почему учитель Какаши надевает маску, почему он, Саске, бисексуал и, наконец, почему у Кибы на щеках нарисованы красные треугольники, а у Наруто — чёрные полоски? Всё это было интересно до жути. Парень и сам удивился, когда осознал, что это интересно, и хочется разгадать эти тайны побыстрее. Но всё же продолжал делать вид, будто его не интересует, лишь искоса наблюдая за тем же Наруто, начиная искать признаки уродства, но не находя их, или, например, за учителем Куренай, пытаясь отследить каждый шаг, чтобы узнать её избранника, но все безуспешно: Наруто прикрывал лицо почти всегда, а Куренай ничего особенного на работе не делала.       — Итак, кто хочет ответить на небольшой вопросик? Оценку, конечно, я поставлю, но на бал выше.       — А на какой? — спросил Киба.       — Ты согласен ответить?       — Смотря на какой вопрос, — уклончиво произнёс парень.       — Если согласишься ответить, я задам вопрос, — хитро произнесла женщина.       Киба вздохнул и кивнул головой.       — Как проявляется ложь?       — … Наверное, в глазах, — немного подумав, ответил парень.       — Да, это тоже, а ещё в чём?       — … в жестах, наверное.       — Да, а ещё в чём? — Она хотела услышать что-то важное от него, важнее того, что он уже сказал, и всё ждала, пока ученик додумается.       — Не знаю, может, в тоне всё дело?       — Может. Итак, класс, кто может дать термин?       — Я могу, — ответила Сакура.       — Отлично, прошу, — Куренай села за учительский стол, выжидательно смотря на ученицу.       — Ложь — это слова человека, выдуманные им же, чтобы что-то скрыть или просто обмануть другого в свою или чужую пользу. Люди сейчас очень часто лгут, пытаясь выгородить себя, но ложь рано или поздно раскрывается.       — Хорошо, Харуно. Но думали Вы над тем, что значит обмануть? Что выдает лжеца? Глаза — один из признаков лжи. Зачастую человек не может врать, глядя в глаза…       — А кто может? — спросил Рэм, ухмыляясь.       — Наверное, Саске, — ответил Таникири, хихикнув. — Он-то точно.       — Кстати, да, учитель, всё же некоторые могут, — подтвердил кто-то из класса.       — Некоторые, — Куренай свела брови к переносице, — да, могут, но только те, кто хорошо играет. Например, актёры, а у остальных просто нет совести. Рэм, не хочешь сказать, что характерно для жестов?       — Может… не знаю…       Саске отвернулся к окну, наблюдая за тучами. Наверное, второй день подряд будет лить дождь. Всё, что говорит Куренай, он знает, поэтому нет смысла слушать дальше. А так же знает, что физиогномика и подобная чушь — ложь. Человек может смотреть вверх и влево, даже если не врёт. Хотелось побыстрее домой, но день, как на зло, тянулся медленно, секунды растягивались до минут, а минуты — до получасов. Это было скучно и невыносимо. Бессмысленно. Бессмысленно тут сидеть. Как же скучно…       Резко прозвенело три длинных звонка и три коротких за пять минут до конца урока. Куренай оповестила, что урок окончен, и быстренько выбежала из класса, оставив учеников.       Саске так и сидел, смотря в окно то на птиц, то на цветущую сакуру, то на людей, проходящих мимо, но к нему кто-то подсел, толкая в плечо. Он обернулся и увидел ухмыляющегося Кибу.       — Чего тебе? — устало спросил Саске.       — Да так, просто хотел предложить сыграть в одну увлекательную игру.       — Мне не интересно.       — Саске, ты даже не знаешь, что это за игра.       Вот, ему опять стало интересно, а он пытается не выдать этого, даже отрицает.       — Говори, только быстро.       — Итак, игра совсем не сложная. Это обычный покер, но только не на деньги, а с одним подвохом…       — С каким?       — На желания. Мы так уже играли. Знаешь, что я загадал Аюмэ? Чтобы она пробежала по мосту и прокричала, что любит жрать говно, — Киба громко заржал на весь класс. — Нет, это была веселуха, я даже видос заснял, — и снова заржал, стукаясь лбом о парту. — Хочешь покажу? — Саске мотнул головой, и он продолжил: — Так как, ты согласен? Если выиграешь, то можешь загадать Аюмэ отвалить от тебя.       — Хм, а если я проиграю, то что? То мне Аюмэ загадает переспать с ней или пробежаться голым? Нет, это хрень.       — Ладно, давай тогда поспорим, что весь класс, кроме тебя и Шино, скажет, что это классная игра? А Шино руку подымет.       — Зачем мне с тобой спорить? Я знаю, что это дерьмо, а не игра. Да и все знают, как отреагирует Шино.       — А вот давай поспорим. С небольшим бонусом. Я же знаю, что ты любишь споры. И ты всегда выигрываешь. Так чего тебе бояться? Трус!       Саске понимал, что Киба пытается его спровоцировать на спор. Вот только зачем ему это? Может, хотел от него что-то? Ладно, почему бы не поддаться, может, станет не так скучно.       — Ладно, валяй. На что?       — Отлично. Давай, говори свои условия. — Киба навострил уши, внимательно вникая в суть разговора.       — Хм… Ты влюбишь в себя Аюмэ, будешь домогаться её любыми способами, ясно? — тихо произнес брюнет.       — А если у меня не получится? — весело спросил он, будто ожидал что-то такое.       — Тогда отвалишь мне сто тысяч йен.       — ЧЕГО? — Инузука ошеломленно уставился на Учиху.       — Это не большая сумма, я добрый. А что, ты боишься? Сам предложил. Или так не уверен в своих силах? — съязвил Саске. Деньги были ему не нужны, главное — отцепить навязчивого парня от себя.       — Я на сто процентов уверен! Вот увидишь, она будет со мной, — тихо сказал Киба. — Но тогда тебе посложнее будет. Я давно над этим думал, но не подумал только, что этим исполнителем окажешься ты, чему я рад. Вообще я хотел посмотреть на старания Шино, ведь это он больше похож на хикки, чем ты, и было бы интереснее, но у тебя игра намно-о-ого лучше, так что…       — Да говори уже, — нетерпеливо перебил Саске.       — Я скажу при всех, пусть все наблюдают за твоими попытками, тем более давно тебе пора развеяться. Вот и посмотрим, какой ты «в деле».       — Ладно, говори уже.       — Соблазнишь Узумаки.       — Что? — Учиха даже удивился. Это было настолько неожиданно, что у него даже глаза округлились. Нет, кто знает, что он бисексуал? Никто же, верно? А нет, был такой момент, когда он перепил и специально приставал в бармену, чтобы тот смущался, Киба был рядом, так что ему обижаться не на что. — А если у меня не получится?       — Ты что, шутишь? Он же обычный ботан. Воспользуйся своей привлекательностью, — ухмыльнулся Инузука. — Так согласен?       — Да согласен я, согласен.       — Итак, народ, — крикнул Киба, привлекая внимание, — кто считает, что игра в покер на желания — это дерьмо? Ведь так можно будет затащить Саске, а потом он выполнит всё, что ему скажете, например, выбежать голым на улицу. Поднимите руки, кто считает, что это полная фигня?       Наступило молчание, в классе слышалось только тихое перешептывание, а единственным человеком, кто поднял руку, оказался Шино. Саске пытался ему подать знак, мотал головой в разные стороны, показывал крест руками, но тот, похоже, не понял, и всё-таки поднял руку, а остальным кивал головой, но те лишь хитро ухмылялись, особенно девушки. И тут Киба провозгласил на весь класс:       — Отлично, Саске проиграл спор! А теперь все слушайте условия. Саске должен будет… — все напряглись от этого молчания, даже сам Саске, — соблазнить нашего Узумаки, пусть он влюбится в Саске, побудут месяц вместе, а потом прилюдно бросит его с разбитым сердцем.       — И за что ты так с ним? — спросил Шино, имея ввиду Наруто.       — Он бесит меня, тем более недавно нагрубил мне, сука. Вот теперь небольшая месть.       — А с чего ты взял, что он вообще заинтересуется мной? — Саске удивленно выгнул бровь. — А если он гомофоб? Если он не такой? — На это девушки зарычали со словами «как он может не любить Саске-куна?» или «да только из-за Саске-куна можно стать геем».       — А что? Даже если он и не интересуется мальчиками, ты же Учиха, заинтересуй его. Сделай его таким.       — Да, это сложнее. Нужно сыграть, что он мне нравится? Хорошо. Я сделаю это, я уже сказал, что согласен на спор, слова обратно забрать уже не смогу.       — Ладушки. Все слышали? Чтоб не обманул меня, Учиха. Влюбляй его. И встал с парты, подходя к своему месту. Саске опять погрузился в размышления, но полностью обдумать поведение своего брата ему не дали. Но на этот раз это был Шино. Он осторожно схватил Учиху за рукав пиджака, привлекая внимание, и начал:       — Учиха, я понимаю, что это спор и всё такое, но будь хоть человечнее немного.       — Да отстань ты.       — Помнишь, что мы придумали о Наруто? Что богач он. — Саске кивнул головой. — Так вот, его избили, потребовав деньги. Это Сакура, — Шино указал большим пальцем назад, на девушку с розовыми волосами. — Всё-таки ошибался ты. Всем нравится твоя внешность, только не зазнавайся. Я подумал… может, сказать, что ошибка вышла? Парня ведь могут избить до смерти.       — А мне-то что? — подозрительно нахмурился Учиха.       — А как ты будешь выполнять проигранный спор? Надеюсь, не будешь проводить время с Наруто, держась с ним за руки в больничной палате? Не глупи, ты ведь не такой. Тебе не нужны страдания окружающих.       — Ладно, в чём-то ты прав, потом скажу, что я ошибся, — легко согласился Саске, поняв, что Абураме прав.       — Чем скорее, тем лучше. — Шино встал из-за парты и направился на своё место, оставив Саске размышлять.       Конечно, взгляды восхищения, направленные в его сторону, бесили неимоверно, но было хорошо, что никто не подходил. Это радовало. На самом деле ему даже понравился этот спор. Это звучало как вызов, и Саске нравилось принимать такие вызовы. Возможно, находясь рядом с Узумаки он сможет разгадать его тайны, и тогда перестанет думать о нем вовсе. Только как бы влюбить в него Узумаки? Тот ведь будет шугаться или вообще не поверит (что так, скорее всего, и будет). Но как доказать?       «Надеюсь, поцелуй не будет таким противным. Хоть бы не скривиться на „доказательствах“. Нужно будет настроиться и просто-напросто поцеловать.»       Но думать об этом совершенно не хотелось. Нет, если надо, он кого угодно поцелует, ничего такого, не секс ведь, но почему-то сам Узумаки вызывал недоверие и подозрение, а ещё жалость… то есть он такой жалкий по мнению Саске. Но ничего, он справится. Главное — это как можно скорее влюбить парня в себя. С завтрашнего дня и приступит, как только тот объявится.       Наруто еле разлепил глаза, понимая, что его тело горит, но ему холодно. Попытался встать, но чуть не упал на пол, голова закружилась, и он просто лег обратно, решаясь поспать ещё чуток.       Как только он во второй раз открыл глаза, то почувствовал тяжесть во всём теле и ощущение, что тебе выковыривают глаза. Спать снова хотелось, но он больше не мог терпеть, сильно хотелось в туалет, и Наруто с горем пополам дошел до туалета, сделав свои дела. Есть не хотелось совершенно, хотя уже пора, вроде бы. Взглянул на часы и чуть не вскрикнул — 13:36. Как он мог проспать пол дня? В академию идти нет смысла, всё равно опоздал, тем более температура тела превышает привычные 36,6 по его ощущениям. Так плохо. По утрам парень тоже не любил вставать, но, зная, что надо, тяжело поднимался, несмотря на боль в рёбрах, которые ему уже ломали, в руке, которую тоже пока единожды приходилось «упаковывать» в гипс.       Наруто понял, что он простудился, причем весьма сильно. И это всего лишь от дождя? Насколько он себя помнил — его организм был очень выносливым и крепким, всё заживало в мгновение ока, да и болячки всякие не цеплялись, а сейчас было так тяжело, как ему ещё ни разу не было.       Он попытался дойти до ванной, чтобы ополоснуть лицо, но жар, который долбил в голову, просто невыносимо было терпеть, поэтому он свернул на кухню. Туда, где покоилась аптечка. По крайней мере до сегодняшнего дня.       