Кричи громче! (Кричи 2)

Когда они вернулись домой. Том заболел. Точнее он заболел еще на концерте. Стоял, глядя на софит, медитировал, открывши малосознательно рот, обливался потом и играл на гитаре исключительно на автопилоте. У него, наверное, была высокая температура, потому что его периодически глючило и вообще мысли лезли к нему в голову совершенно абсурдные и тошнотворно назойливые. Нет, точно температура, подумал он, после того как десять минут размышлял о том как размножаются разномастные кабеля, фигурно расстеленные рабочими по сцене. Один раз он, кажется, едва не потерял сознание, потому что он отключился на пару секунд и не соображал что происходит. Его пошатнуло. Он, наверное, упал бы, но почувствовал спиной грудь брата. Тело его было таким прохладным. Знакомое дыхание обдувало словно свежий ветерок. Билл незаметно погладил его по спине, мол, держись, Томчик, уже недолго. Том повернул голову вполоборота к брату, чувствуя знакомый сладкий стойкий запах грима плавящегося от пота, лака для волос, снова прохладу дыхания, улыбнулся, с закрытыми глазами, и кивнул, «спасибо тебе». Когда Билл отошел, Том вздохнул полной грудью, ему и вправду на некоторое время стало легче, такое ощущение, что силы Билла отчасти перелились в его тело. Он даже перестал думать о сношающихся кабелях и различил пару искаженных в крике разукрашенных лиц в первом ряду за софитами. Он подмигнул кому-то из фанаток, слыша усилившийся рев со своей стороны в ответ. Билл весь концерт озабоченно шлялся за его спиной, то туда-то сюда. Посматривал, касался ненароком, прислонялся плечом к плечу, терся боком о бок, каждый раз вызывая многократное усиление фанатского рева. Том даже придумал себе развлечение на концерте, стоять с закрытыми глазами и по реву фанатов определять на каком Билл находится от него расстоянии. Ор. Громче. Еще громче. Громче. Сколько ж гребаных децибел? И снова запах Билла и ощущение его кожей так, словно не было трех склеенных потных маек между ними, двух томиных и биллиной, а только голая кожа на голой коже. Голая кожа. М-м-м-м. Том облизнулся, и поправил гитару, чтобы она поудачнее давила ему на пах. Надо будет намекнуть Биллу, если он опять придет со своим гребаным горячим молоком, что говорят, что секс – значительно лучшее лекарство от простуды!!! Билл словно понял, о чем думает Том, потому что он, шутя, шлепнул его по руке. Йост стоящий на часах справа от них за кулисами многозначительно погрозил им кулаком, типа, заигрались, и Билл, хихикнув, отскочил от Тома одним гладким движением на три метра сразу. И, глядя в сторону, промчался вниз по сцене, независимо повиливая тощими бедрами, словно автобус-Икарус с заносом на повороте в один метр. Том проводил его глумливо-обожающим взглядом и снова уткнулся в гитару и в свои назойливые мысли о новых возможностях в лечении простуды. Том заболел. Билл отправился к нему в номер, и даже недовольный Йост не решился сказать ему ни слова. Йост точно знал, что младший подонок тоже заразится, но, подумав, решил, что все равно у них сейчас будет месячный перерыв на репетицию нового тура, так что это никому особенно не помешает. Потому махнул рукой. Билл помог Тому принять ванну, объяснив, что не станет его оставлять одного, потому что у него очень высокая температура, хотя Том отбрыкивался и отнекивался, и говорил, что ненавидит ванну, и вообще нечего тут с ним сидеть, он не маленький. - Маленький, - безапелляционно сказал Билл, присаживаясь на край ванны. - Ты мне еще уточку принеси поиграть! – возмутился Том. - Кря-кря, - сказал Билл и щелкнул пальцами по воде, осторожно брызгая Тому в лицо. - У-то-ч-ка…. – захохотал Том, закрываясь от брызг обеими руками. Он смеялся и вообще, такой беззащитный и вправду выглядел для Билла как маленький ребенок. Искупавши, Билл вытащил Тома из ванны, обернув в большое полотенце, Том покачнулся, от слабости у него закружилась голова, Билл подхватил его и прижал к себе, голого и мокрого, обеими руками поперек туловища, сильно-сильно. Тому было плохо. Першило в горле, слезились глаза, от слабости подворачивались ноги. И вместе с тем, он вполне отчетливо мог себе сказать, уткнувшись в мягкие тонкие черные длинные волоски на шее брата носом, что ему просто офигенно хорошо. Билл растянулся рядом с ним на кровати, Том было посопротивлялся этому факту. Он долго бухтел, чтобы Билл валил к себе, потому что заразится, а у него еще с тех пор, еще с его болезни до отпуска, горло не прошло. А он не будет за ним опять ходить нянькой, носить чай, водить по докторам, переживать, и ухаживать, и не спать ночами, потому что нельзя так относиться к собственному здоровью. Но сил убрать руку Билла, обнимающую его, не