***
- Что будем делать? – спрашивает Луи через несколько часов, когда все возвращаются в номер с набитыми животами. На улице невыносимо жарко, так что идти туда никто не собирается. - Что угодно, лишь бы не жариться под солнцем, - говорит ему Барбара, делая затем глоток апельсинового сока. - Кино-марафон! – кричит Найл и встает со стула. - Точно, нужно глянуть, что у них есть, - соглашается София, садясь на диван возле Лиама. Гарри, Луи, София, Барбара и Зейн садятся на диване, а Лиам и Найл садятся перед ними на полу, просматривая список фильмов, которые они могут посмотреть. Они решают посмотреть «Форсаж 7» так как видели его только Зейн и Луи, а другим слишком наплевать, потому что все, о чем они способны думать это о том, как же жарко. Кондиционеры включены на полную мощность при самой низкой температуре, но им все равно кажется, что они вот-вот умрут от перегрева, при том, что на них нет ничего, кроме купальников. - Детка, я умираю, - шепчет Луи на ухо Гарри, и кладет свою щеку ему на плечо. - Это всего лишь жара. Вечером будет прохладнее, - отвечает Гарри, - а теперь веди себя хорошо и убери руку с моего колена. - Да, сэр. Луи отодвигается и облокачивается на спинку дивана с обиженным выражением лица, но все равно подвигает к ноге Гарри свою так, чтобы они соприкасались. К концу фильма все девушки и Лиам сидят со слезами на глазах. Гарри бы тоже, наверно, заплакал, если бы близость Луи не отвлекала его настолько, что он даже не мог следить за событиями на экране. - Уже восемь, ребят, пойдем на ужин, я умираю от голода, - говорит Найл, проверяя погоду на телефоне, - тем более жара спала. - Кстати, мне кажется или сегодня на пляже играет Стив Аоки? – спрашивает Зейн, когда они уже готовы выходить. - Да, он начинает в десять, я проверил, а теперь идем, я сейчас сознание потеряю. Гарри смотрит на Луи, а тот улыбается сам себе, когда понимает, что кто-то на него пялится. - Может…может, сходим в итальянский ресторан на первом этаже? – неуверенно предлагает Гарри. - Ты приглашаешь меня на свидание? – спрашивает Луи с поддельным удивлением. Гарри пожимает плечами, а все вокруг издают недовольные стоны, когда Луи наклоняется к нему и целует. - Мы вас оставим, но не смейте снова пропустить вечеринку просто потому, что захотите потрахаться. Мы на весенних каникулах, поебаться и дома можно, - говорит им Найл и выходит за дверь. - Кретины, - с довольной улыбкой шепчет Луи, - так пойдем? Гарри кивает.***
Оказывается, им стоило заранее зарезервировать столик, чтобы попасть в ресторан. Но, хоть мест, кажется, нет, Гарри все же удается уговорить официантку найти им столик. - Она на все сто уверена, что сегодня вечером уйдет отсюда с тобой, - говорит ему Луи, когда они садятся. - Значит, она ошибается. - С кем же ты тогда уйдешь? - Пока не знаю. - Кретин, - смеется Луи и открывает меню. Гарри жестом показывает ему замолчать и сосредотачивается на выборе ужина. - Технически это наше третье свидание, да? – спрашивает Луи после того, как они делают заказ. - Мне нравится, что ты считаешь. Да. - Если бы я не считал, ты бы сказал, что я мудак. - Нет. Я сам не знал, что это свидание, пока ты не сказал. - Ой, все ты знал, - бубнит Луи сквозь улыбку. Они ведь оба знают, что Гарри скорее приземлится на Луне, чем забудет о чем-то в таком роде, тем более, когда речь идет о Луи. - Даже не верится, что ты сам решил сделать это свиданием, учитывая, что…тебя немного пугают такие вещи. На лице Луи отчетливо можно прочитать неловкость. - Да…ну…я пытаюсь мыслить шире. Просто будь терпеливее. - А если буду? Что произойдет? - Жди, и ты сам узнаешь. Луи подмигивает ему и вытягивает ноги под столом, чтобы обвить их вокруг ног Гарри. И Гарри этого достаточно. Пока что. Через несколько минут приносят их заказ, и они принимаются за еду. - Теперь, когда все уже знают, что мы трахаемся, не хочешь попробовать что-то новенькое? – небрежно спрашивает Луи с набитым ртом. Гарри давится, потому что, ну