Ситхская Академия

Что отличает шотландцев и тех, кто к ним примазывается, от других людей? Они чертовски хорошо умеют веселиться. Мол так и не смог понять хорошо это или плохо. Пока он возвращался в гостиницу, он благополучно миновал трех пьяных волынщиков и мужика в кильте ( тоже пьяного), который толкал перед собой модель овцы на в натуральную величину на колесиках, громко объясняя редким попадавшимся прохожим, почему шотландцы носят кильты. (Ответ: потому что овца может услышать расстегивающийся зиппер за 500 ярдов). Это если учесть, что не было еще и восьми часов. Не удивительно, что Оби-Ван такой моральный урод, решил Мол. Он смотрел на несчастную молодую девушку, трезвую, но еще более несчастную от этого, которая отчаянно пыталась позвонить кому-то, стоя в телефонной будке, в то время, как еще один парень в кильте, громко и истошно исполнял ей а капелло серенаду "Королева Агрилла". Имея гены Сидиуса и шотландцев, у него не было шансов родиться нормальным, сумасшествие у него в крови. Его комната не спасла бы его из этого ада. Сидиус был приглашен на торжественный ужин у Клана МакГрегоров, но он, скорее всего будет не один, когда наконец вернется. Мол предпочел бы уйти подальше, или напиться в труп (ну, вы понимаете?), когда это наконец случится, а лучше всего и то и другое одновременно. И он услышал шотландскую духовую… Слава богу, не волынки в этот раз, грустное тоскливое пение какой-то свистульки. Мол склонил голову набок. В отличие от народных массовиков-затейников шатающихся толпами исполнитель был вполне талантлив. И находился он, судя по всему, неподалеку. Очень неподалеку. Будто бы у самого его балкона. У Мола зародились смутные подозрения. Он открыл балконную дверь и вышел на воздух. Он даже не удивился, когда увидел там Оби-Вана, сидящего на поручне перегородки, разделявшей их балконы, с дудочкой в руках. Мол прислонился к поручню рядом с ним: - Мрачноватую песню ты играешь. Оби-Ван отнял от губ свирель. - Так и было задумано. Это Страдания по Лимерику. - А Лимерик разве не в Ирландии? - Да, насрать. Все одно кельты. Разумно, решил Мол. - Я не знал, что ты умеешь играть. Оби-Ван вздрогнул. - Давно не играл, я даже не думал, что получится. Вообще-то я хотел купить кельтскую арфу, но денег не хватило. Ну, и вообще говоря мне не хотелось бы быть похожим на Кевина Спейси в фильме "Семь", этого мои нервы пока не выдержат. Мол вынужден был согласиться, что это было бы полным отстоем. - Твое приглашение на стаканчик Гленфиддиша все еще в силе? Кеноби изучающе посмотрел на него. - Перелезай, - наконец сказал он. Мол перелез через перегородку, пока Оби-Ван доставал бутылку и два стакана. Рука падавана слегка тряслась, когда он разливал выпивку. Мол забрал у него бутылку. - Стаканы нам не понадобятся. Оби-Ван опять уставился на него, Мол поежился под пристальным тяжелым взглядом: - Чего? - Да ничего, - ответил Оби-Ван, наклонился и поцеловал его. У Мола перехватило дыхание от интенсивности ощущения, такого сладкого и такого краткого мгновения. Мол несколько раз моргнул, пытаясь привести в порядок свою закружившуюся от похоти голову, поставил бутылку виски на столик и взял лицо Оби-Вана в свои руки. - Ты уверен, что ты хочешь? - спросил он изучая уставшие покрасневшие глаза падавана. - Уверен. И он был уверен. Мол отлично чувствовал это. Он всей кожей ощущал его желание и почти отчаянную нужду. Кивнув, он принялся ласкать мягкие губы, дразняще раздвигая их своим языком, ощущая знакомый их вкус, и с каждым движением