***
Вот в чем дело: мертвые должны оставаться мертвыми. Тебе стреляют в голову, и это билет в один конец в морг. Эггзи это предельно ясно, но он не прекращает стоять у пустой могилы с именем Гарри и умолять его вернуться, чтобы доказать всем, что они не правы и чтобы все исправить. Он говорит все несказанные слова, извиняется за то, что все испортил, с его губ слетают различные "если бы", будто они могут что-то изменить. Но ничего не меняется. Гарри не возвращается домой. (Не сейчас.) И Эггзи продолжает жить своей жизнью. Он выполняет свою работу, влезает в костюм, сшитый для него, смотрит в зеркало, пока его лицо уже не выглядит как его собственное, а становится похожим на призрак мертвеца. Он становится Галахадом и думает, все ли он делает правильно, гордился бы им Гарри. Конечно, никто не замечает, как его взгляд задерживается в зеркале, как, пусть даже немного, но меняются его повадки. Никто не замечает, а потом все думают, что уже слишком поздно. Когда с его очков перестанет идти запись, его координатор будет долго смотреть на экран в тишине, а после признается: - Он никогда не говорил ничего, что могло бы показать... - и вновь замолчит.***
Вопреки распространенному мнению, Гарри не умер в тот день в Кентукки. Преимущество того, что в тебя стреляет маньяк-новичок с манией величия и слабым желудком - отсутствие у него и намека на точность прицела. Он просыпается в темной палате госпиталя, отдекорированной зелеными лентами, под звуки американской программы из телевизора на стене. Спустя три минуты он понимает, что проснулся. Спустя три недели он вспоминает свое имя. Воспоминания нахлынули на него разом, в один миг, когда он стоит перед зеркалом в ванной, и в будто бы уже сотый раз за день пытается смыть с рук невидимую кровь. То что он вспомнил, вовсе не значит, что он хочет эти воспоминания, так что когда медсестра приходит и вновь спрашивает у него основные моменты, он навешивает на лицо очаровательно-невинную улыбку, которую использовал на множестве миссий, и отвечает: - Боюсь, что я все еще ничего не помню. - Может, это и к лучшему. - Может быть.***
У таксофона стоит мужчина, его пальцы набирают знакомые цифры, его дыхание сбивается, прежде чем он бормочет: - Оксфорды, но не броуги. На другой стороне линии в ответ раздается удивленный вопрос: - Простите, что? - Извините, ошибся номером.***
Эггзи только что вернулся со своей последней миссии, синяки все еще покрывают его кожу, когда он возвращается в свою квартиру. Все уже давно стало привычной рутиной - втереть в ушибы на теле лечебную мазь, поставить чайник на плиту, чтобы потом о нем забыть, налить с палец виски в бокал и бездумно включить голосовую почту. Первым идет ничем не примечательное сообщение от его матери, которая просит купить упаковку яиц, когда он вновь заглянет к ним. Вторым - напоминание от Мерлина, чтобы он соблюдал предписания врача и отдыхал. А третьим... Оно длится всего секунду, состоит из двух слов, но из-за знакомого голоса Эггзи застывает на месте. Голос ему так знаком, у Эггзи все тело сводит болью от одного только звука. Хотя опять же, сейчас ему от всего становится больно. Он слушает сообщение еще сотню раз, будто бы включив его вновь вместо него будет что-то другое, более реальное. - Ну ты и ублюдок, - говорит он в пустую комнату, нажимая на плей снова. Не раздумывая, он выбирает следующую миссию в Штатах.***
- Прошло уже сорок восемь часов. Хотите объявить об этом? - Пока нет. - Два Галахада меньше чем за год, - отвечает мужчина, поднимаясь, чтобы взять с каминной полки традиционный для таких случаев графин с коньяком. - Так и знал, что мальчишка повторит судьбу Гарри. - Я надеялся, что он протянет подольше.***
