Короткие истории с неожиданным концом

Постановка пыльной бури осуществлялась Красной планетой с размахом буйного пациента в скорбном доме. Больной этот азартно тряс рукавами смирительной рубахи, поднимал смерчи мельчайшего песка, вонзал в барханы кривые дротики молний, хохотал, широко разевая сухой беззубый рот. В общем, развлекался в свое удовольствие. И дела ему не было до четырех обитателей станции "Одиссея", у которых и так хватало своих забот кроме как усмирять безответственного безумца. Они только что узнали, что запланированный на конец декабря запуск корабля к Марсу откладывается и, значит, экспедиция продлится не два года, как предполагалось изначально, а, как минимум, четыре, а то и больше. И ведь, черт побери, не исключена такая возможность, что они застрянут здесь навсегда. Нехорошее слово "навсегда". Нежелательное в их обстоятельствах. И настроение у жителей станции было не очень, да что там говорить, поганое было настроение. И как некстати эта рыжая пыльная буря, скребущая в иллюминатор кривыми когтями, злючая, нудная, бесконечная, выматывающая душу. А тут еще, как будто нарочно, одна за другой стали валиться путешественникам на голову маленькие и большие неприятности. - Никто ваниль не видел? Ваниль с полки пропала! - сетовала, ковыляя по кухонному отсеку Юля Макаркина. Несколько дней назад она на ровном месте упала и потянула лодыжку. Нога теперь напоминала слоновью и болела. Юля собиралась поднимать настроение команды яблочным пирогом и тут на тебе - ваниль пропала. - А я брелок - подарок племяшки третий день не могу найти, - пожаловался Барбеле, уронив на пол пятидесятикиллограмовую гирю. - Котик там такой симпатичный. И куда завалиться мог? - Ты мне зубы котиком не заговаривай, - вступил в разговор директор станции Молчанов, - Когда отчет о пригодности почвы для посадок в каньоне Мелас будет готов? Вчера, между прочим, срок был. - Так вчера марсоход чуть не унесло! Еле поймали! - То ли еще будет, - загадочно произнесла Томаш, повернув голову от вытяжного шкафа с пробирками и бюретками. - То ли еще будет. Пролетел, с силой ударился в пучеглазое окно камень, еще один, еще. - Ешкин кот, - подошел к иллюминатору Молчанов. - По внешней, стеклянной поверхности окна змеилась трещина. - только этого мне не хватало. - Как назло, - чуть не плача громко прошептала Юля, - как назло. И тут на станции погас свет. Взвизгнула в темноте Юля. Зажглось красноватое аварийное освещение. Томаш невозмутимо разливала соляную кислоту. - Я пошел разбираться, - сказал Молчанов. Пришел в себя он уже на полу. Тяжелый инфракрасный микроскоп неизвестно как сорвался со шкафа и упал директору на голову. - Женя, ты жив? - кинулась к Молчанову Юля. - Барбеле, лед из холодильника, скорее! - У нас в Будапеште, - наконец вступила в разговор Томаш, дождавшись, пока станет тихо, - очень строгие домовые, требующие к себе уважения. - И что? – Молчанов озадаченно почесал плохо соображающую башку. - А то, раз мы здесь обосновались надолго, у нас тоже поселился барабашка. И просит к себе внимания такими вот варварскими способами. И если мы его не приветим - будет только хуже. - Вы в своем уме, Томаш? Вроде это меня по голове шлепнуло? - поинтересовался Молчанов. - А вы попробуйте, хуже не будет. Хозяин приглашать должен, а вы командир. - И что я должен делать? Банкет устроить? Поцелуи и цветы? Демонстрацию трудящихся? - Да не кипятитесь вы. Все просто. Позовите его у нас жить. Вежливо. Мы ему мисочку с водой на ночь поставим. Глядишь, добрым станет наш... - Марсик, - подсказала Юля. - Всеобщий психоз, - покрутил пальцем у виска Барбеле. - Учтите, я в этом цирковом представлении участвовать не буду! - Тогда не мешайте, - отрезала Томаш. - Идите, вон, валерьянки выпейте. Молчанов крякнул, вышел на середину отсека и, чувствую себя полным идиотом, произнес: "Ты это, заходи, чувствуй себя как дома, приглашаем мы тебя. И я лично тоже приглашаю, старый дурак...". Пять минут все стояли затаив дыхание. А потом вдруг зажегся свет. Молчанов проснулся раньше всех, первым делом заглянул на кухню. Воды в мисочке, выставленной Юлей на полу, не было. Зато на пластике столешницы лежал потерянный брелок со смешным взъерошенным котом. И трещина на стекле исчезла самым загадочным образом. - Пасиб, - буркнул Молчанов в пустоту. - Спасибо, э-э-э, Марсик. - Ы-ых, - простонала пустота за спиной. - Ты смотри, крутой перец, не балуй больше, - строго сказал Молчанов, - а то живо у меня вылетишь, разбойник. -Ы-ых, - покаянно заохала пустота.