Наруто вытащил несколько таблеток от температуры и быстро проглотил их, даже не запивая, включил электрический чайник и присел на стул. Тут раздался телефонный звонок. Наруто пошел на звук в свою комнату и нашел его в рюкзаке. Звонила Нанаби. Парень даже не знал, ответить ей или нет. Да и что сказать? Но, подумав ровно секунду, нажал на «принять вызов».       — Да, — осевшим голосом сказал он.       — Наруто? Ты в порядке? Что с тобой? — сразу же забеспокоилась девушка.       — Да всё нормально, просто чуток простыл. Ничего, через денёк-два поправлюсь, обещаю.       — Ну если ты обещаешь… Хорошо. Итак, зачем я звонила? Завтра я приезжаю на денёк, сходим погулять. Нас Директор-сама отпустил. Я и Темари прихвачу вместе с Нии. Ты как?       — Что? Нет-нет-нет, не надо. Только не гулять.       — Почему? — подозрительно спросила девушка. — Ты не хочешь нас видеть?       — Нет, я очень хочу, но, пойми, если мы будем гулять, то наш с тобой спор, считай, завершен моим провалом. Так что отмена.       — Хм… — она задумалась, — а если мы погуляем у меня дома, Ваше Высочество? Так что?       — Хорошо, — хмыкнул Наруто, — это можно. Только встречаемся у тебя дома и никак иначе.       — Я согласна. Ладно, до встречи. Завтра тебя наберу ещё, — и отключила вызов. Наруто ещё минуты две смотрел на телефон и думал: «А можно на потасовке хоть очки снять? А то как-то непривычно и глупо получается… Хотя нет, Нанаби расстроится, если возле неё будет находиться кто-то красивее, как она сказала. Она и так следит за своими волосами, чтобы привлечь внимание. Из-за меня, что ли? Как глупо».       Наруто взял книгу и пошел на кухню. Чайник уже нагрелся, поэтому блондин залил чай и стал ждать, пока он остынет, открывая книгу и принимаясь за чтение. Но потом, отхлебнув чуток чая, плюнул на это и пошел в кровать продолжать чтение, а вскоре сам заснул с книгой в руках.       С утра Саске надеялся, что этот Узумаки придет, и ему удастся соблазнить его, чтобы быстрее закончить спор. Как обычно позавтракал, прилично оделся и вышел под заунывную речь смотрителя дома: «Удачного дня, господин». Но как только пришел в школу, за пять минут до занятия (между прочим!), то самого блондина не обнаружил. Скорее всего, потом придёт. Так прошли три урока, но его все не было. По классу начали расходиться голоса, типа: «Узумаки, по ходу, помер, не мог он пропустить второй день подряд, если ему только что-то не сломали, конечно», «Неужели он понял, что бесполезен этому миру и решил, что нужно повеситься?»       Саске лишь закатил глаза. Если Узумаки куда-то делся, например, уехал или лежит в больнице, или вообще умер, то ему же, Саске, проще. Но он продолжал думать над тем, что скажет этому ботану. Что, интересно, заставит его поверить, что намерения искренние? Вот над этим надо ломать голову.       Саске отучился день и поехал домой. Но как только приехал, заметил толпу девушек, да и парней, как ни странно, под его особняком. Кто их сюда вообще звал? Но брюнет не обратил особого внимания, это скопление куриц… да и петухов происходило периодически, и скоро это должно было закончиться.       Только к вечеру толпа из человек 15-20 не захотела рассасываться, они кричали слова любви (хотя непонятно вообще какой, будто он поп-звезда какая-то), взрывали петарды, хлопушки, чтоб порог блестел. Учиха приказал смотрителю отогнать толпу, но, увидев в окно, что они сделали с бедным стариком, натянув на голову трусы, тут же передумал его просить о чём-нибудь ещё. Он надел джинсы и майку, прихватил с порога кроссовки и побежал к чёрному входу, приказав старику закрыть дверь после того, как он уйдет. Он аккуратно вышел из двери и побежал в центр города. Там как раз должен был начаться какой-то праздник в честь какого-то певца, который приехал к ним на три дня. Вот и посмотрит, что же это за певец такой, которого все расхваливают. Он, конечно, надеялся на Тэнко, которого любит вся молодежь, но понимал, что концертов он не устраивает, а поёт только в студии, чтобы записать песни. И снова эта вспышка интереса. Почему Тэнко никогда не показывал своего лица? У него по-любому был какой-то деффект во внешности. Но Саске до таких звезд было далеко, поэтому он не сильно заморачивался над его внешностью, наслаждаясь только музыкой. Лишь иногда, слушая этот голос, его охватывал этот интерес. Саске точно знал: если бы он смог увидеть лицо Тэнко, то интерес бы утолился, и все было было бы отлично.       