Незабытое Рождество

Тяжело дыша от долгого бега, мокрый от вдруг начавшегося снегопада, Мацумото врывается в полузаброшенную квартиру где-то на самой окраине Токио. От резкого удара двери об стену все взгляды местных головорезов зло обращаются к вошедшему. Но Джун, кажется, уже забыл об опасности, его глаза ищут любимого, Масаки. Вот он, в самом центре, окруженный этими паршивыми гиенами, волнующимися лишь о собственном удовольствии. Привязанный тугими веревками к ободранному стулу, с разбитой губой и заплывшими глазами – его Масаки. – Джун! – выкрикивает Айба охрипшим голосом; в его потухшем взгляде вновь рождается искорка надежды. – Подонки! Что вы с ним сделали?! – сквозь зубы выговаривает Мацумото, кидаясь к Айбе. Но его тут же ловят два увесистых парня, а третий – с силой ударяет Мацу коленом под дых, самодовольно ухмыляясь прямо над его ухом: «Успокойся, парниша. Вернем мы тебе игрушку. Ну, или то, что от нее останется». Джун сжимается от боли и горечи, пытаясь не захлебнуться от гнева и вновь уловить воздух ртом, и в этот момент сзади кто-то резко ударяет его чем-то тяжелым по голове. – Нет! Джун! – что есть мочи кричит Масаки. Мацумото небрежно кидают в углу комнаты. Шум в ушах, голова раскалывается надвое. – Джун! Очнись! Пожалуйста! Холодный пол, дует из щелей между старыми досками, грязный ковер со стойким запахом спермы, смешенной с кровью. – Джун! Пожалуйста! Прошу, спаси! Невыносимое чувство бессилия перед неизбежным, злость и страх, а за ними глухо доносящийся истошный голос Масаки, уже срывающийся на плач... Джун резко открыл глаза, его дыхание сбилось, сердце бешено стучало о ребра. За окнами было еще темно, часы показывали раннее утро. Он в страхе огляделся, но Масаки был на месте: он сладко спал, обняв его за талию. Напряжение тут же спало, и Мацумото с облегчением прижал Айбу покрепче к себе. – Ммм, уже пора вставать? – пробубнил Масаки куда-то в плечо Джуна. – Ты можешь еще немного полежать, – проговорил Мацумото, целуя его в макушку. – А я пойду быстро приготовлю нам завтрак. – Не надо, – проканючил Масаки, вцепляясь в Джуна еще крепче и не давая ему встать. – Купим что-нибудь на станции. – Потом опять будешь жаловаться, что живот болит, – усмехнулся Мацу. – Ну и пусть, – непринужденно выдал Айба. – Без тебя холодно. Пожалуйста, полежи со мной еще немножко. – Ладно, – не особо-то и сопротивляясь, согласился Джун, – но только немножко, а то опоздаем. – Не опоздаем, – протянул Айба, зарываясь носом в шею Мацу. – Какой же ты теплый... Джун легко улыбнулся, поглаживая Масаки по волосам. Уже прошло много лет с того случая и достаточно времени для того, чтобы Айбе перестали сниться кошмары. Мацу еще хорошо помнил то время, когда Масаки просыпался от собственных душераздирающих криков, весь в поту, отчаянно цепляющийся за Джуна, будто тот мог вдруг исчезнуть. Однако уже больше полугода Айба открывал глаза с удовольствием, радостно рассказывая о необычных и смешных снах, которые он видел этой ночью – улыбка снова вернулась на его лицо, и все это просто не могло не радовать Мацумото. Но за одной напастью, как говорится, непременно следует другая – кошмары перекинулись на Джуна. Он не кричал, как Масаки, – его тело становилось будто парализованным, все звуки просто застывали в горле, а из сна не было пути назад до тех пор, пока он не дойдет до самого конца. Противный привкус горечи неотступно следовал за ним, с каждым новым утром все усиливаясь, а чем ближе это утро было к той роковой дате, тем становилось только хуже. Единственное, что спасало от окончательного помрачнения рассудка, – счастливое лицо Айбы. Пока Масаки весело делился своими похождениями в мире грез, Мацу мог успокоиться и вновь включиться в