Зверь

Алекс Роу, капитан «Сильваны», сидел под столом. Собственно, еще сравнительно недавно он находился за этим самым столом, на табуретке, но вот сейчас с некоторым удивлением обнаружил себя сидящим на холодном полу каюты. Недалеко поблескивала темноватая полувысохшая лужа чего-то, что при более детальном исследовании было опознано как остатки любимого коньяка, смешанного с особыми травками по секретному рецепту, который Алекс не выдал бы никому даже под самыми зверскими пытками. В луже тоскливо валялась чудом не разбившаяся бутылка. «Ебать твою мать раз пять», — в невыразимом отчаянии мысленно ругнулся капитан, потому как эта бутылка была последней в его обширной алкогольной заначке, а состояние «взбудуна» не собиралось отпускать свою жертву без боя. Выбраться из-под стола оказалось нелегко: крышка больно била по голове, а ножки наглой мебели так и вертелись перед глазами, выплясывая какой-то экзотический танец и постоянно прибавляя в количестве. Любимый черный плащ, и так уже помятый до состояния использованной бумажной салфетки, теперь еще и частично промок в коньяке, волочась за Алексом и оставляя на полу влажный след. Все же добравшись до входной двери каюты, надежно запертой на все замки и для верности забаррикадированной креслом, капитан прислонился к двери ухом. Ждать, пока утихнет бешено стучавший в голове пульс, пришлось довольно долго, однако желанная тишина в черепной коробке наконец-то воцарилась. Тишина была и в каюте, и, кажется, по ту сторону двери тоже. Роу еще немного посидел, прислушиваясь и все сильнее убеждаясь, что уши его, как всегда, не подводят. Везде действительно было тихо. Он еще немного подождал, оглядывая каюту на предмет наличия в ней Софии, Юрис, Дельфины или хотя бы Татьяны. Но увы, последние запасы коньяка досыхали на полу, травки тоже больше не осталось, а без этих ингредиентов родные и привычные глюки капитана не навещали. А это значит, что теперь он был снова совершенно беззащитен перед глюком чужим, непонятным и опасным, недавно появившимся на «Сильване» и за несколько дней поразившим весь экипаж, за исключением самого капитана. Этой заразной галлюцинацией был Зверь. *** Самым первым Зверя, якобы разгуливавшего по коридорам корабля, заметил Дио. Естественно, молчать о непонятном животном гильдиец не стал, и уже через пару часов все на корабле имели сомнительное удовольствие выслушать про «маленького коричневого зверька с большими ушами», который, по словам единственного очевидца, «ходил такой грустный и что-то искал». Кто-то из механиков предположил, что таинственным зверьком могла быть самая обычная крыса или еще какая-нибудь мелкая вредоносная тварь, пролезшая на корабль во время последней стоянки. Кота на «Сильване» не имелось, так как у капитана была аллергия на этих животных, но против неизвестного вредителя были приняты другие, не менее действенные меры, включавшие в себя протравливание газом и ядовитым аэрозолем тех мест, где тварь могла поселиться. В итоге три дня все население корабля вынуждено было ходить по коридорам в специальных дыхательных масках-намордниках и слушать бесконечное нытье Дио по поводу участи бедного животного. Однако вскоре гильдиец успокоился, повеселел и даже заявил, что снова видел того зверька. Вот тут-то, сообразив, что после недавней протравки никакой вредитель, за исключением двуногих, на корабле выжить не мог, капитан и решил, что Дио вконец тронулся умом. Тщательно обнюхав свежеспятившего, Роу, с одного понюха опознававший алкогольный запах, ничего не учуял, а потому окончательно утвердился во мнении, что молодой Эраклеа тайком протащил на «Сильвану» какую-то неизвестную гильдийскую травку, хотя бы те же знаменитые розы, которые в засушенном виде превращались в отличную наркоту. Алекс подумал было учинить обыск и прикарманить травку себе, но рядом с Дио молчаливой бледной тенью ошивался верный Люсиола. Так глупо и бессмысленно расставаться с жизнью храброму капитану вовсе не хотелось. Так что гильдийцы, теперь уже вдвоем упорно утверждавшие, что наркотиков никаких нет, а вот зверек вполне себе существует, были отпущены со строгим наказом курить свою дрянь в специально отведенном для этого месте, не засорять ею вентиляцию и не толкать опасный товар никому на корабле, ни за деньги, ни за еду, ни даже за натуру. Но увы, как ни старался капитан хотя бы просто отловить странную парочку за употреблением неведомой дури, из его затеи ничего не вышло: гильдийцы вели себя совершенно нормально (насколько это вообще было для них возможно), даже старались не замечать капитана, старательно сливавшегося со стенами и мебелью, а все подозрительные запахи, как обычно, доносились из камбуза. Однако уже вечером того же дня неудачливо шпионивший капитан услышал, как Альвис рассказывает про зверька Клаусу и Лави, обещая показать им