конечно, о чем еще Луи может говорить во время еды. - Эм…да нет. Мне нравится обычный секс, ну, типа…. - Ой, да ладно. Только не говори мне, что тебе только на кровати трахаться нравится. Это скучно. - Ну, ты вообще спал с парнями два раза в своей жизни, так что не думаю, что ты такой уж и эксперт. - Да, но если сравнить количество людей, с которыми спали ты и я, то я тот еще эксперт. Гарри смотрит на него, пытаясь успокоить свое сердцебиение. - Справедливо. - Так, может, расскажешь мне теперь о своих грязных фантазиях? - Ладно…я всегда хотел заняться сексом на балконе. Ну, или еще где-то, где есть люди. - Тебе и правда нравится заниматься сексом, когда тебя вот-вот застанут, - говорит Луи с нежностью во взгляде. - Можно и так сказать. Что насчет тебя? - Ну…я вполне уверен, что делал это везде, где только можно. Гарри смеется. - Ты все так же полон дерьма. - Ну, вчера я был полон тебя, так что. - Ты не жаловался, - с улыбкой отвечает Гарри. - Я и сейчас не жалуюсь. Гарри знает, что Луи говорил: «Что происходит в Панама-Сити, остается в Панама-Сити,» - и он собирается спросить у него об этом, хоть и боится, что ответ его разочарует. К тому времени, когда они заказывают десерт, Луи откровенно поглаживает ногу Гарри под столом, и при этом они оба улыбаются, как идиоты. - Можно мы возьмем это с собой? – спрашивает Луи у официанта, когда он приносит их заказ. Тот вздыхает и закатывает глаза, но все же возвращается обратно на кухню. - Хочешь поскорее домой? - Не радуйся так, мы же пообещали им сходить на вечеринку. В ответ Гарри дуется. - Сможешь кончить за пять минут, если я отсосу тебе в туалете? – спрашивает Луи. Глаза Гарри загораются, и он радостно кивает. - Трех хватит.***
Гарри не удается поговорить с Луи и на следующий день. И на следующий тоже. И вот он не успевает это осознать, но это их последний день в Панама-Сити, и он все еще не знает, что ему делать с Луи. Они больше не занимались сексом, конечно, было много минетов и даже римминг, но на этом все. Сегодня они собираются пойти на огромную вечеринку, которая будет длиться до утра на каждом этаже отеля. - Жду не дождусь вечера! Бля, ребят, я так рад, что мы провели эти каникулы вместе! – немного слишком весело и не совсем четко кричит Найл, выпив свои шоты. Все поднимают свои бокалы и пьют, пока Найл встает с кофейного столика. - За Панама-Сити! – снова поднимает бокал Луи, не отрывая взгляда от Гарри. Тот повторяет за ним, и они выпивают последние капли своего шампанского. Может, это слишком шикарно для дикой студентской вечеринки, но кому какое дело. Ровно в десять по всему отелю приглушается свет и вовсю начинает играть музыка. Найл с диким криком выбегает в коридор, пока следом за ним бежит Барбара, которой уже через несколько часов придется укладывать его в постель. Гарри смотрит на Луи, который беседует с Брайаном и его сегодняшней девушкой. Его глаза блестят, и на губах играет улыбка, а это значит, что он собирается серьезно напиться, так что Гарри решает, что стоит за ним присматривать. Уже после того, как он успевает потанцевать с Луи посреди коридора, и пойти взять себе еще пива, оставив его с Зейном, к Гарри подходит Элеанор. - Вы с Луи хорошо ладите, - говорит она, облокачиваясь о барную стойку. - Да, у нас, кажется, все…в порядке. - Вы вместе? - Пока нет. Он никак не перестанет повторять мне эту херню о том, что «что происходит в Панама-Сити остается в Панама-Сити», и я, блин, не знаю. Я боюсь, что все изменится, когда мы вернемся. - Ну, это наша последняя ночь, так что вам лучше хорошенько напиться, заняться сексом, протрезветь и поговорить о своих чувствах, - в шутку предлагает Элеанор, но Гарри это кажется не такой уж плохой идеей. - Я шучу, - говорит она, но Гарри уже большими глотками пьет свое пиво. Гарри находит полуголого Луи танцующим под Бейонсэ посреди коридора, пока Зейн бросает в него купюры из «Монополии». - Гаррррее! Присоединяйся! У нас тут стриптиз! – кричит Луи и показывает