День был невинен, и вечер был свеж. Тёмные звёзды погасли.
По тесным улочкам города О, клетки Овен, прошла, глухо цокая копытами, белая лошадка. Позади неё с громким скрежетом, скрипом и стоном подпрыгивала деревянная тележка. Её переднее левое колесо было чуть больше остальных, так что повозку сносило в сторону, из-за чего лошади приходилось идти чуть боком. На телеге сидел человек и насвистывал перегруженную песенку. Вы ведь понимаете, о чём я? Такие свистелки не поднимают настроения, не придают ни бодрости, ни веселья. Скорее, эти мелодии поются на показ, причем, обычно, наибездарнейшими новичками. Человек при этом страшно краснеет, пыхтит и надувает щёки. И повезёт, если вас не одарят порцией слюней. Милые трели, раздававшиеся с телеги, ежесекундно грубо сменялись сложными виражами, их перекрывали высокие захлебывающиеся звуки, граничащие с низкими грудными гирляндами. По отдельности каждая из нот была хороша, но вместе они представляли собой страшную какофонию, как месть всем прохожим, непонятно только за что. Но вернемся к повести. И лошадка, и тележка давным-давно пережили те времена, когда их можно было назвать старыми развалинами, теперь они перекочевали в статус ходячих ископаемых, причем особо древних. Только небу над Птичем было известно, как животное могло двигаться. Колени казались хилыми и дрожащими по сравнению с объемным животом, провисшие спина и шея чудовищно гармонично смотрелись вместе. От крепких зубов осталось лишь воспоминание, тогда как на ногах красовались козинцы. Лошадь часто останавливалась отдохнуть и свистела сквозь губы. Едва взобравшись на крутую горку, она замирала. Казалось, ее вот-вот хватит удар, и лошадь околеет прямо на дороге, однако проходили секунды, и животинка трогалась в путь. Для хозяина эти задержки служили лишь поводом вывести очередную руладу без дребезжания в голосе, хотя свист от этого был не менее безобразным. Что странно, белая явно была в восторге от работы, словно очень долго стояла в конюшне без дела, ожидая лишь скорейшей смерти. Повозке же, наоборот, явно хотелось на заслуженный покой. Она грозилась рассыпать по дороге, плакала на кочках и скулила в выбоинах. Любой мог с удара ноги превратить средство передвижения в груду музейного мусора, однако белобрысому хозяину было все равно. Пока лошадь могла ходить, пока повозка кряхтела по радиусу, в его беспечную голову не приходили дурные мысли о неизбежно плачевном будущем.***
О нередко посещали путники. В основном, торговцы с запада, что двигались от Полумесяца к центру. Этим вечером их мулы заняли всю конюшню, так что кудрявый оставил свою лошадку прямо на лужайке, около гостиницы. Единственным плюсом древней повозки и лошадки было то, что даже самый отчаянный бродяга не осмелился бы украсть столь безнадежную парочку. Белую с превеликим трудом выпрягли: она начала активно брыкаться, как только протянули руки к узде. Постояльцев было так много, что в гостинице царил настоящий хаос. Счастливчики, получившие комнату еще днем, теперь громко хохотали из залы, наблюдая за тем, как персонал, состоявший из четырех человек, сбивается с ног, стараясь поскорее обслужить всех гостей. Взмыленный посыльный, в чьи обязанности ранее входил только сон на посту, теперь неуклюже проверял каждого входящего с помощью посоха: учетная магия хоть и проста в использовании, вытягивает много сил. Особенно, если заклинатель из тебя никудышный. - Белиранг-Берити, сын Трепшнета? - брови посыльного удивленно поползли вверх при просвечивании путника учётной магией. - Впервые вижу орфийца в нашей дыре... Вы ведь с Орфы? - Именно так. Задержусь здесь на недельку. Может, меньше, смотря как по обстоятельствам. - юноша чересчур резво закивал головой. - Если собираетесь задержаться, то лучше представляться именем на здешний