было. И отнюдь не из-за физической слабости. Билл уткнулся лбом в его плечо и сонным голосом пробормотал: - Том, не гунди, я спать хочу… С этими словами он закинул на Тома еще и коленку. Билл не очень любил, когда Том лез к нему обниматься в кровати, в том смысле чтобы просто обнять. Ему вечно мешала его рука. Ворочаться, крутиться, прыгать, дышать…зато сам он очень часто использовал Тома как любимую игрушку с детства, с которой спят, обнявши ногами и руками и сопя в потрепанное от чрезмерной детской любви плюшевое ухо, или как подушку, просыпаясь с утра, лежа головой у Тома на животе, на спине или на боку. Билл, какой же ты гребаный эгоист, ласково подумал Том, чувствуя как ласковой щекотливой волной по телу разливается пронзительная нежность, спазмом на грани экстаза и боли скручивает нервы в солнечном сплетении, заливает трепетным теплом щеки, заставляет его пальцы нервно комкать ткань казенной накрахмаленной простыни. Он, кажется, даже простонал вслух. - Би-и-и-илл… - не специально, против воли, просто спазм чувств, которых охватил его был так силен, что он не мог промолчать. - А? – испуганно, не открыв глаз подскочил Билл, - Что случилось? А? Том, ты нормально? - Прости, прости…все хорошо, спи, - шепнул Том, проваливаясь в сон вместе с братом. Видимо, у него снова повысилась температура, потому что наступающая дрема упорно не могла вытеснить у него из головы навязчивые мысли о том, как ему нравится, когда Билл демонстрирует что он его частная собственность, его территория, принадлежащая ему вещь первой необходимости, любимая игрушка, и о том как невероятно сильно его, Тома заводит только сама мысль о том, что он Биллу нужен. В самолете Том тоже все больше спал. Ему даже не мешал постоянно чихающий Билл. Йост уставился в свой ноутбук, периодически неодобрительно посматривая на Билла, с видом, мол, что за безответственность. Билл сидел, отвернувшись от его пронзительного взгляда с видом гордым и независимым, обложившись платками, и чихал каждые полминуты. Густав сказал: - Будь здоров! – Как говорил, ради прикола на каждый его чих, но позже, спустя пятнадцать минут такого времяпрепровождения, понял, что дело это слишком напряжное, потому, снял кроссовки, вытянул ноги, и свесив в сторону курносую физиономию, тоже заснул. *** День в Гамбурге выдался солнечный, несмотря на раннюю весну. Солнце радостно освещало красные крыши домов, играло с острыми готическими шпилями церквей, прыгало по асфальту, лужам, посильно веселило голые ветки деревьев, сияло, отражаясь от стекол в окнах. В дверь позвонили. Том не хотел открывать, но Скотти заливался ненормальным лаем, а Билл положил себе на ухо подушку и вставать не собирался. Том подождал еще минут десять, все еще надеясь, что умный гость сам уйдет. Но он не ушел и тогда. Том встал. Босиком, в трусах и в майке открыл входную дверь. Противно бодрый, вылизанный, отглаженный и слишком хорошо выглядящий для четырех дня Дэвид, пахнущий свежим, еще прохладным весенним воздухом всучил ему в руки большой пакет с собачьей едой. - Нормальные люди в гости ходят с конфетами, - хрипло со сна, и выздоравливая от изматывающей заразы, сказал Дэвиду Том - с шампанским…или там…цветами. - Ну, я не буду уверен с цветами, что вы не уморите пса голодом,…..я же прав, Скотти? – Йост потрепал радостно прыгающую и скулящую от невероятного счастья собаку, - Хоро-ший, Скотти, хороший ма-альчик… . К тому же…если у вас еда кончится,…тоже…не пропадете… - Спа-а-аси-и-ибо, Дэ-эвид, - сердечно сказал Том, толкая дверь шкафа в коридоре в сторону, - Вешайся на здоровье! - Спасибо, Том, - в тон ему ответил на двусмысленность предложения Дэвид, снимая куртку и убирая ее в шкаф. Пока Том с пакетом и чрезвычайно вдруг заинтересовавшимся им Скотти, мешающимся в ногах пошел на кухню. Казимир, заинтересовавшись происходящим, гордо и независимо, стараясь спрятать вытянувшееся от любопытства выражение на серой полосатой морде, наблюдал за ними из гостиной. - Йо-о-о-ост! – позвал из кухни Том, насыпая корм в миску Скотти, - А, Йост? - Чего тебе? - А чо ты Казимиру похавать никогда не приносишь? Близнецы в своем репертуаре, хмыкнул себе Йост. Дай палец, откусят руку, по колено. - Том, я же не за тобой ухаживаю, - сказал Йост, сверкнув ехидной белозубой улыбочкой в проеме кухонной двери продюсер. - А паа-чии-муу? – спросил Том. - Эээ,… - начал Йост, не нашедши, что ответить. Скотти громко хрустел и чавкал едой, крутя хвостом из стороны в сторону, Казимир с несчастным видом жался к стенке и делал вид, что не намекает что его бы, вообще-то стоило бы покормить. - Пре-ет, Дэвид, - силуэт Билла тенью скользнул из ванной комнаты в комнату. - БИЛЛ! – крикнул ему Том, - Принеси