реальность, которая по сути ведь вполне себе налаживалась. Айба, казалось, не замечал состояния Мацумото по утрам – тем лучше, Джуну не хотелось, чтобы тот переживал лишний раз. *** На станции было намного теплее, чем в такси, которое доставило их к месту назначения. Пока Джун разбирался с билетами, Масаки успел наведаться в привокзальную лавочку и купить несколько ароматных горячих булочек. – С пылу, с жару, как говорится, – с улыбкой проговорил он, прижимая к себе теплый пакет с едой. – Уж это ты всегда успеваешь, – усмехнулся Мацумото, приобнимая Айбу за плечи. – Пойдем. Пройдясь по длинному перрону, они наконец нашли нужный вагон и уселись на свои места. Благо в хвосте поезда мало кто любил ездить, тем более в это время года, поэтому ребята были предоставлены самим себе. – А сколько нам ехать? – пробубнил Масаки, пытаясь прожевать довольно большой кусок сладкой булочки. – Ты каждый год спрашиваешь одно и то же, – устало проговорил Джун, тянясь за своей порцией. – Ну, я все время забываю, – как ни в чем не бывало проговорил Айба. – На синкансене – всего четыре часа, – в который раз повторил Мацумото заученную фразу. – А, хорошо, что недолго, – кивнул Масаки, разворачивая следующую упаковку. Все было как всегда, все как обычно. – Как отреагировал твой новый начальник на то, что ты так внезапно отпросился на несколько дней? – спросил Джун, неохотно жуя булочку с адзуки. – Я сказал, что у нас в семье такая традиция – уезжать на мой день рождения, – улыбаясь, ответил Масаки. – А моя семья – только ты, сам же знаешь... – То есть вы поладили? – осторожно прервал его Мацу, не желая поднимать опасную тему. – Да, в последнее время мы очень даже неплохо общаемся, – кивнул Айба, – так что он меня отпустил. Сказал, что это за хорошую работу. – Хорошо, что так. Ты у меня молодец, – похвалил Джун, потрепав его по голове. – А почему, кстати, мы постоянно ездим в одно и то же место? – непринужденно поинтересовался Айба, когда состав наконец тронулся с места. – Ты же сам сказал – традиция, – в тон ему ответил Мацумото. – Давай ее как-нибудь поменяем. Есть куча мест, куда бы мне хотелось поехать на свой день рождения вместе с тобой, – воодушевленно выдал Масаки, уютно устроившись на сидении. – Когда-нибудь обязательно... – тихо отозвался Джун, взглядом погружаясь в заснеженный лесной пейзаж, который размеренно мелькал за окном. *** – Наконец-то мы на месте, – устало выдохнул Масаки, кидая сумки на пол и прямо в куртке плюхаясь на широкую кровать. – И чего мы пешком потащились по таким сугробам?! – Сам же хотел прогуляться, подышать свежим воздухом, – легко улыбнулся Джун, подходя к окну на всю стену и раздвигая плотные занавески. – Давно же мы здесь не были... – Угу... – протянул Айба, приподняв голову на покрывале и рассматривая представший перед ними пейзаж. Окно выходило на густой сосновый лес. Сейчас он полностью был покрыт белым искрящимся снегом и казался неким оплотом внутренней силы и спокойствия, которое Масаки впервые ужасно захотелось разрушить, заменив его бурей веселья. Однако задумчиво созерцающий взгляд Джуна заставлял немного поумерить свой пыл. – Что будем делать? – решил нарушить тишину Айба. – А? – голос Масаки будто вырвал Джуна из сна. – А... да как обычно: разберем сумки, прогуляемся до лавок и я приготовлю нам ужин. – А пойдем в онсен, – улыбаясь, предложил Масаки, – раз уж мы забрались так высоко в горы. – Онсен?.. – удивился Мацумото. – Ну да, – подтвердил Айба, удобно усаживаясь на покрывале. – Мы столько лет сюда ездим и ни разу туда не ходили. – Но... – проговорил Джун, недоверчиво поглядывая на больно довольное лицо Масаки. – Ну пойдем! – просил Айба, демонстративно пододвигаясь ближе к краю кровати, где стоял