на Лиама, который пытается снять футболку. «Все и правда зашло слишком далеко, если Лиам раздевается на людях», - думает Гарри и подходит к ним, отдав по пути свою бутылку какой-то девушке, которая настолько увлечена тем, чтобы запихнуть язык своему парню в глотку, что даже этого не замечает. - Давай наденем твою футболку обратно, - ласково предлагает Гарри, поднимая с пола футболку Луи. Тот же в ответ расстегивает ширинку и начинает спускать штаны, за что на него летит еще кучка купюр от очень пьяного и, кажется, накуренного Зейна. Когда Луи замечает, что Гарри протягивает к нему руку, он начинает визжать и отступает назад, чуть не наступив на Лиама. - Лу-, - начинает Гарри, но не успевает договорить, потому что Луи вдруг пролетает мимо него и убегает вглубь коридора. Гарри теряет его в толпе, но замечает, как он забегает в одну из комнат немного дальше. Он идет за ним и проверяет каждую комнату по пути, пока не натыкается на одну, в которой закрыта дверь, так что он заходит. Какая-то пара на диване занимается сексом, так что Гарри быстро заходит в первую попавшуюся комнату и находит там Луи, прыгающего на кровати. - Ты курил? – спрашивает Гарри, когда замечает, как безумно он улыбается. Тот останавливается, слазит с кровати и пробегает к выходу прямо под рукой Гарри. - Оооу…извините за неудобства, - говорит он парочке в гостиной, которая все еще занимается своими делами, несмотря ни на что, - предохраняйтесь. Ну, если вы только не пытаетесь завести ребенка, хоть это…ну…да. Нормально. Гарри выходит из номера с совершенно красным лицом и снова отправляется на поиски Луи. Он находит его в нескольких метрах от комнаты, трущимся об какую-то девушку, которая явно хорошо проводит время с привлекательным парнем, на котором нет ничего, кроме трусов. Она что-то шепчет ему на ухо, и вот тогда он отходит от нее с вежливой улыбкой. - Она пригласила меня к себе в номер! – говорит он Гарри, который молча обвивает руку вокруг его талии и поднимает, чтобы положить на свое плечо. - Я вверх ногами? – спрашивает Луи по дороге в их комнату. Когда они заходят к себе, на часах уже половина первого, и посреди гостиной, обставленный красными пластиковыми стаканчиками, без сознания лежит Зейн. На диване делят косяк Брайан и Дэйв, так что Гарри идет в комнату Луи и Зейна (хотя скорее только Зейна, потому что Луи спал с ним в обнимку последние три ночи), чтобы уложить там Луи. - Комната вертится, Гарри, - хнычет Луи и закрывает глаза руками. - Я пойду возьму еды и чего-то попить, никуда не уходи. Луи кивает, и Гарри выходит из комнаты. В кухне он находит пачку чипсов и бутылку апельсинового сока, так что он быстро хватает их и возвращается в комнату. К счастью Гарри, Луи все еще лежит на кровати, только теперь с серьезным выражением лица и телефоном в руках. Он с жадностью съедает все, что ему принес Гарри, и когда он уже выходит из холодного душа, он почти трезвый и вполне адекватный. - Я схожу посмотрю как там Барбара и София. Я быстро. Луи только кивает в ответ. Гарри находит девушек в комнате Лиама и Софии, где они пытаются уложить своих парней спать. - Все в порядке? – спрашивает Гарри. - Да, мы просто положим их здесь, а сами ляжем в другой комнате. Иди лучше позаботься о своем парне, - подмигивая, успокаивает его Барбара, так что Гарри уходит. Луи все так же лежит на кровати. Только теперь голый. Слова застревают у Гарри в горле, пока он закрывает дверь, все еще глядя на Луи. - Аа, пялимся? – ухмыляется Луи и накрывается одеялом. - Тебе уже лучше? - Да, я не так много выпил. - Отлично. Гарри снимает джинсы и футболку, чтобы лечь рядом с Луи. Музыку снаружи все еще слышно, но совсем тихо, а не раздражающе громко. - Обними меня, - говорит Луи, как только Гарри забирается под одеяло и выключает свет. - Окей. Гарри ложится на спину и распростирает руки, чтобы Луи лег ему на грудь, и тот его обнял. - Ты приятно пахнешь. - Я пахну алкоголем, - смеется Гарри и зарывается носом в