Казимирскую жрачку! - А она ваще где? - В пи… - привычно начал Том, потом посмотрел на Йоста, - В коридоре, в кладовке, справа от кухни, как и год назад, и позавчера и вчера, когда ты в последний раз спрашивал … - Ггы-ы, - жизнерадостно сказал Билл. Он вошел в кухню, с мокрыми волосами, в растянутой майке неопределенного цвета и мегаэкстремальных бабских трениках, ну так их обычно с нежностью называл его старший брат, держащихся где-то на яйцах. - Привет, милый, - сказал Дэвид, и ловко заключил его в крепкие объятия, и впился губами в остро пахнущий мятой от зубной пасты рот, прижимаясь всем телом. Билл положил руки ему на плечи, одной обнимая за спину, второй без слов протягивая Тому банку кошачьей еды. Том взял банку, и шлепнул Билла по руке, высказывая свое недовольство телячьими нежностями с Дэвидом. Билл дерзко показал ему фак ободранным ногтем, дома ему было влом смотреть за этим делом. Том разозлившись схватил Йоста за бедра и ловко втер свой пах ему в зад в качестве мести. Йост дернулся у них в руках, от неожиданности, и, очевидно, конечно, что дело было далеко не только в этой самой неожиданности. Билл схватил руками Тома крепко за шею под дредами, прижимая к спине Дэвида сильнее. - Ох, ты… - вздохнул Йост и Том вместе с ним. - Я вообще-то ненадолго зашел, - вдруг засуетился Дэвид, поняв, что медленные сладострастные движения тощих тел двух близнецов сладострастно трущихся о его несчастное тело внушительными утренними стояками уносят его мозг в дали дальние, откуда возвращаются только с последними брызгами спермы. И не так важно, что солнце уже садилось, напряженные, налитые одинаковые дуги в штанах упирались ему в зад и терлись о его собственный напрягающийся член. - Мне, вообще-то…это…мне надо… - извиняющимся тоном, более извиняясь перед самим собой начал Дэвид, перед глазами как живая встала сцена предполагающейся ебли с двумя близнецами сразу, и ему захотелось убить себя об стену, чтобы не мучаться, - Бенд-жа-а-ами-и-ин… - продолжал он, заикаясь и постанывая, потому что язык Билла щекотал его трехдневную щетину на подбородке как-то очень похабно, явно намекая на продолжение общения в более интимных местах, - Бенд…жа…мин, прилетел специально на вст-т-тречу, - Билл оторвался от его подбородка наклонил голову, отодвинулся вбок и посмотрел на Тома в упор, - со…мной…я просто….просто…зашел…я… Том схватил Билла за влажные слегка завивающиеся волосы, и по-хозяйски запрокинул голову назад, открывая длинную белую шею, на которой даже кадык был малозаметен, и высунув язык изо всех сил лизнул ее. Билл всхлипнул и сразу же встретил его язык своим ртом, Дэвид сжал свой член через штаны, очень хотелось кричать. У него от возбуждения сводило весь пах, когда он смотрел на целующихся близнецов. Они и целовались-то как-то не по-человечески… настолько откровенно сексуально это выглядело, предлагая себя, кокетничая, заигрывая, настойчиво беря, покорно принимая, и снова меняясь местами. Терлись высунутыми языками об язык, стучались пирсингами, сдавленно подхихикивали и постанывали в экстазе. Билл пощекотал закрытые губы брата языком, Том втянул играющий с его сережкой язычок в себя, дергая брата на себя рывком, увлеченно и Билл застонал громко, впиваясь ногтями Тому в плечи. Дэвид отступил в сторону, чтобы было лучше видно. Это было потрясающе, ему казалось, ему просто откровенно казалось, по отчаянно зажмуренным глазам Билла, что он сейчас вот прямо и кончит от одного поцелуя. Это было круче чем ебля. Хотя,…в ту же самую секунду представив самозабвенно ебущихся голых потных возбужденных одуревших от наслаждения близнецов Дэвид понял, что он несколько погорячился. Член его встал уже почти полностью, к тому же он уже не мог не поглаживать его. Вдобавок ко всему, Том с таким томным придыханием попросил Билла: - Билл,…послушай, Билли,…пососи мне хуй...немножко… - Дэвид вовсе чуть не умер, выдохнув, и утыкаясь лбом Тому в плечо. Билл сразу опустился на колени, не колеблясь ни секунды, отвечая сияющим взором на влюбленный Томовский взгляд, наблюдающий за тем как тонкая аккуратная ручка вытаскивает из его больших семейных трусов его возбужденный член, красиво и умело обхватив пульсирующий желанием ствол, гладким, словно подкручивающим движением, поднял томовский член к животу, вытянутыми полураскрытыми губами касаясь прижимающихся от возбуждения яичек, слегка словно всасывая их внутрь. - А-а-а-а.. – сказал Том, кусая губы и лихорадочно хватаясь руками за Дэвида, за Билловские плечи, за столешницу неподалеку, - ой-еййй…ейй…ой… Билл не стал над ним издеваться больше, сунув себе в рот член Тома, обжегши мягким прикосновением, посасывая головку, закрыв от удовольствия