Эйлин кинулась обнимать сына, а Минерва порадовалась за подругу. Та выглядела намного лучше, чем Минни запомнила в их встречу в Лондоне. Ухоженные, чёрные как смоль волосы, сзади были аккуратно уложены в пучок, а впереди лежали мягкими локонами, зачёсанными набок. Под глазами почти исчезли тени и общий её вид стал более здоровым.
Тёмно-синее аккуратное платье с белым кружевным воротничком и камеей очень ей шло, подчёркивая её бледность и хрупкость.
«Эдак мы её ещё и замуж выдадим, — улыбнувшись, подумала Минерва и тут же одёрнула сама себя.
— Куда ей замуж, тут бы от нынешнего брака пришла в себя и уже хорошо».
— Здравствуй, Эйлин, — обратилась она к миссис Снейп, видя, что та прекратила обнимать сына, — с Рождеством тебя!
— И тебя, Минерва, — улыбнулась Эйлин в ответ. — Преподобный у себя в кабинете и просил, чтобы ты зашла к нему, как появишься. Мадам Изабель в гостиной, а твои братья ещё не появлялись, ты первая.
— Как у тебя дела, Эйлин? — продолжила расспрашивать Минни подругу, заходя в дом.
— Хорошо, спасибо тебе, Минерва, — ответила та, — твои родители отнеслись ко мне очень гостеприимно, я им так благодарна.
Избавившись от тяжёлых тёплых мантий, Минерва и Северус, старавшийся держаться поближе к матери, явно соскучившись по ней, вошли в гостиную, где в кресле, прикрывшись пледом, сидела Изабель.
— Доченька, я так рада тебя видеть, — проговорила она, протянув руку и подзывая Минерву поближе.
— Здравствуй, мама. Ты себя плохо чувствуешь?
— Нет, нет, всё хорошо, просто слабость какая-то.
— А в Мунго не обращалась? Вдруг что-то серьёзное? — забеспокоилась Минни.
— Ничего страшного, попью укрепляющее и пройдёт. Мне вон, Эйлин отличное зелье сварила, такая молодец, — ответила Изабель, посмотрев на смутившуюся миссис Снейп. — Северус, ну что ты стоишь в дверях, подойди к бабушке, я хочу на тебя посмотреть, вырос-то как за два месяца!
— Эйлин, я пойду, поздороваюсь с отцом, — сказала Минерва, потихоньку выбираясь из комнаты.
Поприветствовав отца и поговорив с ним несколько минут, она снова поблагодарила его за то, что приютил Эйлин и сообщила, что крестины, похоже, придётся отложить. Когда она вернулась в гостиную, то в ней обнаружился ещё и Берти с женой, а маленький Брюс сидел на коленях у бабушки.
Гардения тут же потащила Минни на кухню, надо было помочь Эйлин накрыть на стол. Как сообщила миссис Снейп, почти всё приготовила их мать, Эйлин только помогала ей, так как боялась что-нибудь испортить, не умея особо готовить. Но она была решительно настроена научиться.
Наконец, через час вся семья, включая опоздавшего Малькольма с семьёй, собралась за столом, который ломился от еды. Традиционная фаршированная индейка, утиный паштет, ростбиф с овощами, запечённый картофель, сыр кеббен и овсяные лепёшки с клюквенным соусом.
На сладкое был традиционный плум-пудинг, запечённые яблоки, имбирное печенье, пряничные человечки и как дань шотландским традициям кранахан, вкуснейший десерт из обжаренных овсяных хлопьев, залитый мёдом, виски и украшенный взбитыми сливками и свежими ягодами малины, которую Изабель сохраняла с лета с помощью чар.
Все общались, смеялись, и Минерва обратила внимание на Северуса, которого посадили между Реджи и Мирандой. Крестник что-то рассказывал, немного стесняясь под пристальными взглядами благодарных слушателей.
Когда праздничный ужин закончился и детям разрешили встать из-за стола, они тут же потащили Северуса к ёлке, под которой лежали подарки.
Взрослые потянулись вслед за ними. Рассевшись в кресла и на диваны в гостиной, они доверили детям разбирать и вручать подарки, присланные английскими друзьями и родственниками.
Кто-нибудь из детей брал свёрток и сообщая, кому он предназначен, вручал адресату. Все ждали, пока подарок распаковывался, рассматривался, звучали слова благодарности и из-под ёлки доставали следующий свёрток.
Игрушки, книги, сладости, одежда для детей, а вино, шарфы, платки, шали, книги и артефакты — для взрослых.
Наконец, уставших от обилия впечатлений детей отправили спать, а взрослые задержались ещё немного, чтобы выпить по стаканчику виски и почувствовать волшебство Рождества.
***
Каникулы были насыщенные, Северус привыкал к новому дому и общался с Реджи и Мирандой, которых родители оставили на праздники у дедушки с бабушкой. Минерва старалась развлечь детей, устраивала игры, водила на каток, залитый в городском парке. Всё время вместе с ней ходила и Эйлин, желая как можно больше времени провести с сыном. А однажды они вызвали «Ночной рыцарь» и отправились в Глазго на экскурсию.
Разок Минни навестила Хогвартс, посмотреть, чем заняты её подопечные. Гриффиндорцы не скучали, так же как и ученики других факультетов и, что особо радовало, обходились без членовредительства.
Несколько раз к Северусу прилетали совы, как поняла МакГонагалл, письма были от Лили. А особенно запомнился прилёт малфоевского филина, такого же манерного, как и его хозяин. Птица принесла письмо с благодарностью и ответный подарок — набор хрустальных флаконов для зелий.
***
Тридцатого числа вечером они почти всей семьёй переместились в Эдинбург, на начинающийся праздник. Под звуки труб и барабанов сотни людей с факелами двинулись по заполненной тысячами людей Королевской миле на Калтон Хилл, где был сожжён баркас викингов, а потом начался фейерверк. Это было зрелище, достойно соперничающее с волшебством. Дети радостно кричали и ахали, когда очередной красивый шар салюта расцветал в небе.
Тридцать первого декабря вся семья готовилась с размахом отметить Хогманай*. Овсяные лепёшки, хаггис, оленина в портвейне и ещё много разных вкусностей. И, конечно же, виски! Еды должно было быть много, тогда год будет удачным. На столе красовался шотландский новогодний торт, большой, круглый, с защипами по краям, украшенный сваренным в сахаре миндалём, орехами, конфетами, сахарными и марципановыми фигурками, традиционно изображавшими вереск, шотландский крест, горы и руки, скрещенные над водой.
Вечером в камине развели огонь, а когда стрелка часов приблизилась к двенадцати, хозяин дома молча встал и пошёл к задней двери, чтобы открыть её и выпустить уходящий старый год, потом закрыл и также молча подойдя к главной двери дома, с первым ударом часов открыл её, впуская новый.
После полуночи почти всей семьёй снова отправлялись в Эдинбург. Дома оставались Роберт и Изабель, которые решили не мешать молодёжи веселиться, и Брюс, так как был ещё слишком мал.