Мацу. – Пожалуйста. – Ты уверен, что хочешь?.. – неуверенно выдал Джун. Масаки начал воодушевленно кивать головой. – Хочу-хочу-хочу! – Ладно-ладно, только не тряси так головой, – произнес Мацу, придерживая Айбу за плечи. Сев рядом, Мацумото еще раз внимательно посмотрел Масаки в глаза, но те лучились радостью, так что он произнес: – Бери все что нужно, и пойдем. – Ура! Радостно подскочив на кровати, Масаки тут же кинулся копаться в своей сумке. В буквальном смысле выкинув из нее все ненужное и оставив только сменную одежду да полотенце, Айба подскочил к Джуну и начал терроризировать его взглядом, умоляя собраться побыстрей. – Лучше бы сложил все как надо, а не прожигал во мне дырку, – усмехнулся Мацумото, не отрываясь от аккуратного раскладывания вещей в комод. – Как вернемся, я все сразу же уберу, только пойдем уже! – с нетерпением пообещал Масаки, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Ну-ну, – хмыкнул Джун, проверяя, ничего ли он не забыл. – Ладно, ты готов? – Всегда готов! – радостно крикнул Масаки, хватая Мацу под руку и таща его по направлению к выходу. *** – Брр, как же на улице холодно! Еще и ветер поднялся, – проговорил Масаки, стуча зубами. – Ну вот куда ты побежал без шапки, а? Обратно-то как пойдешь с мокрой головой, подумал? – усмехнулся Мацумото, заходя в теплое помещение следом за Айбой. – Точно! Мы же потом еще хотели погулять! – воскликнул Масаки, вдруг застыв на месте. – Ты иди, а я сейчас быстро... – Да стой ты, – смеясь, сказал Джун, хватая порывавшегося кинуться обратно на улицу Масаки за капюшон, – взял я твою шапку. – Эээ? – удивленно протянул Айба. – Что же ты сразу не сказал? – Проучить хотел, – просто ответил Мацумото, с удовольствием ловя обиженный взгляд Масаки и наблюдая за его надутыми губками. – Ну вот всегда ты так, – кинул Айба, скидывая обувь и заходя внутрь под звон входных занавесок туда, где гостей уже ждала хозяйка онсена. – Добро пожаловать, – поприветствовала она двоих мужчин, легко приподняв уголки губ. – На сколько планируете у нас остаться? – А, нет-нет, нам не нужна комната, – взялся вести беседу с хозяйкой Мацу, – мы в общий онсен. – Понимаю, – произнесла она, доставая классического вида картонки с расценками и раскладывая их перед Джуном. – Выберите, пожалуйста, что вам нужно, а после оплаты моя помощница проводит вас. Пока Мацумото выбирал, что из прайс-листа им нужно, а что они уже взяли с собой, Масаки с трепетным восторгом осматривался по сторонам. Начищенные до блеска полы, по которым ловко сновали девушки, одетые под стать настоящим гейшам. Мягкий оранжевый свет создавал очень домашнюю и теплую атмосферу. Здесь не было ничего лишнего: парочка небольших картин на стенах с изображениями гор и озер, у стойки и по тянущемуся куда-то вперед длинному коридору стояли вытянутые вазы с одним единственным цветком в каждой, цвет и сорт которых менялся в зависимости от сезона. Такое постоянство и некоторый аскетизм дарили спокойствие, и всякий страх, который мог преследовать за пределами этого места, здесь просто растворялся, будто время здесь двигалось немного по-иному, более замедленно, не торопя ход событий. – Хорошо бы как-нибудь остаться здесь подольше лишь вдвоем, – подумал про себя Айба, глядя на сосредоточенного Джуна. – Вдвоем... без тени прошлого. – Ну что, пойдем? – спросил Мацу, внезапно появившись прямо перед лицом задумавшегося Масаки. – А, да, – очнулся Айба, – пошли! Миловидная девушка в кимоно вела их по длинным коридорам с многочисленными раздвижными дверями комнат по направлению к мужской купальне, откуда уже можно было попасть в общий онсен. По пути им попадалось множество парочек в длинных банных кимоно. Все раскрасневшиеся от горячей воды источника, веселые они