глаза. Потом с сочным громким чмоком резко вытащил его у себя изо рта, не разжимая сомкнутого кольца губ. Дэвид с Томом застонали теперь одновременно. Билл облизывал член Тома языком затейливыми движениями, погружая в сладостную и восхищенную эротическую нирвану. Дэвид не смог смотреть на это долго, позабывши о Бенджамине, о встрече, о Юниверсал и обо всем громадном мире вокруг, он рванул ширинку, опустил трусы вниз, вытащил член, и не в состоянии думать более ни о чем приставил его куда-то к щеке Билла. Том хмыкнул довольно, увидев как Дэвид возбудился их играми, потому он даже не очень сильно возражал тому, что сладкий ротик покинул его мужскую плоть и гладко насадился на член продюсера. - О…боже…черт…А… - Дэвид спазматически схватился за плечо Тома, чтобы не упасть. Том снова довольно хихикнул, с видом выражения мужской солидарности похлопал Дэвида по руке. Очевидно недовольный его неожиданным приступом веселья Билл схватил его член левой, свободной рукой у самого основания, поглаживая нижнюю сторону большим пальцем, встряхивая слегка его член, отобрав вмиг желание глумиться и веселиться. Том опустил голову вниз, так и не решив, куда смотреть ему нравится больше, на рот ли Билла на члене Дэвида или на руку, дрочащую его умелыми ловкими движениями, большим пальцем поглаживая кругами головку, размазывая по ней выделившуюся на кончике от возбуждения смазку. Видит бог, он сроду не видел человека, который бы обращался с его хуем так же как Билл, он сам так не умел с ним обращаться, как это делал Билл. - Ох…Билл, да,….возьми опять мой,… Том и сам не ожидал, что ему так понравится что Билл стоя на коленях, на кухне, на глазах удивленного Казимира, будет по очереди сосать у них с Дэвидом хуи. Да, впрочем, он и не ожидал, что Биллу это ТАК понравится. Это было легко понять по тому, как он сосал им теперь, боясь разорвать контакт, мало заботясь о том, как это выглядит со стороны, не играя, не провоцируя. Просто увлеченно, сосредоточенно, и оттого как-то странно технично сосал их по очереди, лаская член другого мужчины рукой. Том пнул потерянного Дэвида локтем, жестами предложив разыграть в камень-ножницы-бумага кто трахнет Билла сзади. Потому что терпеть уже не было никаких сил. Дэвиду и объяснять-то ничего не пришлось, он чувствовал то же самое. Том выиграл. - Садись, - сказал Том Дэвиду и показал подбородком на стул, потому что по его потрясенному лицу не был уверен, что тот понимает, что происходит. Не колеблясь более ни секунды, отошел от стола, опустился на колени за мало чего понимающим Биллом, и прижал его к себе ласково и уверенно, словно говоря, что ему не стоит и начинать понимать что происходит. Том легко опустил треники Билла вниз по бедрам. Билл был без белья, потому это вообще было примитивно просто, впрочем, и сильно возбуждающе к тому же. Том подхватил член Билла рукой, Билл резко повернул к нему голову, выдыхая. Том впился в его рот поцелуем, продолжая медленно но целенаправленно ласкать его возбужденный член. Билл постанывал ему в рот, ему все это исключительно нравилось. Дэвид тоже застонал, сжимая свой член рукой, открывши рот и обалдевая от того тяжелого эротического шоу, что разыгрывалось у него перед глазами. Билл без трусов, со спущенными штанами, на коленях, широко раздвинув бедра, Том, одной рукой крепко, и как-то отчего-то невыносимо нежно и заботливо придерживал Билла, положив ее ему на ребра, и целовал его в губы, тоже нежно, медленно, словно боясь разбить фарфоровую статуэтку. Одновременно с этим он знакомыми уверенными движениями, ничуть не смущаясь и не колеблясь, явно с многолетним знанием дела, как именно больше всего нравится брату, поддрачивать возбужденный донельзя член Билла. Движения были настолько интимными, как человек мог бы это делать только себе, чувствуя до малейших нюансов что происходит в его собственном теле в ответ на каждое движение. Пожалуй, только крайнее удивление от происходящего и позволило Дэвиду удержаться от того, чтобы финишировать раньше срока. Его телефон зазвонил нетерпеливо, кажется, Бенджамин уже ждал его, но Дэвид выключил назойливый аппарат, решив соврать потом что-нибудь, что конкретно, он придумает по дороге в машине. Дэвид поставил стул поближе и развалился на нем, широко расставив ноги, очевидно пытаясь привести близнецов в чувство и вспомнить наконец о нем. Близнецы оторвались друг от друга, впрочем без явного сожаления, потому что было очень видно что их головы заполонила новая мысль, одна на двоих, прелестные до боли возбужденные и такие одинаковые мордочки говорили об этом очень четко. Они оба уставились на растолстевший хуй Дэвида с выпирающими сильными венами и одинаково облизнулись. У Дэвида волосы