***
— Тебе нужно найти парня, — безапелляционно заявила Рангику, тыча в поперхнувшуюся чаем Момо палочкой от данго. — И не смотри на меня таким котенком, я серьезно! Сидишь целыми днями в казарме, ночи проводишь с отчетами… куда это годится?! — женщина бесцеремонно поставила локти на стол, глядя на зардевшуюся Хинамори искрящимися лукавством глазами. — Давай! Оглядись по сторонам и выбери себе кого-нибудь! — Р… Рангику-с-сан!.. — выдавила девушка, смаргивая слезы. Щеки жгло смущением, с лица жар стекался на шею и ниже, на грудь. Момо торопливо глотнула остывшего чаю, глуша рвущийся из груди спазм. — Вы… вы что? Я так не могу! — Это почему еще? — искренне изумилась Мацумото. Лейтенанты сидели в ресторанчике корёрия², знаменитом на весь Готей-13 своими митараси данго. В забегаловке толпился народ, преимущественно, студенты из Академии и рядовые синигами. Офицеры и капитаны предпочитали заведения потише и подороже, но Рангику любила это место именно из-за его веселой суеты, жизнерадостного гомона и шума. А еще ей нравился аромат благовоний, которые неизменно дымились за барной стойкой забегаловки — кедр и сосна. Весьма аристократичные и сдержанные ароматы для такого заведения, ему бы больше подошли ваниль, инжир или корица, но, увы, у повара, полного улыбчивого, несмотря на отсутствие половины зубов, Манэбу-сан, была на них аллергия. Сама же Момо предпочитала легкие цветочные ароматы, лотос, ирис или гардению. Девушки занимали маленький столик возле стены, откуда был хорошо виден весь зальчик. Мимо со смехом сновали первокурсники, с восторгом и трепетом поглядывающие на вороньи косоде синигами. Служанки в одинаковых лиловых кимоно с серыми оби разносили заказы, перебрасываясь шутками с посетителями. Согласно уставу Готей-13, в заведении было запрещено продавать спиртное до шести часов вечера, но благодаря лейтенантскому шеврону Мацумото, миловидная круглолицая девушка с бумажными астрами в волосах принесла им небольшой глиняный кувшинчик и две чашечки. Рангику обрадовано хлопнула в ладоши, зарумянившись от предвкушения. — Рангику-сан! — ошеломленно просвистела Хиномори, округлив глаза. — Вы что?.. ведь нельзя во время службы! — Да брось, Хиномори, — безмятежно отмахнулась женщина, — мы же по чуть-чуть. Тебе надо для храбрости, а мне так, за компанию. — Для какой еще храбрости?! — Момо боролась с желанием юркнуть под стол, спрятаться куда-нибудь или отлучиться якобы в уборную, а самой тихонько сбежать в штаб пятого отряда. Девушка, сконфуженная, нервно ерзала на месте, опасливо озираясь по сторонам. Ее щеки горели так, что, кажется, во всем ресторанчике стало жарковато. — Пожалуйста, Рангику-сан, не нужно! — Это еще что за возражения? — Мацумото решительно разливала чухай³ по пиалам. — Глупенькая, я ведь для тебя стараюсь. Расскажи мне, какие парни тебе нравятся. Хинамори сглотнула, обреченно опустив голову. Лежащие на коленях руки беспокойно теребили ткань хакама, съеденные мгновением раньше данго камнями лежали в болезненно ноющем желудке. Верно говорят, женщина захочет — сквозь скалу пройдёт, в точности про Рангику-сан! И бесполезно теперь объяснять, что не нужен Момо никакой парень. Когда… пост капитана пятого отряда опустел, вся работа досталась Хинамори. Приходилось засиживаться допоздна, даже иногда ночевать в офисе. Девушку клонило в сон, а ведь еще нужно заняться списками на увольнительные на эти выходные после обеда. Парень — последнее, о чем она думала в последнее время. — Ау, Хинамори!.. ты что, уснула? — Мацумото легонько похлопала задумавшуюся подругу по плечу. — Слушай, тебе надо больше отдыхать! А то вон, мешки под глазами, бледная, как сырой рис. Парни таких не любят, — и женщина манерно тряхнула волосами, кокетливо стреляя взглядом на юношей, сидящих за соседним столиком. Рангику оперлась на правую руку, пальцами левой играя цепочкой у себя на шее. Молодые