проникая глубже. Оби-Ван застонал и выгнулся навстречу ему, и Мол сжал его зад, прижимая парня еще ближе. Пара шагов, полуповорот налево и вот, Оби-Ван оказался у самого балконного поручня у перегородки, он терся об него, и грубое прикосновение шерстяной ткани к его напряженному члену, было возбуждающим и раздражающим одновременно. Глубокий, низкий звук начал рождаться у Мола, постепенно переходя в торжествующий рев, когда он задрал рубашку падавана к подмышкам, вылизывая маленькие твердые соски безостановочно, пока Оби-Ван не вскрикнул, обхватывая длинными пальцами рожки Мола… .. Толкая его ниже и еще ниже, пока он не оказался прямо у покрытых клетчатой шерстяной тканью кильта бедер падавана. Мол усмехнулся и потерся щекой о твердый ствол. - Ты на это намекаешь? - Дадададада…. Рев Мола опустился на октаву ниже, переходя в довольное мурлыканье, когда он нырнул головою под кильт, руками раздвигая ноги падавана шире. Он услышал как заскрипел поручень, когда Оби-Ван схватился за него, чтобы не упасть, он прекрасно представлял себе, как гибко изогнулся стан падавана, отклонившегося назад, с закрытыми глазами и открытым в беззвучном крике ртом, в когда Мол наконец принял его в себя. В ЭТОМ звуке нельзя было ошибиться, любой имеющий слух мог бы догадаться чем именно они занимаются, но Мол просто не мог заставить себя думать об этом, только не с толстым и горячим Оби-Ваном у себя во рту, извивающимся от каждого движения его языка. Долгий дикий отчаянный вой кончившего Кеноби, пожалуй мог бы поспорить с оркестром волынщиков. Мол продолжил сосать Кеноби, до последней капли, и только тогда позволил мягкому члену выскользнуть из своих губ. Он встал с колен и горячо обнял трепещущего Оби-Вана, чувствуя себя донельзя довольным самим собой, и плевать на то какую недостойную ситха картину они изображали из себя вместе. Бурные аплодисменты привлекли его внимание. Мол посмотрел через плечо Оби-Вана, и увидел собравшуюся на улице толпу. Он помахал им рукой, и они салютовали ему, поднимая стаканы с пивом, и зажигалками. Кроме того, Мол заметил в толпе нескольких судей сиз соревнований по танцам Шотландских Горцев. Они держали в руках таблички с выставленными очками. Высокими очками, очень высокими очками, как выяснилось. "Я очень сексуальная жопа с ручкой", - самодовольно сказал себе Мол, размышляя включат ли они соревнования по Военному Заглатыванию Меча на следующие играх. Он мог только надеяться. Кеноби заржал. Мол отклонился от него, чтобы увидеть его лицо. Все еще бледное и усталое, однако голубые глаза выглядели разумными, ну,…эээ….разумнее чем обычно. Мол в глубине души подозревал, что это максимум на который способен Кеноби. - Какое следующее соревнование? - спросил Оби-Ван. - Бросание палок под кильт, - объявил Мол. Он схватил рубашку Оби-Вана за воротник, намереваясь разорвать, Кеноби остановил его, прикоснувшиь к руке. Усмехаясь, падаван медленно, будто опытный стриптизер, расстегнул каждую пуговку, и сладострастным поворотом плеч спустил рубашку по рукам вниз…и…еще вниз, заставляя ее улететь на улицу. Толпа под ними бесновалась. Мол усмехнулся и принялся целовать падавана. Это уже ПРОФЕССИОНАЛЬНЕЕ, чем их предыдущее публичное…эхм…выступление. Оби-Ван прочитал его мысль и засмеялся. "Что-то говорит мне о том, что В ЭТОТ РАЗ, нас не арестуют" Мол расхохотался. "Ты так думаешь?" "Точно" Руки Мола опять нашли свой путь под кильт падавана, пальцы скользнули между бедер, ища вход тело падавана. Оби-Ван глубоко вздохнул, облокотился