волосы Луи. - Ты сейчас меня нюхаешь? - Может быть. За этим следует короткая пауза, после чего Гарри задает вопрос, на который Луи давно обещал ему ответить. - Ты расскажешь мне о своем отце? Он чувствует, как Луи напрягается в его объятиях, так что он начинает нежно гладить его по спине, пытаясь показать ему, что он в безопасности, и Гарри ни за что не будет его осуждать. - Ладно, - тихо говорит Луи, - что ты хочешь знать? - Все. Почему ты боишься отношений…почему никак не определишься со своей ориентацией, почему ты переехал, почему ты так много пьешь, почему ты боишься быть собой. Я хочу услышать все, чем ты готов поделиться. Гарри слышит, как Луи сглатывает перед тем, как начать говорить. - Что ж, ну, думаю, это все и правда началось из-за моего отца. Забавно, что я не могу избавиться от него, как бы я ни пытался. Он был одним из тех отцов, которые высказывают свое мнение по поводу всего, что ты делаешь. Без исключений. Неважно, как сильно я старался быть лучшим в школе или в спортивной команде, я никогда не был достаточно хорош для него. Тогда я был единственным мальчиком в семье, и его жутко раздражало то, что у него целых четыре дочери. Поэтому он очень хотел, чтобы я был…знаешь, таким настоящим мужчиной. Так что он записывал меня во все спортивные секции, которые только существовали, и его не волновало, что я не хотел туда ходить. Гарри чувствует, как сердце Луи начинает биться быстрее, так что он успокаивающе поглаживает его внизу спины. - Он пытался заставить меня ходить на баскетбол, рэгби, теннис, а меня это все раздражало. Мне нравится только футбол, но ему этого было недостаточно. Помню, как мне было десять, и я говорил ему, что не хочу заниматься спортом, что я хочу играть в школьном спектакле, петь…и это был первый раз, когда он меня ударил. Он редко меня бил, но все слова, что он мне говорил, были гораздо хуже самого сильного из ударов. Все стало еще хуже, когда мне исполнилось пятнадцать, и я действительно пошел на прослушивание для второстепенной роли в школьном кружке. Он узнал, когда Физзи случайно проболталась за обедом, и он буквально перевернул стол и начал орать на меня, обзывать…и я даже не хочу повторять это все, потому что я до сих пор слышу его голос в своей голове. Гарри закусывает губу, пытаясь сдерживать слезы, потому что нужно быть действительно сильным, чтобы рассказывать все это спокойным голосом, хоть сердцебиение Луи и говорит о том, что ему все еще страшно от этих воспоминаний. - Когда мне было пятнадцать, я так одевался…знаешь. Цветные узкачи, подтяжки, это было модно. Да и мне всегда нравилось быть в центре внимания, уверенно себя чувствовать. Конечно, ему не нравилось, что я одевался слишком «по-пидорски», как он говорил. Не прошло ни одного дня, чтобы он не назвал меня так. Ни одного. Он все время напоминал мне, что одеваться и вести себя так, как это делаю я, - неправильно, и что никому я таким не нравлюсь. И со временем я сам начал в это верить. Он запретил мне общаться со всеми друзьями-парнями, я просто приходил со школы домой, и на этом мой день заканчивался. Спустя некоторое время я понял, что мне нужно делать, чтобы он был доволен, так что я начал встречаться и спать с девушками, которые мне даже не нравились. И он был так счастлив, что у него наконец-то был тот пятнадцатилетний сын, о котором он всегда мечтал. Я даже не хочу вспоминать, каким мудаком я стал из-за того, как мне приходилось вести себя. Я обзывал всех пидорами и нигерами, потому что я думал, что только так мой отец меня примет. Я знаю, это тупо- - Нет. Не тупо, я все понимаю. Твой отец был ужасным- - Но ничего не сравнится с тем днем, когда он бросил нас. Он просто взял и ушел. Мне тогда было шестнадцать, и он застал меня в постели с моим другом. Мы даже ничего не делали, просто смотрели телевизор у меня в комнате. Но он такое выдал. Он просто собрал вещи и ушел. Моей мамы тогда даже дома не было, и когда она вернулась с работы, она была просто