В конце улицы, на ферме, живет мужчина. Соседи уже привыкли обходить дом стороной, лишь с опаской оглядываются на хлипкие ворота. Трава растет сама по себе, загоны для животных стоят пустыми. Спустя всего лишь неделю одна замужняя дама, сидя на скамейке у своего дома, не выдерживает: - Это просто ненормально, - а после весь город начинает трезвонить. Слухи разрастаются быстро, что абсолютно предсказуемо для такого маленького городка, где каждый подозрительный человек - странность, которую нужно опасаться. Дети на спор бегают до двери, чтобы позвонить в колокольчик, но самые смелые добираются только до крыльца. Половину времени люди вообще не верят, что хоть кто-то живет на старой ферме. Местный пастор утверждает, что он, как хороший сосед и все такое, встречался один раз с этим человеком, и он видел в его глазах самого Дьявола. Только одной женщине удается зайти в дом. Она работает в госпитале сразу на два города и говорит соседям, что там просто старик, который не может вспомнить дорогу домой, но никто ее не слушает. Добрая медсестра ставит кружку с чаем на стол. - Наверное, вы хотите что-нибудь сделать, пусть даже вы ничего не помните? - Я там, где я хочу быть, - настаивает странный человек, и хоть его слова - очевидная ложь, она не продолжает расспросы.***
- За Галахада, - говорит он не в первый раз за этот год. - За Галахада, - эхом отзываются за столом не в последний раз.***
Миссия проста: получить необходимое и уйти. Голос Нимуэ в его ухе мягко направляет его к месту эвакуации, но он едва ли ее слушает. Эггзи снимает очки с лица и просит таксиста остановить. Они на середине моста, но это не имеет никакого значения, поток машин еле движется, такси стоит практически на месте, и ему достаточно легко выйти. Ноги будто сами его ведут, он огибает машины, ни разу не остановившись. Он снимает пиджак, стряхивает ботинки и переступает через забор. Вокруг него настоящая какофония из звуков: люди, идущие мимо, машины, застрявшие в пробках, кто-то кричит ему, чтобы он отошел от края. И где-то посредине всего этого наступает момент, когда он почти останавливается. Когда он смотрит вниз на воду, на темноту крутящихся волн, и думает отступить обратно на твердую землю, добраться до места эвакуации, вернуться в Лондон... Но потом на задворках сознания он слышит те два слова, как призрак мертвого воспоминания. Вода под мостом холодная, как лед.***
- Нет, нет, как вы смеете вновь так со мной поступить! - Мои соболезнования, мэм, мне действительно очень жаль.***
Этот звонок был большим риском. Ему с трудом удалось построить новую жизнь, свой маленький мир вдали от большого, вдали от того, кем он был раньше. И он был готов рискнуть и потерять все это, ради того, чтобы узнать хоть что-то о единственном важном, что осталось позади. Он никогда не думал о том, как его мальчик мог бы отреагировать на эти слова. Он узнает о случившемся слишком поздно, за завтраком, пока мировые новости создают приятный фоновой шум. Последнее, что интересует американцев, - мужчина, прыгнувший с моста. Очевидно, что суицид, но это не мешает распространению различных слухов про отчаявшегося бизнесмена, сделавшего последний шаг. Некоторое время новость про человека на мосту висит в главных трендах Твиттера, не то чтобы он этим интересовался. Но именно на этом сайте он видит нечеткую фотографию, сделанную на мобильник, и узнает полосатый пиджак и прическу - за последние годы он укладывал волосы именно так слишком часто, чтобы хоть когда-нибудь смог об этом забыть.***
Его пальцы дрожат, когда он открывает пакет, до краев наполненный зелеными купюрами. - Один билет на поезд до Кентукки. - Дорога дальняя, - говорит скучающий за столом кассир. - Дня два, не меньше. - Я ждал слишком долго. Пара дней не имеют значения.***