зашевелились на холке от эксклюзивности зрелища. Тем временем Том с намеком потрепал Билла по бокам, вдавливая себя в его голые бедра, намекая на то, что ему стоило бы не медля ни секунды встать рачком, потому что уже сколько уже можно уже? Билл оперся руками о раздвинутые бедра Дэвида, по-кошачьи выгибая спину и подставляя попу Тому, чтобы ему было поудобнее. Щеку он положил на руку, лежащую на бедре Дэвида, искоса похотливо посматривая снизу вверх на Йоста. - А-а-ах, - выдохнул он, низко и хрипловато, смазанный кончик члена Тома подразнил его, потираясь у входа и скользнул по мошонке вниз и снова слегка надавил. Недостаточно сильно чтобы войти, но достаточно, чтобы заставить Билла почувствовать округлую твердость. Билл заерзал на месте, заставив скользкий член Тома соскочить, Тома возмущенно зарычать, Дэвида запрокинуть голову и вцепиться руками в сидение деревянного стула. Том снова приставил головку к заднице Билла, Билл снова стряхнул его с себя довольно-таки похотливым движением бедер, намекавшим совсем на обратное. - С-стоять! – возмущенный но и дополнительно заведенный его игрой Том схватил его бедра крепко и одним гладким уверенным движением вошел внутрь, заставив Билла громко заорать и обложить его нелестными и матерными эпитетами. Это, очевидно была их любимая игра. Выделив смысл из длинной и возмущенной речи Билла, Дэвид понял, что он посчитал обращение с собой довольно-таки подлым и нетактичным, и пообещал порвать ему жопу в буквальном смысле этого слова, если Том будет с ним так обращаться. Угроза не сильно напугала Тома: - Заткнись, бля, и соси, - сказал он, заставив Билла ухмыльнутся, из чего Дэвид еще больше сделал вид о том, что это не более чем обычные их брачные игры. Дав Биллу привыкнуть к своему члену Том задвигался внутри него, Билл вцепился в бедра Дэвида, выдыхая сквозь сцепленные зубы, от интенсивности ощущения. Он бы и рад был бы сосать, может быть, но движения Тома внутри лишали его способности соображать. Все что он мог сделать, это потереться щекой о член Дэвида. Дэвид с умилением подхватил волосы Билла, спадавшие ему на лицо и на его бедра, обеими руками и отвел с лица, зацепив в кулак, в хвост, заботливо, чтобы не мешали. Билл благодарно приоткрыл губы, забирая между ними твердый ствол и слегка двигая головой. Тело его вздрагивало от настойчивых и увесистых ударов бедер Тома. Дэвид был даже немного поражен, как жестко Том трахал Билла. Не позволяя себе никакой нежности, серьезно и сосредоточенно, четко выдерживая ритм, частью которого стали они втроем, потому что губы Билла скользили по его возбужденной плоти, одновременно с движениями сильного хуя внутри, вызывающими такие же ритмичные, и оттого еще более возбуждающие сдавленные стоны восторга у парня посередине. Лицо у Тома было сосредоточенное, наверное, такое самообладание давалось ему по меньшей мере нелегко, глаза отчаянно зажмурены. Он кусал губы и с силой вдавливал большие пальцы куда-то в поясницу Билла, крепко держа его за бока и подтягивая периодически к себе рывками, чтобы усилить силу взаимного трения. Билл привык к Тому и отсасывал у Дэвида теперь за милую душу. Дэвид все также придерживал его волосы рукой, второй поддерживая свой член и направляя его в рот Биллу, потому что сам Билл такую сложную задачу с учетом что его трахали с двух сторон одновременно, выполнить не мог просто потому что она явно не умещалась у него в голове. Толчки Тома стали рваными и лихорадочными, быстрыми,…он вынудил Билла снова оторваться от минета, потому что у него перехватило дыхание, и он вообще не мог делать больше ничего как стонать протяжно долго и сладостно, всхлипывать: - То-о-о-м… То-о-ом… То-о-ом, …То-о-ом… - А…а…черт…черт…черт…а…как…же…как…я тебя…тебя… боже, я сейчас кончу, Билл! Собственно, так и произошло, насадив на себя Билла со сдавленным вскриком, Том кончил, глубоко в нем, обжигая надранную попу потоками собственной спермы. - Ох-ты, епт..тить… - сказал Том, вынимая из него свой член, заставляя Билла всхлипнуть громко, садясь на пол и хватая воздух ртом как рыба выброшенная на берег. По лицу его стекал пот, майка промокла насквозь и прилипла к телу. Ну конечно, Билл еще не кончил, да он и не хотел чтобы он кончил. А Дэвид уж тем более. Все равно он уже просрал чертову встречу с организатором концертов, и Бенджамин его в лучшем случае убьет его быстро и безболезненно, но он и не надеялся более на его доброту, а потому, надо было все-таки компенсировать грядущие как бы это покорректнее выразиться, удары судьбы. Он похлопал рукой по своему колену, намекая все еще не отошедшему от потрясения Биллу, что именно он от него хотел бы сейчас. Тому идея понравилась, и он живо помог