Можно ли судить за любовь?

— Мама! Мам! Мамочка! — в неизвестности Джессика слышала чей-то голос. Тело не слушало её. Голова было тяжёлой, она попыталась открыть глаза, но не получилось. Джесс находилась в неизвестности. В пропасти. Как ей найти себя, если в собственной груди она чувствует лишь пустоту, чёрно-алую, болезненную тишину, извращенно переворачивающую облака в глазах, жадно впитывающую стоны мира. Она чувствует пустоту. Снова темнота. Снова тишина. Пустота. Снова. Кто-то с силой сжимал руку Джессики. Она медленно открыла глаза, пытаясь понять, где сейчас находится. Рядом на пластмассовом стуле мирно посапывала Ханна, которая крепко сжимала руку Джесс. В локтевой части Джессики была закреплена игла, провод которой тянулся к системе. — Моя малышка, — шёпотом произнесла Джесс. — Ей жутко не удобно на этом стуле. — дверь тихо открылась и в комнату вошёл врач. — Здравствуйте, мисс Лэнг. — Тише! — прошипела Джессика, её голова болела и реагировала на любой шум. — Мм…мама? Мам, все хорошо? — Ханна резко вскочила со стула. — Сейчас мы это узнаем. — сказал доктор. — Мисс Лэнг, вы помните, что произошло? — Мы… — Джесс зажмурилась. — мы поднимались наверх, а дальше темнота. — Вы сильно перенервничали. Я изучил вашу карту, вы пролежали в больнице некоторое время. Причина — автомобильная катастрофа. Вас предупреждали, что любое расстройство, переживания могут привести к таким последствиям? — Со мной все хорошо. Просто устала. Мне нужно было отдохнуть, слишком много работала. — Джессика прикрыла глаза. — Мисс Лэнг, вы упали в обморок. — Когда меня выпишут? — Ночь вы точно проведёте в палате. К утру мы проверим ваше состояние, пульс, сделаем анализы и только тогда мы сможем точно сказать. Медсестра принесёт вам воды. Вы должны выпить поллитра жидкости, чтобы возобновить работу организма. И успокоительное перед сном. Насчёт питания… — Я не голодна. Спасибо. Дайте мне таблеток и я спокойно усну. — Мисс Лэнг, я настаиваю … — Я в порядке. — Хорошо. — доктор сдался, ему ничего не оставалось, как покинуть палату. — Мам, Сара и Кэти… — Ханна тихо произнесла. — Нет, позвони им. Скажи, что со мной все хорошо. Я буду спать, им незачем приезжать. — Мам, — Ханна, нет. И я прошу тебя, езжай домой. Я попрошу медсестру, чтобы она вызвала для тебя такси. — Мам, я не брошу тебя. Я буду рядом! — Ханна, тебе нужно отдохнуть. Тут нет условий, чтобы … — Мам, я приехала ради тебя и я буду с тобой до конца. Пока тебя не выпишут из больницы. Я буду рядом! — Ханна, — Джесс тяжело вздохнула. Она устала, её тело ослабло. — Мам, мам. Мам! — Ханна выбежала из палаты. Через три минуты в комнату зашла медсестра, за ней доктор и Ханна. — Мисс Лэнг. — с порога крикнул доктор. — Я проверю пульс. — медсестра подбежала к Джессике. Доктор проверял состояние Джесс по аппарату. — Пульс в норме. — облегчено сказала медсестра. — Сокращение в норме. Изменений за последнее время нет. Что же…в успокоительном нет необходимости. — Ханна стояла у двери. Ей было страшно подходить, она не слышала врачей. У неё кружилась голова. Что если она потеряет её. Что если доктор не скажет «в норме»? — Ханна, вы будете ждать здесь? — Да.. — тихо ответила Ханна. — Я попрошу медсестру постелить вам в комнате для персонала. — доктор подошёл к ней. — Нет, спасибо, я буду тут. Рядом. — по щеке медленно потекла слеза. — Хорошо, я приставлю к мисс Лэнг медсестру на всю ночь, чтобы мы могли контролировать её состояние и все изменения. С ней все будет хорошо. Я обещаю. — доктор обнял Ханну, и вышел из палаты. — Спасибо. — она шёпотом произнесла в неизвестность. — Меня зовут Нора. Что-нибудь желаете? Чай, кофе? К сожалению, из еды мы можем предложить только сэндвич. Вся еда рассчитана на пациентов. — медсестра была очень добра к ней. — Спасибо, ничего не нужно. — Завершу осмотр ближайших палат и сразу же вернусь. Заметите, что с аппаратом что-то происходит, сразу зовите! — Нора вышла из комнаты. Темнота незаметно спустилась на землю, окутав усталые головы своей шелковой шалью темного неба… Ночь — время чудес. Она завораживает, манит, притягивает. Кто знает, в чем ее секрет… она дарит то, что никогда не подарил бы день. Новые мысли, идеи, новое вдохновение. Ночь — время чудес.