пришельца, как только он снова явится поиграть с ее плюшевым барашком. Той ночью таинственный зверь впервые явился Алексу во сне. Тварь была размером то не больше кошки, то вырастала так, что едва пролезала в двери, но не переставала гоняться за капитаном по всему кораблю. Алекс, удирая со всех ног и заблуждаясь в причудливо перепутавшихся безлюдных коридорах, кое-где залитых свежей кровью, слышал позади себя топот лап Зверя, скрежет страшных когтей, распарывавших металлическую обшивку, как нож распарывает бумагу, тяжелое дыхание и щелканье клыков. Наутро невыспавшегося капитана, пребывавшего в еще более паршивом настроении, чем обычно, едва не растоптала команда механиков, в полном составе носившаяся по коридорам и увлеченная… охотой на все того же Зверя. Алекс проводил их ошарашенным взглядом и машинально принюхался. По коридору за убежавшими охотниками тянулся крепкий аромат машинного масла, табачного дыма и черт знает чего еще. Но все запахи в этом удушающем букете были вполне обычными, без примеси неведомой наркоты, которую Алекс почуял бы сразу. Итак, странная галлюцинация, передававшаяся как будто воздушно-капельным путем, стремительно распространялась, поражая все больше людей. В течение дня Алекс еще надеялся, что все дело в гильдийских наркотиках, на которые Дио и Люсиола все же ухитрились как-то подсадить половину команды, несмотря на строгий запрет… Однако София, чей голос Алекс услышал поздно вечером на капитанском мостике, была патологическим и убежденным трезвенником, что капитану было отлично известно. — Не бойся, малыш, вылезай оттуда, — ласково уговаривала кого-то первый помощник. — Вот так, молодец. Какой ты милашка! И как только кто-то может обидеть такое чудо… Ты ведь любишь мандарины? Я как раз припасла для тебя один. — С кем ты разговариваешь? — спросил Алекс, резко открывая дверь и входя. София, едва не подскочив от неожиданности, взглянула на него с непередаваемым укором. В руке женщина держала большой полуочищенный мандарин. Краем глаза Алекс успел заметить какую-то небольшую тень, стремительно метнувшуюся в дальний темный угол. — Капитан, вы его спугнули, — печально сказала София. — А он только перестал меня бояться! — Кто? — вопросил капитан, сразу же зыркнув в тот самый дальний угол, но никого там не увидев. — Кто это был? — Зверек, — потупив взгляд, созналась София. — Он не крыса, капитан, совсем не похож. Такой коричневый, с большими ушами и ходит на двух лапках. И у него такие красивые грустные глаза… Алексу моментально вообразилась кошмарная тварь из сна, капающая ядом с полуметровых клыков и грустно глядящая налитыми кровью глазами-блюдцами на прыткую жертву. Капитан только взглянул на своего первого помощника с непередаваемым ужасом и отчаянием, хотел сказать ей что-то, но в последний момент забыл, что именно, а потому просто стремительно вымелся с мостика, оглушительно хлопнув дверью. В ушах у него отдавалось незнакомое мерзкое хихиканье и уже знакомый скрежет когтей по металлу. Быстро добравшись до своей каюты, капитан запер дверь на все замки, а для надежности еще подпер дверь тяжелым креслом. Сначала все было тихо, но чем дальше, тем яснее слышались Алексу шаги лап за закрытой дверью, царапанье страшных когтей и скрипучее хихиканье. Ему ярко представлялось, как Зверь ходит там, в коридоре, отделенный от него лишь стеной-переборкой, пробует эту преграду на прочность и хихикает, как бы говоря последнему человеку на корабле, еще не покоренному им: «Врешь, не уйдешь!» Но Зверь и не подозревал, что капитанская каюта была снабжена (как раз на такие критические случаи) внушительным запасом продуктов и даже отдельным санузлом, чей вход был искусно замаскирован под сейф. Итак, Алекс Роу, капитан «Сильваны», готовился выдерживать долгую осаду на своем собственном корабле. Настенные часы в каюте, как назло, недавно вышли из строя, так что Алекс не знал, сколько времени уже сидит и прислушивается к звукам, которые издавал бродящий за дверью Зверь. В каюту тварь проникнуть не могла, но нервы трепала изрядно. Не знал Алекс и того, что произошло с остальным населением корабля. Возможно, Зверь уже успел слопать их всех, ведь в коридорах были лужи крови… Хотя нет, лужи были во сне. Или не во сне? Вспомнив через некоторое время, что Зверь — всего лишь галлюцинация, Роу немного поразмыслил и нашел довольно удачное решение, уже не раз выручавшее его в прошлом. Лихорадочно копаясь в многочисленных тайниках, натыканных по всей каюте, он наконец отыскал в одном из них последнюю непочатую бутылку коньяка и маленький пакетик с остатками зеленовато-серого порошка - измельченных сухих листьев. Привычно смешав содержимое пакетика с содержимым бутылки, взболтав и мысленно обругав себя за то, что не удосужился вовремя пополнить запасы того и другого, Алекс приступил к изгнанию нежелательных