манер. - посыльный выразительно постучал по нашивке, при этом шебурша бумагами на приемной стойке. - Я ни на что не намекаю, но новичкам тут не рады. - Ну что, Кор, пусть твой совет послужит другим. - юноша на несколько секунд замолчал, присматриваясь к краткой нашивке посыльного. - А я, пожалуй, оставлю себе свое имя. Ведь скоро слава о моих подвигах будет греметь по всему Птичу! От Гребня до Клыка! С Полумесяца и до Десен! О моих будущих подвигах сложат чудесные легенды! В тяжких скитаниях я закалю свой дух, покажу мужество и невиданную отвагу! Мой род... - Да-да. Удачи в начинаниях, поставьте подпись тут, там и здесь. Возьмите ваш ключ от комнаты, терять не следует, у нас высокие штрафы. – посыльный безмятежно прервал молодого человека. Но что поделать? Орфийцы очень много говорят, и если их не остановить, то можно так простоять вечно. Насвистывающий Белиранг ушел, игнорируя все недовольные комментарии от постояльцев по поводу его пения, и к стойке приблизился следующий в очереди. Коротко стриженый человек в белой маске, плотно закутанный в черный плащ, казался случайно забредшим актером из бродячего театра, причем играющего роль исключительно злого злодея, выпрыгивающего из-за ширмы посреди представления, чтобы вызвать испуганный писк у ребятишек. Кору вместо слов сунули под нос краткую записку. - Впервые у нас? Человек молчал. Посыльный насторожился. - У нас акция. Задержитесь всего на один день и получите бесплатную кружку эля. – не моргнув и глазом, соврал Кор. Человек фыркнул и замотал головой, показывая, что с таким предложением он не согласен. Посыльный еще раз подозрительно оглядел новоприбывшего и быстро просмотрел сведение с ольхового посоха. Учетная магия молчала, ровно Кор призрака обслуживал, однако посыльный на удивление расслабился, словно перед ним не было гневной очереди. - Кхм, вы должны дать словесное разрешение на просвет, чтобы учетная магия подтвердила, что у вас с законом всё в порядке. Посетитель чуть замешкался и едва заметно кивнул. Судя по всему, перед Кором был человек с большим талантом к магии, он же истинный маг. Такие люди были не такой уж редкостью, но обычно они сразу переходили на голосовой учёт, неизвестный же явно впервые сталкивался с такой проблемой. Как только посетитель заговорил, всё сразу стало на свои места. Кор еще раз осмотрел пришедшую сводку: - Плеяда, дочь пастуха, из Урья. Вот неловкость. Я вас принял за пацаненка. - посыльный было засмеялся, но осекся, поймав неодобрительный взгляд янтарных глаз, блеснувших в разрезе маски. Кор поскорее отдал ключ, и Плеяда быстро ускользнула. Был человек, а сейчас уже нет. Люди из Урья редко покидают свои дома, что она забыла в чужом городе? То, что сам посыльный покинул родные края в поисках заработка, Кора не смущало. Но вот поток клиентов иссяк, посыльный обслужил последнего приезжего и с облегчением облокотился о стойку. Самое время заняться привычной работой, и Кор предался раздумьям, что было свойственно всем людям из Шторха, которые в своих размышлениях заходили за пределы понимания. Однако на этот раз мысли у посыльного были более прозаичными.Глава в главе или размышления Кора
На Питче не было иного государства, кроме Питча, как и не было любого другого клочка земли, помимо материка. Разве что на востоке река Бур, подпитанная множеством мелких притоков, врывалась в океан. Вот там, где едва можно было различить противоположный берег, по всей реке тут и там возникали островки острых камней. Местные прозвали их зубьями, а берега - деснами. Может, столь странные названия пошли из-за того, что в той местности каждый второй был знахарем, а каждый третий шарлатаном. Хотя последние явно не интересовались географией. Для удобства управления Питч был разделен на пять провинций, располагающиеся кругами друга за другом