возвращались в свои комнаты, где их уже наверняка ждал богатый на сезонные яства стол. Они выглядели такими счастливыми и отдохнувшими, что можно было лишь позавидовать. – Ничего, а я вот сегодня снова буду, как, впрочем, и всегда, кушать стряпню моего Джуна, – думал про себя Масаки, провожая влюбленных взглядом и чуть ли не показывая им вслед язык. – Ты чего все улыбаешься? – с интересом спросил Мацумото, ловя хитрющий взгляд Айбы. – Что опять задумал, м? – А? Нет, все хорошо, – произнес Масаки, смущенно улыбаясь. – И ничего я не задумал! Тем временем они пришли к входу в мужскую раздевалку, откуда доносился смех и подначивания – видимо, в онсен нагрянули студенты из ближайшего университета. Девушка жестом указала на дверь, легко поклонилась и тут же двинулась в обратном направлении. Не раздумывая, Джун отодвинул деревянную дверь, и ребята зашли внутрь. Их взору предстала довольно большая компания молодых людей: кто-то уже полностью разделся и ждал других, кто-то бегал полуголый, но вокруг них царила атмосфера безудержного веселья, присущего всем студентам после успешной сдачи промежуточных экзаменов. Среди них можно было заметить несколько мужчин среднего возраста, видимо, приехавших сюда, как и ребята, со своими вторыми половинками, а также пару мужчин более преклонного возраста. Последние спокойно раздевались, складывали свои вещи в шкафчики и уходили в сторону купален, не особо обращая внимания на излишне веселящуюся молодежь. Ребята последовали их примеру и, найдя свои шкафчики, начали доставать из сумок свои вещи. Пока Джун складывал свой теплый свитер, Масаки стянул с себя всю верхнюю одежду разом, оголив торс. Где-то со стороны раздался громкий вздох, ребята оглянулись на звук, но издавший его парень тут же зажал рот руками и кинулся куда-то за ряд шкафчиков. Ребята непонятливо переглянулись и вернулись каждый к своему занятию. Они и не заметили, как парень появился вновь, но уже со своим другом. Студенты с некоторой боязливостью, но с не дюжим интересом поглядывали на Айбу и украдкой тыкали в него пальцами, о чем-то перешептываясь. – Ты только посмотри на него! – донесся до ребят больно возбужденный голос одного из студентов. – Он точно из якудза. – Да что за бред ты несешь? – ответил ему второй с долей иронии. – Будто знаешь, какие у якудза отличительные знаки, помимо татуировок. У него же и их нет. – Ну, значит, он с ними связан! – не отставал парень. – Посмотри на его шрамы. – Мда, вряд ли у него настолько буйная подружка. – Да точно тебе говорю, это следы ножа. Этого-то Джун и боялся, когда они с Айбой шли сюда. Мацу взглянул на напрягшуюся спину Масаки, который пытался игнорировать этот разговор, продолжая медленно раздеваться. Вся его спина была испещрена глубокими беспорядочными шрамами – последствиями извращенных игр, жертвой которых по воле случая он стал. Эти раны будили воспоминания, которые никогда их не отпустят. Джун грустно посмотрел на лицо Айбы, продолжающего немного натянуто, но все же улыбаться. – И почему только я не смог тебя тогда спасти?.. – спрашивал себя Мацу, устало спрятав лицо в ладонях. – Почему?.. Джун до сих пор не мог найти ответа на этот вопрос, упорно продолжая мучить себя им, будто бы от этого могло что-то измениться. – Слушай, да он, наверное, был просто «любовницей» одного из якудза, – вернул Джуна к реальности ехидный голос одного из молодых людей. Мацумото зло уставился на ребят, которые не замечали разгоравшуюся бурю в его глазах. – Кстати, вполне возможно, – поддержал разговор второй парень. Джун поднялся в порыве треснуть этих тугоумных придурков чем-нибудь, что навсегда отшибло им подобные мысли, но был остановлен Масаки. Последний несильно сжал его предплечье и помотал головой, будто