Похороны проходят в дождливый майский день, неделю спустя его падения с моста и четыре дня спустя прекращения поисков тела в воде. Она стоит сзади, где никто не смог бы ее видеть, сгорбившись, потому что ее здесь вообще быть не должно. Был особый порядок для того случая, и пусть Ланселот и Галахад работали вместе, согласно публичным данным Роксана Мортон и Гэри Анвин никогда не встречались. - Поверить не могу, что они выгравировали Гэри, - говорит она, подходя ближе, чтобы выразить свою скорбь цветком на могильном камне, - ты всегда ненавидел это имя. Горький смех комом застревает в ее горле, когда она смотрит на пустую могилу и на такую же рядом. Дело рук Мерлина, вне всяких сомнений, последняя благодарность мальчику, который следовал за своим наставником до самого гроба. - Помнишь те мешки для трупов, что Мерлин заставил нас подписать в первый же день? - спрашивает она у свежевскопанной земли, изо всех сил стараясь не думать о пустом гробе под ней. - Ты и там написал Эггзи, несмотря на Чарли и его дружков, которые смеялись над тобой, - она останавливается, внезапно в ее горле становится слишком тесно для слов. Она и не замечает человека с зонтом рядом с ней, пока тот не начинает говорить. - Не так все должно было закончиться. - Ох, я уверена, это еще не конец.***
- У вас продаются почтовые марки?***
Он чувствует себя сумасшедшим, стоя в каком-то госпитале с мешками под глазами и в украденном свитере, накинутом на плечи. В регистратуре на него и правда сморят, как на сумасшедшего, когда он пытается объяснить, кого ищет. Он догадывался, что "выстрел в голову, но не смертельный" будет звучать странно, но в последний раз его направили именно сюда, и он чувствует, что это то самое место. Просто интуитивно знает. И все же, девушка на ресепшене пытается от него отмахнуться, говорит ему, что после Валентайнового дня в госпитале было много народу и она не может отдать ему все файлы, и нет, она не может сузить круг его поисков, особенно, когда все, что у него есть - расплывчатое описание и отчаянье в глазах. Но потом с обеда возвращается медсестра, случайно услышавшая его тихий бред, и просто спрашивает: - Как, говоришь, зовут твоего друга? - Гарри.***
Они готовят дом для нового владельца, собирают старые вещи, и в этот момент он замечает мигающую лампочку непрочитанного сообщения на автоответчике. Как только оно заканчивается, он ругается себе под нос: - Твою же мать, Гарри.***
Воссоединения редко проходят так, как хотелось бы. С того самого момента, как он позвонил, он все время думает о том, как это произойдет. Будет ли злость в глазах юноши, тихая боль, или, быть может, что-то большее? Вытащит ли его Эггзи за дверь и увезет обратно в Лондон, или же притянет для поцелуя, подходящее время для которого уже давно прошло? Стоя лицом к лицу с Эггзи по разные стороны двери, он не уверен, что бы выбрал. - Ты отрастил бороду, - первые его слова, и это не самый худший вариант по сравнению с остальными. - Пытался слиться с местными. - Иди и сбрей эту хрень, ладно? Выглядит как шерсть утонувшей кошки. - А ты у нас теперь все про утонувших кошек знаешь? Романтическое воссоединение с торопливыми пальцами и тихими вздохами происходит позже вечером, когда они вдвоем в одноместной кровати, скрипящей при каждом движении. Менее приятное происходит спустя пару дней, с проливанием теплого чая и яростных слез.***
Несколько часов спустя, когда лунный свет топит комнату в кривых тенях, он говорит те самые слова, что услышал несколько месяцев назад на автоответчике. - Прости меня.***