Учиха побежал трусцой, стараясь как можно меньше тратить энергии, и за двадцать с небольшим минут добежал-таки. На площади была ярмарка, продавали всякие вкусности, игрушки, поделки. Были какие-то автоматы для игр, настольные игры, вообще разные развлечения. Но Саске здесь не за этим, он пришел посмотреть на Каджио Мизакуру, вот как звали того певца (все-таки жаль, что не Тэнко). Интересно, просто жуть. Площадь была громадная, поэтому сначала нужно было пробиться через ряды ярморочных палаток, чтобы выйти к сцене. Между прочим, там уже кто-то пел под легкий рок. И всё бы, вроде, ничего, если бы его взгляд не зацепился за Наруто, который стоял и смотрел на попытки голубоволосой девушки станцевать, которую подбадривали ещё две девушки блондинки: одна с четырьмя хвостиками на голове, а другая — с распущенными волосами, придерживаемых только обручем, более женственная. Голубоволосая озадачено качнула головой и сошла с танцпола, пока девушки ухохатывались, а Наруто просто усмехался. Но это было настолько странно для Саске — видеть улыбку, а не поджатые губы, что он решил подойти и… начать свою игру.       Саске двинулся к нему, отпихнув несколько людей, и стал позади. Только Узумаки хотел что-то сказать, как брюнет прервал его, дотронувшись до плеча. Тот резко обернулся и распахнул от удивления глаза, прокашлявшись.       — Учиха?       — Именно. А что ты тут делаешь?       — Я просто… гуляю.       — С кем? Один?       Это прозвучало немного саркастично, так что Наруто просто покачал головой, типа, что уж поделать. А Саске не знал, что сказать дальше, поэтому немного завис.       «Что бы такого сказать, чтобы привлечь его интерес? И главное — чтобы не обидеть. А то по привычке могу ляпнуть черте что.»       — Почему не ходил в академию?       «Как будто бы тебя это касается. Неужели так интересно?» — про себя подумал Наруто.       — Приболел чуть-чуть. Завтра иду.       — Хорошо, тогда я пойду, — Саске прошел мимо немного шокированного парня прямиком к сцене, выругивая себя.       «Вот дурак-то. Не мог ничего придумать поумнее? Хотя… то, что я начал с ним общаться — уже прогресс. Нужно просто двигаться дальше, не останавливаясь. И кто эти девушки? С ним, что ли? Да быть этого не может. Такие красавицы не вешаются на таких… таких… таких, как Наруто. Но не мог же он просто с ними рядом стоять и в открытую насмехаться над девушкой за её неумение танцевать? … Да, что-то плохой из меня актёр, не смог даже самого простого — зацепить его.“       По крайней мере так казалось Саске.       Наруто с нескрываемым удивлением проследил за красивой спиной Учихи, пока он не скрылся из глаз, а потом укоризненно посмотрел на девушек:       — Кто мне говорил, что никто меня не узнает в этой огромной толпе? Теперь придется подделывать свой голос, вдруг кто-то услышит?       — Наруто, — удивленно произнесла Югито, — но мы же не знали, что этот парень такой внимательный. Можешь разговаривать, только шепотом нам на ухо и только по делу, раз так. Ну, Принц, не обижайся на нас. Мы не знали.       — Да не в обиде я. Я в шоке. С чего это он подошел ко мне? Ко мне, понимаешь? — недоумевал парень.       — А что тут такого? — выгнула бровь Темари.       — А то, что этому парню на всех насрать. Даже меня бы он не заметил, если только…       — Наруто! Он видел тебя без очков? Признавайся, — зарычала Нанаби и схватила его за грудки.       — Нет, нет, я не снимал их никогда, только дома.       «Или перед подъездом налажал, или там, возле остановки, но я всё же налажал… Мне конец!»