Биллу окончательно избавиться от штанов, и, заодно уж и от потной майки, потому что Билл и без того уже был мокрый как мышь. Билл тоже не стал говорить ничего. А чего было говорить, если всем все было итак понятно. Он молча поднялся с пола, с совершенно невозмутимым лицом, облизнувшись, повернулся к Дэвиду спиной, уверенно оперся длинными тонкими руками о его плечи, и, широко разведя колени над коленями Дэвида, одним гладким движением опустился на член Йоста до самых яиц. Йост заорал от неожиданно яркого ощущения, и вцепился зубами в жилистую руку Билла, чтобы его крики были не такими громкими. Его шокировал цинизм поведения Билла, не соизволившего даже смущенно ткнуться губами в его, как это бывало раньше, если он решал вдруг проявить подобный аттракцион неслыханной щедрости и проявить свою активность в отношениях с ним таким образом. Его шокировало ощущение спермы Тома, стекающей по попе и бедрам Билла, и дающим возможность его хую гладко двигаться внутри без всякой смазки. Шокировал жар и жесткость обхвата, и резкость движений Билла. Безусловно, то, как Том отодрал его только что у него на глазах, делало это все для него легче, но он был более чем уверен, что то что делает Билл для него все равно до ощутимо больно. Скорее всего по каким-то глубоко моральным причинам, а не физическим, но в самую глубину мозга Билла Дэвид, честно говоря, не то что проникать не хотел, он и задумываться над некоторыми вещами боялся. Порой, когда его голубые прозрачные глаза спотыкались о мрачно горящие карие, не пускающие внутрь ни лучика света, он думал о том, как весь мир видится Биллу, и порой сам останавливал себя на какой-то мысли, понимая, что он далеко не все в нем готов понять и принять. Билл, в свою очередь, выражал ему определенную благодарность за то, что тот не лезет к нему с душеспасительными беседами, и мало интересуется темными водоворотами его внутренней жизни. В общем, большая часть любви и уважения Билла к Дэвиду выросла именно на этом, очевидно. На том, что Дэвид принимал его таким, какой он есть, ничему не удивлялся и никогда не задавал ненужных и глупых вопросов. Билл за то молчаливо уважал его кошачье свободолюбие и независимость, хотя именно этого он людям как раз обыкновенно и не прощал, потому что он вообще не прощал людям игнорирования себя, терпел периодические обострения командирских замашек, и даже иногда, сцепив зубы, ему подчинялся. Дэвид знал, чего ему это стоило, и, хоть и бесился на него порой как ни на кого на этом свете, даже был за это очень благодарен. Он принимал это поведение Билла как апофеоз проявлений любви к другому человеку. Кроме Тома. Билл забросил голову назад, взмахнув черным неровным каскадом волос, что привело немного Дэвида в чувство, и он сполз по стулу чуть ниже, поддерживая бедра Билла руками с низу, чтобы немного больше контролировать процесс, и понимая, что в таком положении Билл все равно быстро устанет. Дэвид приподнял бедра выше, принимаясь поступательными движениями вверх засаживать ему в ответ, перехватывая у Билла инициативу. Билл застонал от восторга, да и Тому идея Дэвида, как видно, пришлась по душе. Очень даже по душе. Он как-то резко и быстро перестал пялиться на происходящее с полуоткрытым пухлым ртом, которому, кажется была отчаянно мала сережка в нижней губе, тем более после того как его губа распухла от того, что он постоянно ее теребил зубами и языком. Пока Дэвид уткнулся лицом в мокрую спину Билла, с упоением от невыносимого давления в яйцах, слизывая с нее пот, Том подполз ближе, расположившись между широко раздвинутых ног Билла и Дэвида и осторожно коснулся губами члена Билла, подпрыгивающего в такт с прочими движениями. Билл зашипел, обжегшись прикосновением рта брата, и замер на месте, выгибая спину назад сильнее, Дэвида наотмашь по спине ударили его волосы. Том одним движением насадился ртом на плоть брата и, быстро задвигав ртом, вскоре заставил его закричать громко, впиваясь ногтями в плечи Дэвида. Дэвид не видел конечно, что происходит впереди, но ему было достаточно электрических разрядов силой в 220 вольт пронизывающими тело Билла с одновременными проникновениями его члена в него и скольжением губ Тома. - Еще…давай, еще, чуть-чуть…потерпи… - приговаривал Дэвид, двигаясь своими бедрами навстречу Биллу. У Билла уже тряслись руки, от напряжения да и просто от сумасшедшего возбуждения, охватившего их троих. Том схватился за свой член, внезапно вновь вернувшийся к жизни, лаская себя одновременно с деланием минета брату, Билл понял, что кончит с минуты на минуту, что, в общем и произошло, член Йоста более не выносил сжимающего его давления, усиливающегося оргастическими спазмами, и Дэвид кончил засадив