люди позабыли о еде, зачарованно уставившись на лейтенанта десятого отряда. Мацумото послала им ленивую улыбку, томно прикрыв глаза, и резко повернулась к притихшей Момо: — Видишь, как надо! Давай, повтори! — Рангику-сан… пожалуйста… — простонала девушка, — давайте как-нибудь потом… — Тц… какая ты скучная, Хинамори, — капризно надула губы Рангику, — сама же загоняешь себя в болото рутины! Ладно, выдохни, отложим поиски парня на потом. Но все равно расскажи, какие тебе нравятся. — Ну… — Момо заколебалась. Признаться, лейтенант о таком даже не задумывалась. — Я даже не знаю… наверное, добрые, вежливые, начитанные… чтобы умел слушать и… любил читать… — Тоска, — изрекла Рангику, пригубив чухай, — ну, а внешность? — Мне… я бы хотела, чтобы он носил очки, — девушка зажмурилась, когда Мацумото подавилась вином и закашлялась. — И… и еще темноволосый… — Хинамори… ты издеваешься?! — выдавила женщина, стремительно багровея лицом. — Никаких темноволосых, никаких очков! Блондин! Рыжий! Или вообще, лысый! О, лысый! Как тебе офицер Мадараме? — Рангику-сан, мне пока никто не нужен, — девушка печально улыбнулась, сквозь ресницы глядя на подругу, — я… мне лучше быть одной. Пока что. — Эх… ладно, — Мацумото обиженно надулась, — между прочим, я для тебя стараюсь, хочу как лучше. — Я знаю, Рангику-сан. И… спасибо вам.***
Лейтенант Хинамори испытывала странное чувство, узнав, что во всех нераскрытых преступлениях Готей-13 обвинили Айзена. Пропажа людей в Руконгае, набеги пустых, патрули, сгинувшие в мире живых…, а капитан Куроцути прибавил к этому и кражу образцов из своей лаборатории. Момо было неприятно видеть, как офицеры, еще недавно уважавшие капитана пятого отряда, теперь едва ли не плевались при упоминании его имени. Девушка не сомневалась, что доля всего презрения полагалась и ей, как самому близкому подчиненному предателя. Однако Айзен сам уберег лейтенанта от этого, вонзив занпакто ей в грудь. Момо криво усмехнулась, складывая отчеты в ровные стопки. Капитан всегда заботился о ней… Горький смешок слетел с губ Хинамори, несколько слезинок повисли на ресницах, но она не расплакалась, хотя тогда, в госпитале, рыданиями ей едва не разъело глаза. Девушка не могла понять, не могла забыть, иногда ей начинало казаться, что это все из-за нее. Момо не смогла заметить, не попыталась даже остановить Айзена. Как будто бы он ее послушался бы. Сейчас о капитане напоминал только узкий росчерк шрама на груди и свиток какэмоно, завернутый в шелк. Вещица приметная и не из дешевых, ей нечего делать на стене кабинета лейтенанта пятого отряда. А в кабинете капитана теперь пахнет краской и лаком, Хинамори не терпелось зажечь благовония, чтобы прогнать резкие строительные запахи. Без дорогих изысканных украшений комната осиротела. Эхо предательства и по сей день продолжало гулять сквозняком по штабу пятого отряда. Девушка зябко поежилась, плотнее запахивая шаль. Да глупости… просто опять Тэтсуо забыл закрыть окно. — Лейтенант, — в приоткрывшиеся фусума просунулась всклоченная голова седьмого офицера, — через пятнадцать минут начнется собрание у главнокомандующего. — Да, спасибо, Юичи-кун, — Хинамори поднялась, расправляя хакама. День нынче выдался прохладным и пасмурным, ветер, точно пастух, сгонял тучи над Готей-13, небо висело низко, и острый шпиль Башни Раскаяния впивался в свинцово-серую гущу туч. В воздухе уже пахло дождем, но, быть может, гроза пройдет мимо. Момо со вздохом отложила шаль и наспех поправила прическу перед зеркалом. Она очень надеялась, что собрание не затянется надолго. Хинамори пришла в зал собраний одновременно с Кирой. Непривычно было приходить сюда одной, без капитана… обычно собрания лейтенантов проходили в другом зале, и ими руководил Сасакибе-кун. Девушка присутствовала на совещаниях уже не в первый раз, но все равно чувствовала себя неуютно, казалась самой себе лишней в обществе