Тёплые капли дождя

Запах дождя и размытые окна. Все выглядит слишком серым и тоскливым, даже вещи, что обычно излучают теплоту и свет. Но отчего-то кажется, что ливень, который смывает всю пыль и грязь с улиц, точно также очищает запыленные и загрязненные души людей. Он омывает их, потрепанных, порядком настрадавшихся, преподнося что-то вроде временного, пусть и больно шаткого, спокойствия. Джордж который час сидел и высматривал что-то - будто бы послание от Бога - в чашке с чаем. Не то чтобы ему это было интересно, просто других занятий пока что не наблюдалось. Ринго молотил пальцами по поверхности стола, выстукивая четкий, чисто "битловской" ритм. Ему тоже было безумно скучно, и он чувствовал только уныние и ничего больше. Пол зарылся в одеяло, стараясь уснуть мертвецким сном, но все - безрезультатно. Он ощущал, можно сказать, осязаемую тоску. У него ныли пальцы рук и ног - словно он пробежал десяток с лишним миль марафона. А погода за окном настроение явно не улучшала. Атмосфера царила, конечно, такая, что в пору распевать душераздирающие песни и грустить под них, забившись в какой-нибудь темный угол. И вот, когда шел уже второй час ничегонеделания, Пол "вынырнул" из-под одеяла и заявил, обращаясь к остальным: - Нужно что-то делать. Мы же не можем сидеть так вечность. Джордж, косо взглянувший на него из-под челки, поинтересовался: - Ну и что ты предлагаешь, мистер "Я хочу перемен"? МакКартни честно ответил, что не имеет никакого понятия о том, чем можно заняться. Но сидеть просто так казалось ему еще хуже, чем предпринять попытки скоротать время. Дождь шел, наверное, уже целую вечность. Он лил непрерывно еще с утра, но все с той же силой. Трое друзей продолжали сидеть за столом, подперев руками головы. Пол был похож чем-то на взъерошенного воробья - лохматый после лежания в постели и порядком замерзший. Даже в нафталиновом свитере ему было холодно. Еще где-то полчаса музыканты бездумно разглядывали друг друга, как в первый раз, и каждый из них то и дело тяжко вздыхал. Со стороны это могло даже показаться забавным, но только не им самим. Дождь продолжал идти, и не было даже надежды на то, что он закончится в скором времени. Джордж подошел к окну и коснулся пальцами холодного стекла. Как загипнотизированный, он смотрел на серый, задымленный город. От нечего делать, Харрисон начал рисовать на поверхности всякие кружочки и треугольнички. Пока он дул на стекло, чтобы оно запотело, и изображал на нем очередную фигуру, Ринго и Пол уныло наблюдали за его действиями. - Я совсем продрог, а отопление так и не включили, - пожаловался МакКартни, поежившись. Он взял с кровати многострадальное одеяло и завернулся в него, как в кокон. Теперь Пол походил на большое буррито. Когда музыканты уж было отчаялись, Ринго предложил: - А давайте послушаем альбом Джона. Эти трое, наверное, сто лет не слушали его альбомы. Потому что все песни были для них чем-то таким родным и в то же время далеким, что они боялись прикоснуться к этому. Каждая композиция, каждая строка, каждая нота - это все был Джон. И ребятам казалось, что включи они сейчас какую-нибудь песню, они узнают Леннона с другой стороны. Возможно, просто им было страшновато от того, что то, что они раньше знали о нем, после прослушивания альбома совершенно поменяется на обратное. По правде говоря, бывшие Битлы боялись открыть для себя нового Джона. Им хотелось запомнить его таким, каким они всегда его знали, а не кем-то неизвестным. Но, пораздумав, музыканты все же решились. Что им было терять? Пол, уже высвободившийся из объятий одеяла, достал откуда-то порядком потрепанную пластинку и опустил на нее иглу проигрывателя. Сначала был шорох, а потом зазвучало вступление. "Imagine" - это был, несомненно, тот самый Леннон, знакомый, родной и в то же время далекий и недоступный. Знакомый незнакомец. Ринго и Джордж замерли, прислушиваясь к музыке. Пол стоял и улыбался. Ему казалось, что Джон сейчас с ними, всего лишь вышел покурить или отошел на минутку по делам. Дождь бил по стеклу, но теперь он олицетворял не уныние и тоску, а спокойствие и умиротворение. Стук капель казался уютным и каким-то знакомым. No hell below us Above us only sky... - Вот талантливый подлец, - прошептал Джордж тихо, словно боялся спугнуть мгновение. Ринго на его реплику прижал палец к губам, мол "молчи, Харрисон, молчи". В его глазах запрыгали веселые искорки. От грусти не осталось и следа. МакКартни захотелось впустить дождь к себе. Он бегал по дому и раскрывал все окна нараспашку, заполняя комнаты приятной свежестью и запахом влаги. Пока в гостиной звучала "Imagine", Пол, с улыбкой на лице, высовывал руку наружу и с удивлением понимал, что капли дождя - теплые, а не ледяные. Потом внезапно из-за туч выглянуло солнце. И, казалось, все вокруг ожило. Освещенные стены стали золотистыми, на потолках и полах прыгали солнечные зайчики, яркие лучи были везде и переливались радугой на блестящих предметах. Небо синим океаном раскинулось над миром. Ливень пошел на убыль. "Леннон наверняка сидит там и улыбается, глядя на нас троих, и говорит про себя: "Вечно они так. Делают вид, будто меня нет. А ведь я же здесь, я же остался в каждом из них по-понемногу", - думал Пол, вдыхая запах улицы. Сегодня ему дышалось как никогда легко. Он чувствовал себя старой пыльной книгой, которую временно отложили на полку и вот, снова вытащили обратно. Да, он был готов показать новые истории на своих страницах. Битл вышел на балкон, позабыв о холоде, мучившем его еще пару минут назад. Он ловил теплые капли дождя и завороженно смотрел, как они блестят, подобно бриллиантам, в лучах солнца. МакКартни вернулся к ребятам через некоторое время, и они еще послушали альбом. Джордж, Ринго, Пол сидели и улыбались. Каждый из них верил, что в них тоже осталось что-то от Джона. Он существовал, более того - жил - в их сердцах, играл лучшей музыкой в их душах, возможно, даже был солнцем или дождем. Но он был. You may say I'm a dreamer But I'm not the only one I hope someday you'll join us And the world will live as one