так глубоко как можно было, и даже еще глубже, буквально вжимая задницу Билла в себя, обхватив его за бока, прямо над тазовыми костями, чувствуя капли спермы Билла, не попавшие очевидно в рот Тому, и понимая, что вот это все это просто полный пиздец, наверное в самом наилучшем и распрекраснейшем смысле этого сложного и многозначного слова. Выпив по дороге, прямо за рулем кофе из Старбакса, чтобы привести себя в порядок, Дэвид едва отплевался от стойкого привкуса сливок, впопыхах он совсем забыл что он ненавидел Старбакс именно за их страсть заливать неплохое вроде бы на первый взгляд кофе невероятнейшей концентрацией сладких сливок и молока. Он вышел из машины, нервничая. Он ненавидел опаздывать и специально вышел раньше, но полтора часа его жизни были вычеркнуты на захватывающую дух еблю с его любовником и его братом. Одна эта мысль уже давала ему индульгенцию перед самим собой на веки вечные. И пусть весь мир подождет. Все еще прокручивая в голове основные вехи этого menage de trios (как он только не врезался ни в кого по дороге, удивительно, впрочем, наверное, помог мерзостный Старбакс), он захлопнул дверь машины одной рукой, другой одновременно пытаясь держать стакан со слегка пахнущими кофе сливками и пульт управления для замка и сигнализации машины. В итоге машину он, конечно, закрыл, но пролил себе на штаны блядские сливки. Чертыхнулся, стирая их со своих штанов, и, с замиранием сердца обнаружил недалеко от этого пятна еще и пятно от подсохшей чьей-то спермы, черт конечно уже разберет чьей. Бляха-муха, Йост, в твоем возрасте уже пора помнить, что не надо заниматься сексом в одежде перед важной встречей! Пока Дэвид шел до ресторана, он опасливо оглядывал себя со всех сторон и озадаченно думал, как бы ему избавиться от компрометирующих пятен. Нет, может быть никто кроме него их бы и не заметил, не присматриваясь, но по вполне понятным причинам, для Дэвида они просто орали о разнузданном сексе, и он не мог изгнать этого из своей головы. Он так был озадачен своими мыслями, что автоматически вошел в ресторан, проигнорировав подскочившего к нему услужливо метрдотеля, и предстал перед очами Бенджамина нервный, покрасневший, озирающийся, потерянный с пустым стаканчиком с эмблемой Старбакса в руках, который он собирался выкинуть по дороге, но забыл. - Бенджа-мин, - Дэвид протянул ему руку, Бенджамин пожал ее несколько высокомерно, не вставая с места, - Прости, попал в такую пробку… - А телефон ты зря отключил, - поджав и без того тонкие губы сказал блондин. - Что? – удивился Дэвид, - Как? Быть не может…я никогда не отключаю своего телефона…он начал хлопать себя по карманам в поисках телефона, поставив пластиковый стаканчик перед Бенджамином, - я даже не знаю где у него…это…кнопка. - Дэвид, зачем ты пьешь этот мусор? – Бенджамин скривился над стаканом, - тебе себя не жалко? - У меня это… нервы не в порядке, - сказал Дэвид, с вполне похожим на настоящее удивлением воззрившись на погасший экран мобильника. - Это все от дешевого кофе, - ехидно сказал Бенджамин. - Не такое уж оно и дешевое, - возразил Дэвид, и в досаде ударил мобильником об стол, - Черт, как он включается-то, я не помню,… - Дай сюда, - Бенджамин взял длинными тонкими холодными пальцами аппарат и одним легким прикосновением вдохнул в него его электронную жизнь. В ту же секунду телефон заиграл, Металликовский «Unforgiven». - Билл, - Дэвид лихорадочно выхватил свой телефон у молодого светловолосого мужчины из рук, и сел за столик. - Да, милый? – спросил Дэвид, заставив Бенджамина приподнять бровь насмешливо. Официант принес меню, Дэвид поставил на него локоть, Билл что-то говорил ему, он улыбался глупо, по-детски, сияя, периодически комментируя, смеялся. - Ты чего звонишь-то? – спросил он, хихикая, - уже соскучился? Или опять хочешь узнать что такое как его звали-то… орегано? Билл осторожно намекнул, что вообще-то волновался, как он доехал, потому что когда мол, он уходил, был весь какой-то сильно ебанутый. - Кто бы говорил! - наиехиднейше ответил Дэвид, снова заливаясь смехом вместе с собеседником. - Интересно, а почему «Unforgiven»? – когда Дэвид отключился, все еще сияя словно голый зад при луне, спросил его Бенджамин. Дэвид пожал плечами. - Это Билл сам на себя поставил, - небрежно бросил он, как видно своим ответом собрав все мысли Бенджамина воедино, - он просто сказал, что ему нравится. - М-м-м, - хитро протянул Бенджамин, - Так вот почему у вас такие странные отношения…а я, признаться, думал, это слухи. - Что за слухи ? - Он ведь твой любовник? - Ну….