Ловец с вересковых пустошей

      С того дня, как Кас пришел в себя, прошел месяц. Плечо его уже не беспокоило, да и слабость ощущаться перестала. Кас успел забыть, каково это, когда ты не чувствуешь постоянно усталости, когда боль не рвет мышцы и не ломает кости, а единственное, чего ты хочешь – это молчать.       Дождавшись заката, Кас отложил книгу и спустился вниз. Дин был на кухне и помогал Чарли кормить двойняшек. Стоило Касу войти и сесть, как Гарри, опрометчиво оставленный мамой на несколько секунд, тут же слез с детского стульчика и забрался к Касу на колени.       - Не знаю, что мы будем теперь без вас делать, - завязывая рыжий каскад волос в хвост, сказала Чарли. – Мел слушает только истории Дина – хотя еще раз повторяю: пересказывать сюжет «Красной свадьбы» ребенку не стоило... Гарри от тебя не отходит... Вы уверены, что хотите уехать? Даже Дороти уже не против, что вы тут живете.       - Чарли, спасибо, но все же не говори ерунды. Мы и так у вас задержались, - не отрываясь от кормления Мелоди ответил Дин.       - Он прав, Чарли.

***

      Они ушли рано утром. С многочисленным семейством Гейл-Брэдбэри попрощались еще накануне, поэтому, едва стало светлеть, парни трансгрессировали.       - Где-то я все это уже видел, - попытался сострить Дин, осматривая потускневшее вресковое поле и башни замка, упирающиеся в светлеющее небо. Зима еще не вступила в свои права, но уже было ощутимо холодно.       Кутаясь в мантии, парни подошли к дворику со статуями. Там, в тени замка, среди камней и прочих развалин, цвел миндаль. Он возвышался в полумраке как белый светящийся шар и, казалось, сейчас даже маглы смогли бы ощутить магию, переполняющую это место.       - Этого не может быть. Холод просто собачий, как вообще что-то может цвести?       - Оно дожидалось меня. Миндаль цвел в церкви в тот год, когда я родился. Теперь он цветет, потому что оплакивает мою смерть.       - Кас, не говори ерунды… - пробурчал Дин, ускоряя шаг.       Когда они подошли к статуе грифона, Винчестер опасливо посмотрел на лежащие в стороне мраморные плиты и тут же отвел взгляд. Тэсса, а точнее то, во что стало превращаться ее тело, все еще было там.       - Мы должны похоронить их, - не дрогнувшим голосом заявил Новак.       Дин молча кивнул.       Парни пробыли там не более часа. Кас изучил каждый камень в поисках своей палочки, а когда наконец нашел ее, оказалось, что она сломана. Держа на ладони два обломка и вырванное из палочки перо фестрала, Кас лишь еще раз убедился, что теперь ему суждено жить как обычному человеку.       Когда они с Дином стояли над тремя свежими могилами, Кас обернулся к миндальному дереву. Увидев, как с него медленно облетают светлые лепестки цветов, он даже не удивился.       - Идем.       И они пошли, ничего не говоря и не спрашивая. Дин не предложил трансгрессировать, а Кас и не просил его об этом. Они просто шли вперед, шли, пока очертания замка не стали меньше, а белое пятно миндаля совсем не пропало из виду.       Неприкаянный ветер рвал полы мантий, в которых парни тщетно пытались укрыться от холода. Им уже не было смысла здесь оставаться, но что-то все еще держало их в этом месте.       - Дин, кажется, я больше не волшебник, - спокойно произнес Кас, когда ветер чуть стих. - Я просто человек.       Винчестер удивленно приподнял бровь, взглянув на парня. Перед ним трепетали тонкие листочки вереска, касаясь грубой кожи его ботинок.       - Я видел, как ты пытался колдовать палочкой Чарли…       - Нет, пожалуйста, - прервал его Кас. Дин замолчал. Развернувшись, он встал перед Новаком. Казалось, сейчас вся голубизна неба, сопутствующего этому холодному утру, была сконцентрирована в его глазах. Взяв руку Каса в свою, Дин поднес ее к губам и поцеловал. В другое время ему бы понадобилось для этого больше моральных сил, но только не сейчас.       - Дин, кто я после этого… Магия – в этом было все…       - Только не смей думать, что ты стал хуже. Магия уже однажды взяла над тобой верх. Ты видел, что случилось с тем, кто ставил дурацкие заклинания и эксперименты превыше всего. Ты справишься.       Кас растерянно посмотрел на Дина. Уверенность, сила и преданность сейчас читались в этом решительном зеленом взгляде. Кас вдруг подумал, что они оба еще так молоды, а в глазах у обоих уже живут тени пережитого, не позволяя смотреть ясно.       Или эти тени мешают только ему, Касу? А Дин еще может видеть все так, как оно есть на самом деле?       - Я люблю тебя, - сказал Дин.       - Я тоже люблю тебя. Что… что ты делаешь?       Не выпуская руку Каса, Дин опустился перед ним на одно колено.       - Когда-то давно ты сделал первый шаг и я испугался. Я оттолкнул тебя, потому что никогда раньше не видел такого смелого человека, готового пойти ради своей любви на все. Ты всегда был смелее и сильнее меня, ты сам знаешь это. Разреши хоть сейчас мне сделать что-то первым.       Кас смотрел на Дина широко раскрытыми глазами. Он забыл о своей печали, забыл обо всем. Весь его мир внезапно уменьшился до клочка поля, на котором стояли они с Дином, и ветра, шумящего в ушах.       - Кас Новак, я люблю тебя и хочу прожить с тобой жизнь, сколько бы ее нам не осталось. Ты согласен на это?       Медленно опустившись на колени напротив Дина, Кас продолжал оторопело смотреть ему в глаза.       - Да, - наконец сказал он. – Ты же знаешь, что это всегда «да».       Притянув парня к себе, Дин коснулся его губ. Он чувствовал руки Каса в своих волосах, и без того растрепанных ветром. Сейчас он целовал его как никогда прежде. Он целовал его за все победы и поражения, которые им удалось пережить. В этом поцелуе было отчаяние их прошлого и отчаянность настоящего. В том, как касались его любимые губы, в горячем дыхании сумасшедшего голубоглазого парня, который когда-то перевернул весь мир Винчестера и наконец привел его в правильное положение, была бесконечная надежда на то, что все будет хорошо. И даже если это лишь временное успокоение, самообман, то Дин уж точно никогда не оставит его в покое, никогда не даст Касу уйти, чтобы он там себе не придумал.