о поручень сильнее и шире раздвинул ноги. - Смазку, - напомнил он. - Но…. - Смазку, - твердо сказал Оби-Ван. Мол заворчал и принялся искать что-то подходящее. На стоящем рядом столике он обнаружил остатки обеда, а именно корзину с завернутыми в фольгу маленькими кусочками сливочного масла. Он схватил целую охапку. Оби-Ван кивнул: - Сойдет. Мол развернул один из кусочков. Задумчиво посмотрел на него, потом на Кеноби. Усмехнулся. - Повернись, - сказал он. Оби-Ван вопросительно поднял бровь, но сделал так, как сказал ему Мол. Изгибаясь в пояснице и опираясь руками о поручень балкона. Мол с помощью Силы задрал кильт падавана, открывая гладкие изгибы его задницы. "Очень мило", подумал он, принимаясь кусочком масла смазывать поверхность между яйцами и анусом. Оби-Ван всхлипнул, жалостно. - Выше, - сказал он Молу, выше надо. - Заткнись, я знаю, что я делаю. И он знал. Он смазывал задницу Кеноби как опытная домохозяйка сковородку. Его пальцы описывали круг за кругом у ануса падавана, едва касаясь. Пока еще едва. Медленно, в сводящем с ума ритме, также как Кеноби делал его своим языком в прошлый раз. Дразня. Выводя его из себя. Мол жадно наблюдал за тем, как Оби-Ван извивался под его прикосновениями. Интересно, почему он всегда считал, что использовать смазку недостойно Ситха? Ничего, что порождает такие громкие стоны и сладострастную дрожь, не может быть недостойным Ситха. В тот самый момент, когда он понял, что Оби-Ван больше не выдержит, он засунул в него два скользких от масла пальца. И падавану понравилось, черт бы его подрал. Все его тело извивалось от сильнейшего желания. …ДавайМолблиндавайужеяхочутебядавааааай… - ДАВАЙ! Мол вытащил пальцы, использовал остатки масла, чтобы смазать свой член, задрав свой кильт и вошел внутрь. Горячая упругость сжала его, и он застонал, дрожа. Ой, это было круто, это было охуительно, это было так близко к раю, как ему только было суждено добраться. Кеноби был чертовски хорош, горячий как кровь бархат, сжимающий его как хороший кулак. Идеально. Он сполз вниз, от поручня, опускаясь на колени, увлекая Кеноби за собой. Их тела разъединились на секунду, и Мол зарычал, хватая падавана, прижимая к себе и насаживая на себя одним рывком. Оби-Ван запрокинул голову, губы его раскрылись со сладостными звуками, полустонами, полувсхлипами, когда он изгибался и выпрямлялся, двигаясь навстречу толкам Мола. Мол хотел, чтобы это продлилось подольше, но знал, что это невозможно, удовольствие нарастало, доводя его до пика, и заставляя пересечь его. Он слышал голоса, крики страсти пронзившие вечерний воздух, но который из них был его а который Оби-Вана, он не смог бы различить. Да и какая, на хуй, разница? Они лежали вцепившись друг в друга потные и горячие на холодном полу. Мол почувствовал как сумасшедшее сердцебиение успокаивается, он приподнялся на локте и посмотрел в лицо своего любовника. Оби-Ван лежал обессилено, сладкая удовлетворенная улыбка была у него на губах, Мол почувствовал как его пронзает гордость. "Я это сделал, я" - подумал он и поцеловал падавану бровь. Потом он встал, поднял с пола ослабшее тело, перекинул через плечо, и намерился затащить его внутрь, в постель. Перед тем, как покинуть балкон он в последний раз глянул на публику внизу, давно уже перешедшую в пьянку. Он заметил девушку из телефонной будки размахивающую над головой чем-то вроде бежевого флага. Потому понял, что это забытая рубашка Оби-Вана, и довольно рассмеялся. "Жизнь обожает меня", - подумал он и направился в комнату.