капитанов. Момо не сомневалась, что и Хисаги с Кирой было столь же неловко занимать места тех, кто бросил их. Девушка улыбнулась Изуру, который выглядел еще более печальным, чем обычно. Он скупо кивнул в ответ на приветствие Хинамори, даже не поднимая взгляда. — Что-то случилось, Кира-кун? — встревожилась девушка, заглядывая в безжизненное лицо друга. От звуков ее голоса Кира вздрогнул, изумленно огляделся по сторонам, словно не понимая, как он здесь оказался. Юноша отрешенно взъерошил свою белокурую челку, выдыхая сквозь зубы. — Ох… прости, Хинамори, что-то я совсем задумался, — его голос звучал глухо, усталость залегла темными кругами вокруг его глаз, проступила угрюмыми морщинками на лбу и в уголках рта. — Ты ведь слышала?.. пропал еще один офицер, на этот раз из четвертого отряда. — Еще один? — эхом повторила лейтенант, чувствуя, как звенящий холод стрелой впивается в колени. Изуру удрученно тряхнул длинной челкой. — Да. Это уже третий за последний год. Были подозрения, что они попросту дезертировали, но поисковые группы не обнаружили в Руконгае никаких следов, и… — О чем это вы шепчитесь? — девушка едва не подскочила от звуков скрипучего голоса капитана Куроцути. Тонкая бледная кисть легла на плечо Момо, вторая запорхала на уровне лица оцепеневшего Киры. — Решили начать собрание раньше времени, не дожидаясь главнокомандующего? Никуда не годится, никуда не годится! — длинный синий ноготь угрожающе нацелился в глаз Хинамори. — Ведь тогда это просто сплетни, коим место в дешевом номия. — Но ведь люди пропадают, капитан Куроцути! — выдавил Кира, деревенея под немигающим золотисто-янтарным взглядом Маюри. Глава НИИ синигами глубокомысленно подвигал нижней челюстью. — Я слышу ваши мысли, — монотонно пробормотал он. — Я слышу, как вы думаете… будто это я виноват в их пропаже. О, в моей лаборатории пропали многие, очень многие, но не эти. — Я не говорил… — опасливо начал Изуру, но капитан двенадцатого отряда его уже не слушал. Он протиснулся мимо молодых людей, толкнув плечом Момо и наступив на ногу Кире. Хинамори обхватила себя за плечи, силясь унять нервную дрожь. Лейтенант третьего отряда приплясывал на одной ноге, держась за плечо девушки. — А что… так никого и не нашли? — девушка настороженно следила за капитаном Куроцути, который яростно жестикулировал перед невозмутимой Ретсу Уноханой. Ведь последний синигами пропал именно из ее дивизии. Кира горестно шмыгнул носом. — Нет. Ничего, даже тел. Они словно испарились. Знаешь, — юноша понизил голос, — говорят, что они могли уйти и присоединиться к Айзену. Тут сама понимаешь… — лейтенант Изуру многозначительно замялся, отводя глаза, но Момо итак все поняла. Старые грехи бросают длинные тени, а поступок Айзена Соске бросил мрак на весь Сейрейтей. Его продолжают обвинять даже в том, что случилось после ухода капитана. Хинамори не сдержала грустной улыбки, занимая место возле капитана Кучики. Наверное, даже он винит в пропаже офицеров Айзена. Ну и пусть. Их обвинения ничем не повредят ни ему, ни самой Момо.***
Когда собрание закончилось, дождь уже лил вовсю. Барабанил по крышам бараков, аккомпанируя последним словам главнокомандующего Ямамото. Пропавшие офицеры были объявлены дезертирами, поправшими честь синигами, и были лишены звания, приговорены к заключению в Башню Раскаяния и к казни через Сокьёку. Но как быть, если казнить пока некого? Хинамори едва дождалась окончания совещания, выскочила из зала первой, чуть не столкнувшись в дверях с капитаном Комамурой. Саджин вежливо посторонился, и девушка юркнула под его рукой. Вслед ей что-то кричал Тоширо, но Момо даже не разобрала слов. — Прости, — на бегу бросила она, — мне нужно срочно вернуться в казармы! И в Руконгай хотела забежать, к бабушке. — Какой Руконгай?! — Хицугая догнал Хинамори на крыльце, когда лейтенант лихорадочно шнуровала сандалии. — На улице льет как из