Можно?

      Утро мая встретило меня неприветливыми тучами, так привычно нависшими над небом. Ощущение, что эти тучи - один большой навес, оберегающий город от обжигающих солнечных лучей.       Светлеет как-то рано. Уже в половину пятого я, дочитывая томик Кафки, заметил, что за окном слишком светло. Отложив книгу в сторону, открыл окно и поглубже вдохнул утренний влажный воздух. Хорошо. Слегка улыбаюсь, и не замечаю, как пальцы отбивают по подоконнику знакомый ритм, будто на фа-но. Ухмыляюсь самому себе и тут же одергиваю себя.       "Сумасшедший, уже сам с собой улыбаешься",- подумал я и глянул в календарь. Вторник. Закинул в рюкзак нужные учебники: по геометрии, английскому, биологии... Глянул на часы. Семь утра ровно. Он, наверное, уже проснулся. Доброе утро, Фрэнк. В голове, как фейерверки, вспыхивают образы Айеро, который, матеря все, что есть в этом мире, бредет через весь этот срач своей комнаты к будильнику, как случайно видя свое отражение в зеркале, матерится снова, разглядывая огромные, словно у панды , синяки под глазами. Как разглядывает клочки запутавшихся волос, которые легче отрезать, чем расчесать. Доброе утро, Фрэнки. Доброе, не спорь.       - Я в школу! - крикнул я, завязывая шнурки кед.       - Поешь обязательно! - кричит мне мать из душевой.       - Я в школе позавтракаю! Опаздываю!       - Сейчас только половина. Школа в двух минутах ходьбы.       Не дослушав её, убегаю.       Никогда бы не подумал, что буду вот так бежать в школу.       А я продолжаю худеть. Медленнее, чем раньше, но каждые набранные граммы отражаются на теле.Слишком явно. Мне это не нравится. Ведь какие-то 100 грамм могут сделать из меня гребанного жирного урода. Отвратительное ощущение. Я чертовски зависим.       И вот я в школе. Сижу за партой и рисую в тетради параллельные линии. Ну и когда он придет? Как только я подумал об этом, в класс зашел Фрэнк. И волосы расчесал. Я ухмыльнулся. Он взглянул на меня и сжал губы. Все ещё стестняется меня. Конечно. Что меняет один поцелуй?       Линии в тетради становятся неровными. Сколько мне ещё нужно скинуть, что бы иметь право быть любимым?!       Я не замечаю, как становлюсь злым. Ужасно злым на весь этот чертов мир. Почему они все такие тупые? Что им ещё нужно от меня?!Неужели я недостаточно худой? Как они могут так поступить? Чертовы мрази. Ненавижу всех.       Телефон вибрирует в кармане. Нахмурившись, я вытащил его и сжал в руке. Сообщение пришло. "Ты сейчас в листе дыру сделаешь. Ф."       Даже без его "Ф" понял бы, от кого оно. Мгновенно расслабляюсь. Может, это и к лучшему. Что об этом никто не узнает. Наш маленький секрет.       Ухмыльнувшись, переворачиваю лист бумаги и начинаю проводить тонкие контуры. Глаза, нос, аккуратные губы...

***

      Уроки пролетают один за другим. И вот уже рисунок готов. Мы идем гулять. Он чуть впереди меня - держим дистанцию, пока не дошли до маленького, богом забытого парка. Там мы сидим на скамейке. Я кладу голову на его колени, а он слегка ерошит мои волосы. Достает сигарету из пачки и тихо затягивается. Он такой прекрасный. Мой милый Фрэнки.       Он докуривает сигарету до фильтра, а в мою голову лезут мысли о том, что окурок может упасть мне на лицо. Становится слегка страшно, но потом на ум приходит сцена его неуклюжих извинений. Будто он целует мне место ожога... И этого достаточно для того, чтобы подставить свое лицо ближе. Но, вопреки моим ожиданиям, он тушит сигарету о прогнившую скамейку и смотрит на меня. Долго. Глаза его орехового цвета. Даже не этого. Такого непонятного оттенка, который сложно объяснить одним словом. Такие теплые и уютные, как одеяло.       - Можно я тебя поцелую?       Думается, что мне это почудилось. Но его покрасневшие щеки доказывают обратное. И мне страшно и одновременно приятно от этого.       Я медленно киваю и тянусь к нему губами.