Можно ли судить за любовь?

Когда жизнь заканчивается. Спасает разве что влюблённость. Но любая влюблённость держится на тайне, питается и дышит ею. Ей придётся всему учиться заново. Заново смеяться, заново радоваться цветам, заново наслаждаться поцелуями. Ведь после того, что случилось, она потеряла эмоции, чувства и даже улыбку. Кто мог подумать, что всё закончится так? Что может быть хуже смерти? Только ощущение вечного покоя. Это как нож в сердце. Как удар в спину. Как будто землю выбили из-под ног. И во всех случаях она падала и падала, всё ниже и ниже. И чем ниже, тем труднее ей было карабкаться обратно, а впрочем, ей и не хотелось подниматься. Свет луны на её бледной щеке. Она прикрыла глаза, потому что больше не могла выносить боль. Она тихо погибала. Так зябко. Это холод в комнате, или в её душе? Удасться ли ей сегодня воскреснуть? — Мамочка, — Ханна всхлипнула. — Мам! — Ханна, вызывай скорую. — голос Дэнни дрожал. — Она не простит нас, если мы ещё раз положим её в больницу. На этот раз её не отпустят через пару дней. Она будет злиться и винить нас. — Ханна, она может … — его голос оборвался, по щекам потекли слезы. Джессика боролась изо всех сил. Но если она перестанет…если она перестанет, может ей станет легче? Ей лишь нужно остановиться. Она отпускает его руку, делает последний вдох. Свет огней ослеплял, манил, сначала нежно и робко, а потом настойчиво и даже грубо. Она слишком слаба, чтобы сопротивляться, да и стоит ли? Усмешка появилась на лице сквозь сон, но ведь она давно разучилась улыбаться. Она знает, что делать. Всегда знала, знает и сейчас. — Милая, очнись! Проснись, Джессика! — эхом отдавался голос. — Нет! — вскрикнула Джессика, распахнув глаза. — Нет. — она дрожала, сердце бешено стучало, в висках пульсировала кровь. Она сидела на диване и громко кричала. Её глаза были широко открыты и наполнены страхом. — Джесс мотала головой из стороны в сторону. Ей казалось, что она не спа­ла не­делю. Те­ло ло­мило, мыш­цы сво­дило су­доро­гой. Го­лова кру­жилась так, что ей ка­залось, что она находится на гра­ни об­мо­рока. Мозг от­ка­зывал­ся ра­ботать. В гла­зах на­чина­ло тем­неть. — Джессика, Джессика. — незнакомый голос твердил её имя снова и снова. — Джессика, — чья-то теплая ладонь нежно сжала её ледяные пальцы. — Милая моя, как же я хочу быть на твоём месте. Хочу испытать всю твою боль, хочу забрать все твои мучение себе. — он нежно прижал её ладонь к своим губам. — Ты знаешь, что это такое? Ты даже представить себе не можешь! Когда… когда ты, кажется… кажется, все слышишь, чувствуешь, что происходит вокруг, но ничего не можешь сделать. Просто не можешь. Я слышала все. — прошипела Джессика. — Я была на краю…Ты не позволил мне упасть. — по её щекам, наконец, потекли слезы. Она больше не сдерживала себя. В жизни каждого человека бывают минуты, когда для него как будто бы рушится мир. Это называется отчаянием. Душа в этот час полна падающих звезд. Так вот в Джессике сейчас рушилось абсолютно все. — Мам, прости меня. — Ханна упала перед ней на колени. — Мамочка, — Джессика посмотрела на неё пустыми глазами, она начала вспоминать о том, что произошло. — Прости, что ты так об этом узнала. — Узнала о…? Я ничего не видела. — в ответ Джесс улыбнулась. — Я так понимаю жареная курица превратится в бульон. — Дэнни заботливо на неё посмотрел. — Я сейчас все приготовлю. — Ханна поднялась. — Я помогу тебе, если ты не против. — Дэнни поднял плед с пола, затем заботливо накрыл Джессику. Он нежно поцеловал её в нос, отчего Джесс поморщилась. — Ты любишь ее? — выпалила Ханна, не успев они зайти на кухню. — Да. — Откуда ты знаешь? — Потому что, ничего не имеет смысла без нее. — по щеке девушки потекли слезы, не сказав и слова, она лишь кивала головой. — Я просто.. Я лишь хочу, чтобы она была счастлива. Я ведь немногого прошу. — Я обещаю. Я сделаю все, чтобы она была счастлива. Только, если она мне позволит. — Я всегда знала, что женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом будут говорить ее сияющие, счастливые глаза. Они сильнее любых слов. С мамой было тоже самое. Но ты причинил ей боль. — Я сожалею об этом. Я совершил ужасную ошибку и каждый раз я пытаюсь доказать ей как сильно, как безумно я люблю её. — на его глазах вступили слезы. — Береги её, пожалуйста. Береги её любовь..пусть она об этом не узнает, береги её в тайне. — Ханна улыбнулась сквозь слезы. — Обещаю… — Мам, мамочка. — Ханна острожно дотронулась до плеча Джессики. Отчего Джесс вздрогнула, резко распахнув глаза. — Тебе нужно немного поесть. Дэнни… — Ханна приготовила тебе бульон. — Дэнни протянул небольшую чашечку Ханне. — Я могу тебя покормить? — в ответ Джесс улыбнулась. — Пойду приберу на кухне. — Дэнни шепнул на ухо Ханне. — А кто у нас тут голодный? — Ханна зачерпнула немного супа ложкой. — Открываем ротик, так, самолётик приземляется в Лос-Анджелесе, где у Джессики Лэнг премьера нового фильма, а вот эта ложка приземлится в Нью-Йорке, где у Джессики будет открытие выставки. — Джесс звонко засмеялась. — Дэнни стоял у дверей и лишь нежно смотрел на них, на его лице была широкая улыбка, он любовался своими девочками. Наконец, он нашёл своё счастье. Удасться ли ему теперь сохранить эти звёзды? — Хэй, ты куда? — Ханна застала Дэнни у выхода. — Не хотел вам мешать. — Она заснула. — девушка нервно крутила в руках пустую чашку. — Не уходи. — едва слышно произнесла Ханна. — Что? — Дэнни растерянно посмотрел на девушку. — Не уходи. Ты нужен ей. Я приготовлю для тебя комнату для гостей. Поможешь отнести её в спальню? — Дэнни широко улыбнулся и кивнул головой. Джессика мирно спала на диване. Дэнни поднял её так нежно, словно эта хрусталь, которую он боялся разбить. Он поцеловал её в макушку, на минуту Дэнни, кажется, перестал дышать, настолько он был очарован её красотой. Дэнни медленно поднялся по лестнице, пытаясь насладиться каждой секундой. Он аккуратно опустил Джессику на кровать, поцеловав в щеку. — Я люблю вас, Мисс Лэнг — прошептал Дэнни…тихо, нежно, страстно… Если двум людям суждено быть вместе, в конце концов они найдут дорогу друг к другу. Дэнни обернулся, в дверном проёме стояла Ханна, её глаза блестели от слез. Она улыбнулась и едва слышно прошептала: — Спасибо.