говоря: «Не надо». Мацумото кивнул, и хотел было вернуться на свое место, но следующие слова окончательно вывели его из себя: – Значит, он просто шлюха, которую выкинули за ненадобностью. У якудза такие долго не задерживаются. – Что ты там провякал, щенок?! – прорычал Мацумото, вмиг оказавшись вплотную к ребятам. – Ты хоть сам понимаешь, что ты тут мелешь?! Студенты были в таком шоке, что не могли выговорить ни слова и лишь испуганно хлопали ртами. Джун грубо схватил за подбородок самого говорливого из этих двоих и притянул поближе, чтобы заглянуть в его бегающие глазки. – Еще раз вякнешь нечто подобное, и я оторву тебе твой грязный язык, ты понял? – медленно процедил Мацу, выделяя каждое слово. – Кивни, если понял. Парнишка послушно закивал, не зная, куда себя деть от такого убийственного взгляда высокого мужчины. – Быстро свалили отсюда, и чтобы я вас не видел, – презрительно кинул Джун, отпуская парня. Студенты тут же ретировались, забрав с собой всю вмиг притихшую компанию. Мацу и Айба остались в раздевалке совсем одни. – Джун-кун... – тихо произнес Масаки, обнимая его сзади. – Не нужно было... Мацумото молчал, пытаясь успокоить свое дыхание и всю ту злость, что пробудил в нем настолько безразличный разговор двух студентов. – Со мной все нормально, не переживай, – говорил Масаки, поглаживая Джуна по груди. Тяжело выдохнув, Мацумото взял ладони Айбы в свои и повернулся. – Раздевайся скорей, – произнес он, пытаясь улыбнуться, – ты ведь вроде хотел в онсен. По его взгляду Масаки понял, что сейчас эту тему не стоит развивать и вообще будет лучше просто попробовать насладиться тем, за чем собственно они сюда и пришли. – Хорошо, и ты тоже поспеши, – сказал Айба, ободряюще хлопая своего любимого по плечу. *** Холодный ветер приятно обдувал раскрасневшиеся щеки, а небольшие хлопья снега тут же таяли при соприкосновении с горячей кожей. Джун заботливо одел на Масаки шапку и, взяв за руку, повел по заснеженной дороге. Они молчали, как и все то время, проведенное в горячих источниках. Айба чувствовал, что слова будут лишними, и просто ловил задумчивый и немного рассеянный взгляд Мацу и его улыбку: совсем легкую, грустью застывшую в глазах. По дороге зайдя в несколько магазинчиков, ребята вернулись домой. Джун тут же принялся готовить ужин, а Масаки, усевшись за небольшой стол, в предвкушении не отрывал от него взгляда. – Ты вроде хотел убраться, – напомнил Мацумото, нарезая овощи и кидая их на сковородку. – После ужина – обязательно, – широко улыбаясь, ответил Айба. Но и после еды Масаки сослался на усталость и, переодевшись в пижаму, забрался под одеяло. Джун вздохнул и, погасив свет, улегся рядом с ним. Он зажег прикроватный ночник, и хотел было почитать перед сном, как делал всегда, но часть одеяла слева недовольно заворочалась. – Обними меня, – пробурчал Масаки сквозь плотную ткань. – Мне холодно. – В комнате тепло, Масаки, – проговорил Джун, не отрываясь от книги. – А мне холодно, – произнес Айба, подползая ближе, – без тебя... Внимательно осмотрев макушку, очертания которой проглядывались из-под одеяла, Джун устало улыбнулся и, погасив лампу, залез к Масаки. – От кого ты тут прячешься? – спросил Мацу, притягивая Айбу ближе и целуя его в лоб. – Скажи, – проигнорировав его вопрос, начал Масаки, – почему в этот день мы всегда приезжаем сюда? Мацумото не хотел говорить об этом, не хотел ничего вспоминать, но вокруг была темнота, они были вместе, и Айбе ничего здесь не угрожало, поэтому он ответил: – Ты как-то сказал, что только здесь чувствуешь себя действительно спокойно... – Поэтому ты и возил меня сюда? – Я не хотел, чтобы ты вспоминал о том случае, не хотел, чтобы ты чувствовал себя одиноко от того, что не можешь присоединиться