не то что бы… - Дэ-вид. - Ну это на самом деле мой самый лучший и удачный проект, я…я столько вложил в него. Сил, нервов, крови, и… - Да. - Здоровья, да жизни блин… - Половой. - Бенджамин, как тебе не стыдно, а? - Дэвид, если ты будешь так сиять когда говоришь о нем, я тебе лимон закажу без сахара и заставлю съесть… - томно протянул Бенджамин, - все с ва-ами ясно. - Что с нами ясно? – спросил Дэвид, - принесите для начала кофе, - сказал он официанту, назойливо кружащему вокруг. - Не надо ему кофе, у него нервы, - сказал официанту Бенджамин, приподнятые уголки тонких губ выдали шутку, - принесите лучше…что ты пьешь? - Я за рулем. - По чуть-чуть. - Двойной виски. И лед, - сказал Дэвид, углубляясь в чтение меню. *** Жизнь их в Гамбурге текла спокойно и хорошо. Они репетировали новое шоу. Том осваивал недавно приобретенную машину. Катал на ней Георга. Потому что поначалу, когда он возил только Билла, Билл упорно считал, что Том придумал это нарочно, а на самом деле он просто хочет его убить. Том предложил Георгу покататься. Георг с восторгом отозвался на предложение Тома. Но это не убедило Билла, он сказал, что если бы он был на месте Тома, и у него был бы выбор, кого из группы покатать, он бы тоже выбрал Георга. Поскольку Георг не слышал предыдущих обвинений в покушении на убийство, он даже посчитал эту фразу Билла за лесть. Том просто покрутил пальцем у виска. Простуда их давно прошла, забывшись. Только Билл периодически впадал в острые приступы жалости к себе по поводу того, что у него болит горло. Видимо простуда наложилась на ту болячку, что доставала его в том году, до отпуска. Болячку, которую ему изо всех сил глушили антибиотиками, на которых у него была страшная аллергия. У него тогда так опухла физиономия, став поперек себя шире, что Георг с Густавом, встречая его, сердечно пожимали ему руку и поздравляли с тем, что он вывел, наконец, глистов. Горло опять болело нудно, постоянно и тупо, что он вроде привык, но иногда доставало. - Блин, Дэвид, я даже пить не могу… - порой жаловался Билл на жизнь продюсеру. - А кто вчера как конь хлестал холодное пиво? – спрашивал Дэвид. - Ну а чо? Все пьют, а я чо? - Да ничо. Пей теплое. - Противно. - А что делать? Надо себя беречь. - Блин, я едва до восемнадцати лет дожил, ты уже из меня инвалида делаешь… - Билл, ты идиот. А еще Билл говорил что ему порой даже курить противно. - Слава богу, - говаривал Дэвид и советовал ему сходить к доктору. - Я их боюсь, - загадочно отвечал Билл, - они в меня иголки тыкают. Это как-то…противоестественно. Дэвид смутно помнил душераздирающую историю обеих близнецов про собственное детство, травмировавших их психику по этому поводу, и понимающе кивал. - Может тебе просто бросить курить? – спросил он раз на пятый Билла, стоя с ним на балконе в студии. Билл стоял, закутав шею в шарф и затягивался, втягивая щеки как заправский курильщик. Дэвид попивал минеральную воду из бутылки. - Дэвид, понимаешь, я не могу, - доверительно сообщил Билл ему в ответ, - Мне постоянно надо держать что-то во рту… Дэвид подавился водой и поборол в себе стойкое желание дать Биллу подзатыльник. - Только попробуй, ляпни подобное на людях, удавлю, - сказал Дэвид, - пошли работать. Однако, когда Билл сорвал голос на одной из репетиций, Дэвид сам потащил Билла ко врачу. Том остался дома. Он включил себе игру. Гонки. И резался в них, сидя с джойстиком у большой панели телевизора, висящей в гостиной почти час. Позвонил Георг, сказал что проезжает тут неподалеку: - О, клево, заходи, - сказал Том, потому что без Билла было невыносимо скучно и даже как-то душно дома, и Георг заехал. Они еще поиграли, вдвоем, дрались друг с другом какими-то монстрами. Но потом и это им надоело. Георг сбегал на кухню за пивком, и они сидели на полу, пили и курили, трепались о жизни, обо всем. Поржали и пообсирали от души всех вокруг и каждого в отдельности, общих знакомых, продюсеров и Густава. - Густав странный такой,… - хохотнул Том. - Какая новость! – Георг расхохотался, хлопая себя ладонями по коленям. - Не, правда, - Том отпил пива, почмокал губами, глядя в потолок и выдал, - он порой смотрит так жалостно, будто он барабанную палочку проглотил… Георг снова расхохотался. Чего он любил, так это поговорить о товарищах, в их отсутствие, вообще обсуждение их входило в ряд его самых любимых занятий. Том просто любил поговорить, так что они отлично уживались вместе. - Кстати… слыш… мы тут пили с Густи… - Быть не может, - хмыкнул Том и мотнул головой, раскидывая дреды по плечам. - Нажрались до зеленых муравьев на стенах! Густи такой смешной когда совсем пьяный…он шел такой важный сосредоточенный, правда в другую сторону от дома, но шел, отбивался от меня и говорил: «Отстань, я сам дорогу найду!». - Ггы…Густи, - Том закурил сигарету. - Том, слыш, чо? - Чо? - А что произошло тогда в аэропорту?