Запах боярышника

Надежда умирает последней. — Любовная надежда жива вечно, — одними губами шепчет Листвичка, чувствуя, как прохладный ветерок игриво треплет её шерсть на спине. Кошка шевелит ушами, прислушиваясь к лесным шорохам. — Как ты теперь, Грач… Нелепый, тоскливый звук вылетает из уст кошки, устремляясь в неизведанную, обречённую пустоту. Кто её услышит, кто поймёт чувства целительницы, преступивший Воинский закон? Но зато она полной грудью ощутила, что такое любовь… Иступлённая, нежная, ноющая боль в голове прерывается бесконечными яркими картинками той мечты, в которой кошка когда—то купалась. Она помнит его дымчато—синие глаза, каждый изгиб его сухого мускулистого тела, биение его храброго сердца. И сердце его безраздельно принадлежало ей. Подумать только, сварливый воитель пустошей полюбил её — жалкую Грозовую кошку. Ветер срывает лепестки цветов боярышника, и они, подобно снежинкам, падают под лапы Листвички. «От Грача пахло боярышником… Нет, не боярышником», — Листвичка рассеянно затрясла головой, вспоминая что—то, «я помню, что от него всегда тянуло медовым вереском, немного крольчатиной и голой землёй… И…»

***

— Боярышник цветёт, — на морде Грача возникает ласковая улыбка, такая улыбка, от которой Листвичку всегда бросало в благоговейную дрожь. — Не помнишь, от какой хвори помогает боярышник, а? — воитель шутливо толкнул её в бок. — Мммм… Не помню, — смущённо мяукает целительница, — разве это сейчас так важно, Грач? — с лёгким упрёком шепчет она, но голос её преисполнен нежности. — Ты права, милая. Давай просто наслаждаться моментом, — вкрадчивый басок Грача будто заглушается шорохом боярышника и обсыпающимися лепестками. Листвичка самозабвенно прижимается к Грачу, зарываясь носом в его шерсть. Никогда ещё она не была так счастлива, как тогда. И никогда не будет.

***

Листвичка будто очнулась, вынырнула из омута приятных воспоминаний. Она широко распахнула глаза и с неожиданным удивлением обнаружила, что стоит у того самого боярышника. — Ты пах боярышником, — она поднимает голову к небу, понимая всю бесплодность своих слов. Никто не услышит. А главное, Грач не придёт и не подарит вновь ей ту мечту. — Я не жалею ни о чём, я надеюсь и жду. Любовная надежда жива вечно. И в шорохе веток боярышника ей слышится до боли знакомый хрипловатый бас Грача: «Я тоскую по тебе, милая Листвичка»…