к общему веселью. А это было единственным, что я мог для тебя сделать. Эти слова дались Джуну непросто – на глаза набежали слезы. Он хотел отвернуться, но Масаки крепко обнял его, положив голову Мацу на плечо. – Спасибо, – тихо прошептал Айба ему на ухо. Стянув одеяло, Масаки заглянул в любимые карие глаза, обладатель которых продолжал стоически сдерживать подступающий плач. Айба аккуратно провел пальцами по его лицу и за шею притянул за поцелуем. Их губы нежно касались друг друга, когда вдруг в глаза им ударил свет, льющийся из не зашторенного окна. Ребята приподнялись на кровати, и их взору предстало множество переливающихся разноцветными лампочками сосен. Это было словно маленькое волшебство, вершившееся лишь для них двоих: хлопья снега медленно падали за окном, кружились и укладывались на белоснежное полотно, которое окутывало всю опушку. Искрящийся ковер переливался всеми цветами радуги, создавая тихую, но этого не менее праздничную атмосферу. Джун взглянул на часы – ровно полночь. – С днем рождения, Масаки, – произнес он, обнимая Айбу сзади за талию и целуя в шею. – Это мой тебе подарок. Приоткрыв рот, Айба просто не мог оторвать взгляда от этого чуда. Его глаза были наполнены радостью, по-детски наивной, ведь уже давно Рождество стало для него лишь простым словом, но вдруг все начало налаживаться, а эти огоньки были лучами надежды к возвращению в нормальную жизнь. Масаки аккуратно приподнял руки, крепко обнимающие его, и начал их целовать. Каждую клеточку, каждую родинку этих спасительных рук. Повернувшись, Айба повалил Мацу на простыни. – Я хочу тебя, – прошептал Масаки, в желании захватывая его губы. Спешно стянув с себя пижамную кофту, руки Масаки поползли под футболку Джуна, пальцами проводя по напрягшемуся животу, по крепкой груди и пытаясь стянуть мешающуюся одежду. – Не надо, Масаки, – сквозь сбившееся дыхание проговорил Мацумото, опуская футболку вниз. – Не нужно. – Почему? Почему нет? – растерялся Айба, садясь на кровати. – Не нужно, – просто повторил Джун, садясь рядом с Масаки и беря его ладони в свои. – Почему нет? – все спрашивал Айба, чувствуя, как его глаза начинают слезиться. – Почему только в этот день нельзя? Мацумото молчал, опустив голову, зубы сжались от невысказанных чувств. В груди Масаки больно кольнуло: – Это потому что я грязный?.. – сдавленно произнес он. – Нет, что ты... – пытался возразить Джун. – Прости меня, пожалуйста, – проговорил Айба, больше не в силах сдерживать слезы, – но я ничего не могу с этим сделать. Прости. – Это я тебя не уберег, – вырвалось у Джуна. – Это я виноват! Мне нужно было тебя защищать! Мацумото сгреб Айбу в охапку. Он не отпускал его, крепко обнимая и поглаживая по волосам, хоть и чувствовал в глубине души, что не имеет на это никакого права. Его съедала вина, обидный комок подступал к горлу, Масаки снова плакал – и все это только из-за него одного. Мацумото сжался, тихо всхлипывая у Айбы на плече, но последний не собирался его отталкивать. – Глупый, – с нежностью произнес Масаки сквозь слезы, – это ведь ты один-единственный, кто остался со мной после всего, что случилось. Джун замотал головой в знак того, что все это ничтожно мало. – Ты единственный, кто никогда не осуждал меня, – уже более спокойно продолжал Масаки. – Ты всегда ждал меня, пока я снова учился жить в этом мире. Ты был тем, кто всегда давал мне время и поддерживал, когда казалось, все уже потеряно. Посмотри на меня. Айбе потребовалось некоторое усилие, чтобы вновь заглянуть в глаза Мацу. – Это правда, Джун-кун, – серьезно произнес Масаки, касаясь его лба своим. – Ты единственный, кто действительно спас меня и стал моей семьей, поэтому, пожалуйста, позволь... Их губы снова соприкоснулись, руки