глюков. А изгонять нежелательные глюки, как всем известно, лучше всего при помощи глюков желательных, то есть родных и любимых. И вот уже, после одной рюмки коньяка, рядом с Алексом тихо и мирно объявилась его потерянная возлюбленная Юрис, во время таких одиноких попоек всегда являвшаяся к нему самой первой. Однако оставаться с Юрис наедине было опасно, потому как мертвая красавица, заскучав в обществе молчаливого капитана, обычно начинала печально и нудно упрекать его в невоспитанности, алкоголизме, своей смерти и общем свинстве. Поэтому Алекс, улыбнувшись привидению, поспешно употребил вторую рюмку, призвав таким образом нематериальный образ Софии. Оказавшись вдвоем, девушки обычно сначала поглядывали друг на друга с подозрением, потом начинали выяснять, кто из них кто и кто кому насколько родственник. Заканчивалось все обычно душевным женским трепом «за жизнь» и плетением друг другу косичек. Обычно Алексу этого вполне хватало, но сегодня явно было необходимо что-нибудь помощнее. И вот капитан решился на третью рюмку, на рюмку-сюрприз, как он ее называл. Дело в том, что заранее никогда невозможно было угадать, какая особа женского пола будет ею вызвана. Алекс в глубине души надеялся, что это будет Татьяна, однако стройное тело в микроскопическом бикини из шелковых розочек разрушило эти надежды. Голова, обретшая внятные очертания чуть позже, многообещающе зыркнула сначала на Алекса, потом на недовольных Софию и Юрис. Третья рюмка коньяка с травкой на этот раз вызвала нематериальный, но весьма соблазнительный образ великолепной Маэстро Дельфины. Про Зверя Алекс уже и не вспоминал. *** Но увы, действие волшебного напитка не могло длиться вечно, и мало-помалу Алекс начал выныривать из сладкого плена родных и любимых галлюцинаций в горькую действительность. Остатки коньяка были бесславно разлиты, травка закончилась, но, кажется, добиться желаемого все же удалось: вокруг было тихо. Зверь ушел, как будто его и не было. Не веря своим ушам и царившей вокруг тишине, Алекс посидел еще немного около двери, но затем все же решился выбраться наружу. Довольно много времени, сил и нервов ушло на борьбу с креслом, никак не желавшим сдвинуться и хоть немного освободить проход. Однако в конце концов наглый предмет мебели был отодвинут, а точнее, опрокинут, и капитан, пошатываясь, выбрался в коридор. Там было все так же тихо и безлюдно, ровный свет лампы казался каким-то призрачным, но никаких луж крови или царапин от когтей нигде не наблюдалось. Тщательно осматривая наружную сторону двери своей каюты на предмет повреждений, капитан слегка отшагнул назад. Запнувшись ногой обо что-то маленькое и отчаянно ойкнувшее, он со всего маху хлопнулся назад, основательно треснувшись затылком о твердый пол. *** — Вы живой? Вы не умерли? — Алекс почувствовал, как кто-то осторожно подергивает его за уши. Как ни странно, эти манипуляции помогали собрать разбежавшееся сознание в какое-то подобие приличной кучки. — Пожалуйста, ответьте хоть что-нибудь, — испуганно и виновато умолял незнакомый тоненький голосок. — Да жив я, — пробормотал капитан, надеясь, что его услышат и поймут. С трудом открыв глаза, он увидел прямо перед своим носом чье-то встревоженное странное личико… Или это все же была мордочка? Так или иначе, на этой мордочке помещались два очень красивых и очень грустных глаза, сочувственно взиравшие на него. Так… Стоп! Мордочка? Грустные глаза? — Зверь?! Кажется, он произнес это вслух, потому что неведомое существо, похожее на маленькую мартышку с короткими лапками и огромными круглыми ушами, немного отпрыгнуло, как будто испугавшись ужаса и ярости, прозвучавших в его голосе. — Что ты здесь делаешь? Пришел меня съесть? — Я не ем капитанов, — обиженно ответил зверек, пошевелив ушами. — И вообще, я здесь искал своего друга. Может, вы его видели? Он такой зеленый и плоский… — Чего? — только и смог выдать ошарашенный капитан, уже ясно представивший, как по его кораблю ползает какой-то зеленый блинчик с глазами. — Все в порядке, капитан, — успокоила его выглянувшая из-за угла коридора София. — Обстановка на корабле в норме, жертв и разрушений нет. Да и вам, думаю, стоит привести себя в порядок. Алекс, с трудом сев на полу, только молча моргал глазами, поглядывая то на совершенно спокойную Софию, то на Зверя. — О, малыш, ты тут! А я как раз тебя искала, — обратилась первый помощник уже к зверьку. — А вы, капитан, я вижу, уже познакомились с Чебурашкой. — Его зовут Чебурашка? — Алекс рассматривал вернувшуюся галлюцинацию, ожидая, что та вот-вот отрастит когти и набросится на него. Галлюцинация рассматривала Алекса и когти отращивать почему-то не торопилась. — Именно так, капитан, — ответила София. — Ведь правда, он милый? — Господи, да он хуже Дельфины! — простонал Алекс. — Какого черта он притащился ко мне, когда я трезвый?!