Инструкция

      Ичиго был в растерянности, чего с ним давненько, надо сказать, не случалось. Он стоял над детской кроваткой, в которой пока что мирно посапывал его полугодовалый наследник. На кроватке настоял Ичиго, потому что всегда думал, что спать на полу — пережиток прошлого, Рукия возмущалась, но, в конце концов, сдалась. Примечательно, что они сами спали по старинке — на футонах, потому что в поместье иного не было предусмотрено, все было настолько аутентично, что иногда Ичиго чувствовал себя в музее. И маленький Куросаки, время от времени пускающий слюни и сладко будто присвистывающий, даже пока не подозревал, по мнению Ичиго, как ему повезло. Впрочем, в данный момент старшего Куросаки занимали совсем не вопросы меблировки поместья его шурина: над кроваткой к стенке заботливая Рукия, срочно вызванная в отряд — ни минуты покоя, — прилепила инструкцию по уходу за сыном.       В картинках.       Инструкция — это, конечно, было хорошо, если учитывать, что общение с сыном у Ичиго обычно сводилось к тетешканью по вечерам; но Ичиго в упор отказывался признавать в серо-буром мишке с глазами-крестиками себя, а в пушистом белоснежном с черными ушками и черными же носиком зайке, которому явно где-то сильно досталось и его перебинтовали с ног до головы, — сына. Но, даже отбросив такую мелочь, как стиль рисования жены, к которому, в целом-то можно было и привыкнуть за столько лет-то, Ичиго никак не мог сообразить, что Рукия имела в виду, рисуя мишку, который пытался что-то впихнуть зайке в призывно открытый розовый ротик. Что-то напоминало то ли огромную соску, то ли ложку. Другая картинка давала понять, что мишка должен был совершенно живодерским образом содрать с зайки бинты и окунуть несчастного ушастого в странную конструкцию, напомнившую Ичиго котел, в котором по представлению христиан в аду грешников варили черти. Потом бедного зайку Рукию предлагала обратно забинтовать и похоже… развлечь. Ичиго даже икнул, увидев пляшущих вокруг зайки капитана Комамуру, кучиковского Амбассадора и нечто схожее с банкаем Майюри.       — К меносу, — уныло решил не вдаваться в подробности Куросаки, содрал рисунки со стенки и позвал прислугу.