Сияние вечной юности

Когда к обрыву подойдешь, закрыв глаза, Шагнешь вперед, Чтоб оборвать страданий адских Ошеломительный поток, Тогда в глазах сверкнет и влага, И губы ты начнешь кусать. Вот, видишь это благо? Кто продолжает так летать? Все врут, что от любви есть крылья - нет. Их нет, и то был краткий Ответ. Сердцебиение скакнуло, прыжком порвался пульс вперед. Так стало грустно и паршиво: Никто, однако ж, не придет. Лишь мысли вихрем пронесутся В потяжелевшей голове. Ты вспомнишь, как хотел очнуться, В любви купаясь и неге. Прикосновенья первый трепет, Заветный первый поцелуй. Воруй же эту бренность. Честно. Воруй! Гляди вперед, чтоб горло драло Заправским кашлем от любви. Шажок навстречу — взрослый мальчик. Ну, сделай еще три… Обилен яд и желчь в порывах, Когда воспоминанья врозь Грозятся скинуть все с обрыва, Оставив тонкий шлейф и кровь. И в небе сером отразится Твоя вселенская печаль. Ведь ты любил — тобой играли. Как жаль… Плоха игрушка, ненадежна: Сломалась с первых слов любви. Ей сделать вдох — и то уж тяжко — Не выдержала злой судьбы: Замкнуло напрочь шестеренки, И корпус сердца заржавел, И слез давно уже превышен Предел. Контекст не гнется, выгибаясь, Оркестр страдает на глазах, Ведь полный жизни умирает С разбитым сердцем на руках. И вдох нещадный губит ветер, И боль, и холод обеспечит Поток воспоминаний, враз Задевший тысячи терзаний, Как будто бы в последний раз… Соленой коркой обросло Порезов зарево красное. Что-то ушло, что-то пришло, Оставив в памяти родное. Три слова, ветхих как завет Тревожат каждого однажды: «Тебя люблю я» — вот ответ Картонный, пламенный, бумажный…