Джуна нерешительно поползи вверх по спине Масаки, касаясь каждого шрама, на что Айба лишь томно выдыхал, погружаясь языком в его рот. – Давай оставим это прошлое позади... – проговорил Мацумото, подминая Айбу под себя. Масаки улыбнулся – он хотел сказать то же самое. Дыхание Джуна приятно обжигало, когда он целовал шею и ключицы Айбы, а внезапно нагрянувший глубокий поцелуй заставлял возбуждаться все сильнее. Язык, обводящий ракушку уха, вырывал тихие стоны с губ Масаки, заставляя его закрывать глаза от удовольствия и прижимать Мацу крепче к себе. Джун стянул с себя футболку, и теперь Масаки мог чувствовать, как приятно соприкасалась их кожа. Пока их губы не могли насытиться друг другом, руки Джуна отправились в путешествие по стройному телу Масаки. Длинные пальцы водили вдоль груди, неспешно опускаясь к талии и останавливаясь на выступающих костях бедер. Мацумото оторвался от губ Айбы, чтобы уже языком проложить себе дорогу к тому самому заветному, что становилось лишь тверже. Пижамные штаны Масаки были настолько легкими, что не могли скрыть и капли его возбуждения – его член соблазнительно выпирал под мягкой тканью. Масаки чувствовал, как легко штаны начали сползать по коже вниз, заставляя ее покрываться мурашками. Они оба были уже абсолютно нагими, и только по головке члена пробежался легкий холодок, как Айбе безумно захотелось закричать, остановиться – картинки отрывочных воспоминаний начали мелькать в его голове. Но на смену холоду тут же пришли теплые родные руки, которые будто бальзам успокоили забившееся в паническом страхе сердце. Айба с облегчением выдохнул – все в порядке. Влажный язык проскользнул по стволу, и горячий чувственный рот тут же обволок всю его длину. Масаки стонал в голос, а Джун украдкой посматривал на него, доставляя ему удовольствие языком. Те душераздирающие крики все еще стояли у него в ушах, и он боялся, безумно боялся услышать их вновь, прямо сейчас. Но в лице Айбы читалось долгожданное удовольствие, а в томном взгляде отражалось желание. – Я готов, – тихо прошептали губы Масаки. – Прошу, возьми меня. Пальцы Джуна не были грубыми, они входили так осторожно, чтобы не причинить боли, а его лицо было внимательным и заботливым – таким родным... Айба видел лишь его: сосредоточенное лицо, капельки пота на висках, крепкое тело, а за его спиной весело переливались разноцветные огоньки. Но главным подарком были совсем не они, а то, что должно было свершиться прямо сейчас – Мацу уже был готов войти, но все еще медлил. Масаки чувствовал, как его начинает бить легкая дрожь – шрамы болели от накатывающей волны прошлого, но он не собирался отступаться. Подрагивающая улыбка родилась на его губах, и, положив руки Джуну на бедра, Масаки сделал разрешающий жест. Контролируя свое желание, Мацумото двинулся вперед, ведомый ладонями Айбы. Он не спешил, давая Масаки привыкнуть, позволяя ему самому все для себя решить. Айбу кидало то в жар, то в холод, но он упорно продолжал продвигать Мацу глубже в себя, но вдруг четко осознав, что он никогда не сможет прожить без этого человека, и с силой разорвав противную паутину прошлого, Масаки резко насадился на член, крича от приятной боли удовольствия. Наконец-то они были одним целым, тем единственным друг у друга, которое теперь невозможно отнять. Они ловили ритм, кусали губы, стонали в голос, и здесь больше не было места страху и чувству вины, которые следовали за ними все это время. Дом заполнился голосами, кричащими о своей любви друг к другу, которую не смогли разрушить ни насилие, ни предательство, ни порицания со стороны самых близких, казалось бы, людей. И теперь, с этого момента можно было быть уверенным, что этот день для них обоих навсегда станет поистине праздничным.