разбита. Он оставил нас ни с чем. Мама осталась одна с пятью детьми, которых нужно было вырастить, и чеком, которого не хватало даже на то, чтобы заплатить по счетам, так что я устроился на работу. Я пытался быть толстокожим и выращивать своих сестер, делая вид, что все в порядке, но внутри я был просто пиздец каким грустным, потому что я был виноват в том, что мой отец ушел. Моя мать винила себя, а я просто не мог заставить себя рассказать, почему он ушел на самом деле. Так что я начал пить и курить, чтобы просто сбежать от этого всего, когда мне было шестнадцать. Гарри прижимает его ближе к себе, и пытается заглянуть ему в глаза, но Луи слепо смотрит на его грудь. - Все стало хуже, когда мне было уже почти семнадцать, и мама начала встречаться с другими мужчинами. Они уходили, так же быстро, как приходили, и каждый раз моя мама оставалась с разбитым сердцем, потому что все они бросали ее, когда видели, какой пиздец творится у нас в семье. Они просто не выдерживали такого давления. Поэтому я не особо верю в любовь или преданность. Я верю в идею любви; в то, что люди могут оставаться кому-то верными всю свою жизнь или просто на некоторое время, потому что они что-то чувствуют. Но я не верю, что люди могут любить без какого-то скрытого мотива. Никто не может любить тебя просто так. Я этого не понимаю. Гарри думает о том, слышит ли Луи, как в груди, на которой он лежит, разбивается сердце. - И то, что ты говорил мне про татуировки той ночью…что я боюсь преданности, но мое тело укрыто ими…татуировки не могут собрать свои вещи и уйти, просто потому, что ты им надоел. И только после этого Луи поднимает голову, чтобы посмотреть на Гарри. Его глаза блестят от слез, которые он все еще сдерживает. - Я пью, потому что до сих пор не прошло и дня, чтобы я не думал о том, сколько боли принес своей семье просто будучи собой. Поэтому я пытаюсь прятаться даже от самого себя, потому что со временем я все равно облажаюсь, так или иначе. Теперь ты знаешь, почему я такой, какой я есть, и почему я не хочу, чтобы между нами все было серьезно…рано или поздно я сделаю тебе больно. За словами Луи следует долгая пауза. Они просто смотрят друг на друга, пытаясь понять, что они думают. - Если ты хочешь уйти, не переживай, все нормально. Я просто не хотел больше скрывать все это от тебя, потому что чем дольше я держу правду в тайне, тем больше боли она тебе причинит, а этого я хочу меньше всего на свете, Гарри. Я еще никогда не подходил так близко к тому, чтобы чувствовать что-то, как с тобой, и это пугает меня. Так что я просто хочу, чтобы ты знал, во что ты пытаешься впутаться. Гарри берет его лицо в руки и притягивает ближе к себе. - Нет абсолютно ничего, что ты можешь сказать мне о себе и ли о своем прошлом, что заставит меня хотеть тебя меньше, - шепчет он Луи, который недоверчиво на него смотрит. Гарри не собирается поднимать тему того, «что происходит в Панама-Сити», потому что сейчас точно не удачное время. Он просто хочет, чтобы Луи знал, как много он для него значит, и что он будет ждать так долго, как нужно, чтобы тот открылся ему. - Я ем свои ногти на ногах, - пытается сказать Луи с серьезным выражением лица, но его выдает крошечная улыбка. Гарри громко смеется, понимая, что Луи просто пытается разрядить обстановку и забыть о том, что он только что излил ему душу. - Это отвратительно, - отвечает Гарри, целуя Луи в губы. - Видишь? Я отвратительный. Ты точно не хочешь быть с кем-то отвратительным. - Вообще-то, не существует ничего, чего бы я сейчас хотел больше. Луи смотрит на него, пытаясь найти в его глазах намек на смех, и когда он ничего не находит, он широко улыбается и наклоняется к Гарри для глубокого чувственного поцелуя, который сейчас значит все для Гарри. И пока они продолжают целоваться, совершенно не слыша музыку, слишком поглощенные друг другом, они оба прокручивают в голове три фразы, которые слишком боятся произнести вслух. Я нуждаюсь в тебе. Я люблю тебя. Не уходи.