соответственно: Шторх, занимающий все земли у океана, Урей, славившийся своими плодородными почвами, Горизонт - самая узкая полоса земель, Центр – главный округ. Те, в свою очередь, делились на клетки, вкаждой из которой было по два-три города. Кор не любил говорить о том, что он живет в клетке, это претило его свободолюбивой натуре. Гораздо приятнее были альтернативные названия вроде ячейки или поля. Хотя, как с прискорбием отмечал посыльный, как барана не назови, он все равно блеять будет. К центральной провинции вело четыре основных дороги – радиуса, ровно проторенные сквозь весь материк. Ими активно пользовались богатые путники и торговцы, всем прочим дорогам был присвоен статус "небезопасные". Кор в детстве частенько думал о том, почему остальными путями пользоваться нельзя, пока в его городе не погиб один паренек, атакованный на подобной тропе одной из многочисленных тварей, свободно гуляющей по провинциям. За проезд по радиусам приходилось хорошо раскошеливаться, ведь нужно было платить бесконечным стражам, охраняющим дороги, поэтому люди среднего и ниже сословий редко когда покидали свои округа. Сам Кор спрятался у одного купца в бочке из-под сыра, чтобы перебраться из Шторховых земель на просторы Урья. Еще один вопрос мучавший посыльного еще мальчишкой, так это почему Центр был единственным местом, где скалы высоко вздымались в небо. Конечно, на Питче были и другие горы, но мелкие. В этом округе обитал весь высший свет, ведь именно там располагался дворец короля. Все шахтеры Питча мечтали выслужиться в своих мелких карьерах, чтобы перевестись на почетную должность горников Центра. Кор бы и сам пошел киркой махать, да слишком привык к родным просторам и волнам бескрайнего океана. Он бы никогда добровольно не расстался с океаном, но ему пришлось покинуть родные земли. В Урье было непривычно, тут не погода, а благодать, не то, что постоянные бури Шторха. Если бы не Клык - каменная береговая линия, собственноручно построенная местными много веков назад, давно бы все прибрежные города смыло очередным штормом. Хотя действительно мерзкая провинция была у горизонтников. Тут Кор приоткрыл глаз, оглядывая засидевшихся в общей комнате постояльцев – не дай небо кто-то из них окажется с Горизонта и заподозрит о его мнении. У этой провинции не земля, а огромное болото, живут люди на кочках, травы собирают и постепенно с ума от сырости сходят. Местных уже давно сократили до "зонтиков", а люди были и не против (те еще чудаки). Вот бы кто посмел шторховых прозвать, тут же бы в глаз получил. Но вот где посыльный точно работу искать бы не стал, так это в Орфе. Там, куда не плюнь, стоит рынок, магазин или мастерская, люди постоянно что-то покупают, продают, обмениваются и воруют. Увидел орфийца - затыкай уши и следи за карманами. А уж сколько оттуда купцов именитых да актеров известных, и ведь кичатся своим родством с любым поэтом при дворе у короля. Нет, как ни крути, а самый стоящий народ в Шторховых землях: нет там безумных ученых с Горизонта, балаболов с Орфы, трусов с Урья, боящихся выйти за пределы своей фермы, и высокомерных зануд с Центра. Кор затосковал было по родному дому, но провалился в сон, который терпеливо дожидался своей добычи Проходящий мимо хозяин гостиницы пару раз окликнул посыльного, да махнул на него рукой. Люди из Шторха прекрасные работники, но только в случае крайней необходимости. Кабы не грозила им голодная смерть, так бы и с места не сдвинулись. Постепенно зал гостиницы пустел, пока там не остались постояльцы, стремящиеся приобщиться к культу выпивки, любители спиртного и халявы - их кураторы и временные друзья, а также пара-тройка подозрительных личностей, которые любили по ночам выбираться в подобного рода заведения, чтобы хоть как-то разнообразить свою скучную подозрительную жизнь.