ведра. — Да… — девушка отбросила со лба темную прядь, — именно поэтому мне надо идти. Момо сбежала по ступеньками прежде, чем капитан успел ответить, и выскочила прямо в искристо-серую пелену дождя. Косоде и волосы намокли почти мгновенно, как и сандалии, но девушка резво побежала по лужам, оставив друга детства стоять в одиночестве на крыльце. Капли стекали с черепичной крыши хрустальной вереницей, брызги летели на шикакушо капитана Хицугаи. Юноша, поморщившись, отступил назад и замер, затылком почувствовав подозрительно теплую мягкость. — Капитан, я принесла вам зонт! — задорно пропела Мацумото, обнимая Тоширо за шею. — Ваш я не нашла, поэтому взяла свой. Смотрите, какой он красивый! Хицугая поморщился при виде нежно-голубого зонта, украшенного стайками белых бабочек. Он решительно высвободился из объятий Рангику, сердито поправляя хаори. Не хватало ему еще иди под этим девчачьим зонтом! — Оставь себе, — проворчал Тоширо, пытливо вглядываясь в кипящую серебром дождя улицу. Темная фигурка Хинамори была уже едва различима. Странно… она даже не воспользовалась сюмпо, а кинулась бежать так, словно за ней гналась стая меносов гранде. Куда ей так торопиться? Неужели к недописанным отчетам? Рядом с юношей тихо засмеялась Рангику, поигрывающая зонтом. Хицугая метнул на лейтенанта суровый взгляд. — Что смешного? — Готова поставить свое месячное жалование, что это она так к парню побежала, — жизнерадостно прощебетала Мацумото, горделиво подбоченившись. — Я ей давно советовала найти себе кого-нибудь! Не чтобы влюбиться, а так, приятно провести время. Но, судя по тому, как спешила Хинамори, уверена, без чувств здесь не обошлось. Как вы думаете, капитан, а какой он? Только бы он не носил очки! — еще мгновение назад пребывавшая в благодушном расположении духа, женщина ужаснулась и прижала ладонь к груди. — Капитан! — ее пальцы с силой впились в плечо юноши. — Мы должны за ней проследить! Мы просто обязаны убедиться, что он достоин нашей Хинамори! — Уймись, Мацумото, — Тоширо позволил себе едва заметно улыбнуться, — раз он нравится Хинамори, значит, все в порядке. — Но, капитан!.. — Рангику едва не приплясывала от любопытства и нетерпения. — После того, что случилось… — Особенно после того, что случилось, она себя в обиду не даст, уж не сомневайся, — и юноша бесстрашно шагнул под дождь. Прежде чем колючий холодок капель успел коснуться его светлых до белизны волос, воздух задрожал, насыщенный рейацу, и Тоширо скрылся в сюмпо. Мацумото озадаченно заморгала, сжимая в руках зонтик, а после надменно фыркнула. Мужчины! Будто много они понимают в чувствах влюбленных девушек!***
Лейтенант Хинамори наскоро переоделась, схватила зонт и приготовленный еще с утра узелок. Девушка успела продрогнуть и немного проголодаться, однако, на обед почти не оставалось времени. В конце концов, она может ведь поесть и на месте. Поэтому Момо практически залпом осушила чашку горячего чая и вновь выскочила под дождь. Деревянные подошвы ее сандалий гэта глухо стучали по глянцево-блестящей от дождя брусчатке в такт ее торопливым шагам и взволнованно бьющемуся сердцу. Она всегда волновалась, перед каждой встречей нервничала, словно все было в первый раз, хотя…, а когда был этот самый первый раз? Кажется, больше года назад. Хинамори улыбнулась своим мыслям, спрятала зардевшееся лицо в вороте плаща. Это было так давно… и как будто только вчера. В груди девушки сладко трепетало, смехом щекотало губы. Она жалела, что не успела поправить прическу и надеть новое кимоно, с рисунком из багровых осенних листьев по оранжево-бронзовому фону. К нему шел еще красно-коричневый пояс оби. Но ничего, тогда Момо покрасуется в нем на осеннем фестивале. Лейтенант потуже запахнула плащ, прижимая к животу котомку, сильный порыв ветра едва вырвал зонт из ее рук. Свернув в узкий переулочек, Хинамори прибавила шагу. Тесно стоящие дома