Личный враг

– Я не пойду, – Сарухико посмотрел на меня, а я понимал, что не в праве заставлять его идти. Он не хотел видеть Ники ни при каких обстоятельствах. Даже не смотря на то, что мы уже его одолели. Видимо этот страх, что вселял в него собственный отец до сих пор жив. – Всё ведь закончилось, – я посмотрел на него. Парень был хмурый, взгляд за стеклами очков упрямый, будто он был каким-то бараном. Честно говоря, я надеялся, что смогу помочь ему. Рассчитывал, что если он увидит поверженного Ники, это придаст ему сил и он сумеет забыть обо всём. Хотя... глупо. Как можно забыть о таком? При этой мысли я сам немного содрогнулся. И вообще хорошо, что хотя бы все совсем закончилось. Конечно, пусть и не так радужно, как я предполагал. Но разве смерть одного человека это плохо? Тут как посмотреть. Ведь для Сару смерть его личного врага, пусть и по совместительству родного отца, действительно хороший исход. Как красиво пишут в зарубежных фильмах "хэппи энд", но ведь можно ли в действительности считать это счастливым концом? Фушими поправил очки, тяжело вздохнул и все же двинулся в сторону больницы. Видимо переборол себя. Или же решил на последок посмотреть на своего бывшего врага? Я двинулся следом, не рискнув даже ничего говорить. А зачем? Зачем портить момент, тем более, пока Сару хотя бы решился. С того момента, как я заявился в полицию, как все рассказал и в дом к Ники заявились люди, которые его арестовали прошел почти месяц. При этом последние пару недель отец Сарухико пролежал в больнице. Все же его разгульный образ жизни дал о себе знать. Или может ко всему прочему наложились еще и такие нервные обстоятельства? Точного ответа на все свои вопросы я не знал. Однако меня это мало волновало. Я не переживал, хотя, честно говоря, думал будет обратный эффект. Ведь все же мне пришлось быть с Ники очень близко. Тряхнул головой. Все. Об этом нужно забыть. Просто выкинуть из головы и все. Сарухико вошел в лифт и я следом. И хотя он всегда молчаливый, но сегодня он нервничал. Я научился определять это по его молчанию. Вот и все. Фушими вышел и я не отставал от него. Моя уверенность в том, что все пройдет гладко, куда-то улетучивалась по мере того, насколько близко мы подходили к нужной двери. Сару отворил дверь и мы вошли в палату, что стала последним прибежищем этого Дьявола во плоти. Да и тут ему оставалось находиться еще несколько часов, пока не проведут все формальные процедуры, чтобы перевести тело в другое отделение и уже после – похороны. Меня нисколько не смущал вид бледного Ники. И мне все казалось, что он вот-вот встанет, захохочет и оскалится, радуясь тому как сумел нас напугать до полусмерти... Фантазия живо нарисовала все, что будет после того, как отец Сарухико встанет с больничной койки... Боже мой.. Интересно, через сколько вообще пройдет вот этот страх? Но того, чего я больше всего не произошло. Ники так и остался лежать на койке, а вот тишину больничной палаты разорвал хохот Сарухико и я словил стадо мурашек от его зловещего хохота. Казалось, что сейчас из глотки Фушими вырывается смех того самого Дьявола, что упокоился, может даже с миром... Посмотрел на него. Он был словно безумный, все что-то бормотал сквозь смех и слезы, что текли по его щекам и только тут я осознал, что это просто нервный срыв. Мне не стоило уговаривать Сару идти сюда. Зачем я это вытворил? Схватил за руку Фушими и потащил за собой в коридор. Обнял, и позволил тому все же выплеснуть свои эмоции и после этого Сару лишь хрипло дышал, стиснув меня в объятиях. – Все хорошо? – тихо шепнул я. – Прости меня, Сару... – Ничего... – он тяжело вздохнул, не желая меня отпускать, – я просто не думал, что так на меня подействует эта картина... Сарухико сидел на лавочке, а я лишь протянул ему мороженое. Фушими взял его и вздохнул, смотря на меня без очков. Он их просто снял, чтобы вытереть слезы. И, честно говоря, я видел Сару без очков не так часто, но мне он нравился и таким. Милым, беззащитным и очень забавным. – Зато теперь все закончилось, – я сидел рядом и ел свою порцию мороженого. – Да, – Сару кивнул головой, посмотрел на меня и улыбнулся, принимаясь за свою порцию мороженого.