Они целуются, и это так же естественно, как дышать. Они занимаются любовью так, будто у них есть все время в мире. Он думает, что может привыкнуть к такой жизни. Есть что-то такое в тихой деревне, что заполняет его мир без остатка, замедляет все настолько, что он может думать только о Гарри, о том, как хорошо быть здесь, быть рядом с ним, как хорошо быть живым. Это все так отличается от того города, где он вырос, города, со звуками сирен и визгом шин. Тихо, как никогда не было раньше. Вкус выдохшегося пива заменяется вкусом чужих губ. Он начинает понимать пастушьих поэтов, которые занимались любовью посреди поля под звездным небом. Наверное, это их личный элизиум.***
В почтовом ящике лежит открытка из Сан-Франциско, простое сообщение знакомым почерком, от мертвеца из могилы: Я скоро вернусь домой.***
Он эгоистичный человек. Он знает это уже много лет, на протяжении которых накапливал ценные вещи в своем лондонском доме, приковывал крылья бабочек на булавки и вставлял их в деревянные рамки под стекло. Он думает, что мог бы сделать тоже самое и с Эггзи - приковать его к себе навсегда, прямо в этот момент, когда все такое медленное и их прошлое далеко позади. Где он не выпрыгивает из теней, что собираются в уголках глаз, не выпрыгивает из самолета, не выпрыгивает... Но прошлое не очень хорошо справляется со своей основной задачей - оставаться в прошлом. Он часто просыпается по ночам, его пальцы ищут пистолет, а его нет на привычном месте под подушкой. Иногда он просыпается от ощущения нежных пальцев, которые ищут его пульс, и надломленного: - Пожалуйста, будь настоящим.***
- А что не так с соседями? - Они думают, что я выживший из ума затворник. - А кто сказал, что ты не такой?***
Большинство людей его избегают: неважно, как много раз Эггзи им ослепительно улыбался, они все еще смотрят на него с опаской. Он винит во всем Гарри, этого антисоциального придурка, во всем точно его вина. Он случайно натыкается на жену пастыря в продуктовом. Она улыбается ему фальшивой жемчужно-белой улыбкой и говорит: - Хорошо, что вы приехали. Мы все волновались за вашего отца, ну вы понимаете, живет один и все такое. - Ох, мэм, он не мой папа, - говорит Эггзи, подмигивая, а после хватает с полки большую коробку сладких хлопьев для завтрака и продолжает, откровенно намекая, - ну вы же понимаете, о чем я? Она выглядит должным образом оскорбленной, как говорит потом Эггзи, изо всех сил стараясь повторить выражение ее лица для Гарри. Гарри выглядит развеселенным, и он уже считает это маленькой победой. В следующее воскресенье пастор проповедует о грехе содомии. Это - еще большая победа.***
- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться домой, вернуться в Кингсмэн, в Лондон... - А ты? - Ты же знаешь, я буду там, где ты.***
Одним утром он пытается упаковать их жизнь в коробки, складывая все самое необходимое в картонные контейнеры, чтобы сохранить для себя. Лист с дерева, что упал Эггзи на волосы, Библия, что появилась в их почтовом ящике, после похода Эггзи в магазин, кофейник, что он чуть разбил, когда его руки тряслись слишком сильно, и он думал, что они вновь все в крови. Он едва ли закончил с первой коробкой, когда вместо утреннего приветствия до него доносится бормотание: - Что ты делаешь? Эггзи точно не жаворонок, никогда не был и вряд ли им будет. Его волосы торчат во все стороны, на его лице мягкая, усталая улыбка, и именно в этого человека он влюблен. Как он только мог думать о жизни без него. - Собираю вещи, - отвечает он. - Иди и помоги мне. - Мы собираемся в путешествие? - Вроде того.***
- Нам не нужно возвращаться, - говорит он поздней ночью, его пальцы вычерчивают плавный изгиб плеч возлюбленного. - Мы оба мертвецы, никто не будет нас искать. - Я искал тебя. - И нашел, мой милый.***
Поздним октябрьским вечером Гарри Харт заходит в ателье Кингсмэн, рядом с ним его мальчик, и он спрашивает: - Можете организовать нам примерку?