не позволяли вихрю добраться до нее, но зато девушка умудрилась промочить ноги — не заметила глубокой выбоины в земле и провалилась в нее едва ли не по щиколотку, подвернула лодыжку. Девушка сморщилась, неловко перепрыгивая через лужу. Она могла бы воспользоваться сюмпо, но вспышка духовной энергии могла привлечь внимание патрулей, чего Момо совершенно не хотелось. Она продолжила свой путь, гадливо кривясь при каждом шаге. Сосновый лес встретил ее шумом ветвей и запахом хвои. Сизый туман стелился меж стройных стволов, подошвы сандалий проваливались в раскисшую от дождя тропинку. Джунрин-ан уже успел затеряться за строем сосен, и Хинамори не вытерпела. С помощью сюмпо она за пару ударов сердца перенеслась к приземистой неприметной хижине, стоящей в окружении вековых деревьев. Западную стену попирало сухое повалившееся дерево, над порогом лениво покачивался колокольчик фурин. Момо, не в силах сдержать радостной улыбки, пробежала по дорожке из позеленевших от времени камней и резко распахнула фусума. — Капитан Айзен! — крикнула она в полумрак домишки. — Я вернулась! Темнота ответила ей тяжелым дыханием и тихим шорохом. Девушка плотно притворила за собой двери, устроив мокрый зонт у стены, она зажгла фонарь бомбори. Тускло-золотистое пятно света выхватило человека, скорчившегося на футоне в углу комнаты. Он кутался в белое хаори, уже несвежее, шмыгал носом и беспрестанно тер слезящиеся глаза. Очки в темной оправе лежали рядом, на полу, засыпанном сором и мелким мусором. Немигающий взгляд Хинамори остановился на бликующих линзах, темно-карие глаза сузились, меж бровей залегла недовольная морщинка. Положив котомку на столик, лейтенант деловито подошла к человеку, на ходу подняв очки. — Вам нельзя ходить без них, капитан Айзен, — строго заявила она, за темно-каштановые волосы притягивая к себе мужчину, — ваше зрение может ухудшиться. — Прошу… лейтенант Хинамори… — просвистел он, едва шевеля потрескавшимися губами. Глубоко ввалившиеся глаза смотрели на Момо с мольбой и страхом. Капитан подурнел, находясь здесь. Похудел, кожа приобрела нездорово-серый оттенок, да и пахло от него не очень приятно. Явно требовалась ванная, да и полное поганое ведро источало тошнотворный смрад. Девушка нежно погладила мужчину по запавшей щеке и осторожно надела на него очки. — Наверное, вам здесь скучно, капитан, но сегодня дождь, ничего не поделаешь, — Хинамори перебирала его сальные волосы, мягко массируя кожу головы, — придется еще немного посидеть здесь. Я принесла вам книги! Сборники хокку и сказаний! Теперь вам не будет так тоскливо, пока меня не будет. — Лейтенант… Хинамори… Момо-сан! — мужчина обессилено обмяк на футоне, когда девушка отошла, чтобы вынести поганое ведро. — Пожалуйста… я… я не капитан Айзен, я Ютака Шиджеру, двенадцатый офицер четвертого отряда! Умоляю, отпустите… отпустите меня, прошу! — Холодно здесь, верно, капитан Айзен? Сейчас я разведу очаг, согреетесь. Кстати, я принесла ваш любимый тофу, маринованные сливы и еще много чего. На пару дней вам хватит, а потом я опять приду. Ведь вы же скучаете по мне, капитан Айзен, верно? Хинамори серебристо рассмеялась, но умолкла, когда мужчина надрывно закашлял и повалился на бок. Это ее встревожило, нельзя, чтобы ее капитан заболел! Значит, она вернется сюда еще и завтра, заодно принесет и чистую одежду со сменой белья, и лекарства. Момо села на футон рядом с дрожащим мужчиной, прижавшись к нему всем телом, и блаженно улыбнулась. Только Хинамори будет решать, когда этот «Айзен» ее покинет, только она решит, пришло ему время уйти или же нет. Двое других уже оставили ее, но лейтенант о них ничуть не жалела. Ведь девушка нашла другого, еще лучше, чем были. Момо ласково гладила капитана по волосам, жадно вдыхая запах его кожи, прижалась губами к бьющейся жилке на виске. Теперь он принадлежит только ей. Теперь он никуда от нее не денется.