Двадцать пять сантиметров разницы

      Асахи просидел в зале дольше всех. Его самочувствием рискнул поинтересоваться только капитан команды, да и то резво сбежал после хмурого «всё в порядке». Теперь, когда в большом зале остались только две живые души, время остановилось для обоих, секунды перетекли в минуты, а те, в свою очередь, в часы. Такие моменты были дороже любой победы, каждый из парней понимал, насколько редки такие ситуации. Особенно сильно кипишился либеро, каждый раз прося не торопится своего доигровщика, но тот лишь пожимал плечами, всем своим видом показывая, что на этот раз тоже ничего не выйдет. И Юу соглашался, в очередной раз, упуская долгожданный момент. Нет, не сейчас. Сегодня Нишиноя не упустит шанса и найдет слабое место в защите доигровщика. - Я скучал по тебе Асахи-сан... - Азумане поднял голову, отвечая равнодушным взглядом.       Юу чувствовал, что задыхается от этого равнодушия, чёртова привязанность стала настоящей болезнью: вставала комом в горле и выливалась непрошеными слезами. Асахи всегда был добр и ласков к своему другу, но сейчас он выглядел иначе, словно чужой. - Извини, я тоже скучал, - отозвался Асахи, рывком прижимая либеро к себе, словно любимую мягкую игрушку.       Чужое лицо оказывается так близко, что Нишиное приходится зажмуриться - до того все расплывается перед глазами. По спине побежали приятные мурашки, когда чужие губы коснулись шеи либеро. - Азумане... - запоздало выдохнул Юу, чувствуя, как горячий язык скользит по его шее, как сильные руки зажимают его плечи усаживая к себе на колени. - Я знаю, о чем ты думаешь, Юу, - доигровщик говорит тихо, но так уверенно, что любой побоялся бы перечить. - Я тоже этого хочу.       Либеро всеми фибрами души обожал такого Асахи. Уверенного, немного грубого и до безумия жаждущего тепла тела Нишинои. Такого Азумане знал лишь он, когда в очередной раз завлекал парня в свою ловушку. Но до серьезного дело никогда не доходило, из-за чего Юу постоянно злился и приходил на тренировки расстроенным, мог часами не разговаривать со своим товарищем по команде, который в очередной раз отверг его. Но все равно до безумия любил его и сразу же прощал любые обиды.       Секунды тикали, Асахи все тянул, но нетерпеливый взгляд либеро заставляет его действовать вновь, но теперь - более дико и несдержанно. Нет. Сейчас он хочет назло медлить, растягивать этот миг, заставляя своего либеро буквально стонать от удовольствия. Он нетерпеливо целует Юу за ухом, одновременно пытаясь стянуть с него футболку. Нишиноя покорно отстраняется, самостоятельно избавляясь от ненужного предмета одежды, в ответ доигровщик легко проводит пальцами по выступающим ключицам и ребрам, оставляет яркий засос на шее.       От ощущения того, как гу­бы доигровщика так нас­той­чи­во, по-собственнически, про­ходят­ся по шее, опус­ка­ют­ся на клю­чицы, ос­тавля­ют влаж­ную до­рож­ку во впа­дин­ке меж­ду ни­ми, на­чина­ли дро­жать но­ги. Ру­ки как-то бес­силь­но цеплялись за спортивную форму брю­нета и ­тяну­ли его еще бли­же. - Асахи-сан, обещай, что, наконец-то, сделаешь это, - как-то жа­лоб­но про­из­нес Юу, - перестань сбегать от меня. - В ответ доигровщик что-то недовольно пробубнил.       На ли­це либеро по­яви­лась иг­ри­вая улыб­ка, и он по-хищному впился в шею доигровщика, закусывая кожу чуть ли не до крови, заставляя Азумане рычать. Асахи медленно, но терял рассудок, когда Нишиноя так сладко прогибался от любого его движения, так нежно и тихо стонал, все труднее становилось контролировать собственные действия, помнить, что в день их первого поцелуя он обещал, что никогда не тронет свое сокровище, не позволит себе осквернить его тело. Тяжело. Тяжело, когда сам Юу уже контролировал процесс, стягивая с него шорты вместе с нижнем бельем, тяжело скрыть собственное возбуждение.       Не успел Асахи совладать со своими эмоциями, как гу­бы Нишинои сом­кну­лись на го­лов­ке воз­бужден­ной пло­ти, а зал на­пол­нился сто­нами доигровщика. Либеро плав­но зад­ви­гал­ся вверх-вниз, старательно и на удивление умело, от чего Азумане прогибался в спине. Пе­ред гла­зами обоих сто­яла пе­лена страс­ти. Хо­телось намного боль­ше­го, но Асахи старался сдер­живаться, до последнего тянуть момент, чтобы потом опять сбежать. Но врать себе не получается, ему очень нравится то, что сейчас творит Нишиноя, и парень хочет доставить удовольствие не только себе, но и своему либеро. - Я не могу так... - хрип­ло вы­дав­ли­ва­ет доигровщик, но Юу лишь хит­ро улы­ба­ет­ся, свободной рукой лаская собственную плоть, которая тоже требовала к себе внимания, сквозь ткань спортивных шорт.       Вы­ругав­шись сквозь зу­бы, Асахи мот­нул го­ловой, от­го­няя на­важ­де­ние, и пос­мотрел вниз. И за­был, как ды­шать: либеро с та­ким удо­воль­стви­ем про­водил язы­ком по его члену, с та­кой жад­ностью брал его в рот, что сдер­жи­вать­ся даль­ше бы­ло прос­то не­выно­симо больно. Заметив эту малейшую слабость, Нишиноя обхватив член рукой у основания, провел пальцем по крупной вздувшейся вене, вновь облизнул головку, медленно провел языком по плоти с одной стороны, с другой, двинул ладонью. Никогда и никому он не доставлял такого удовольствия. Но Асахи нравилось, до потемнения в глазах нравилось. Он двигал бедрами навстречу, вцепившись в короткие волосы либеро. - Юу, пожалуйста, прекрати, - сдав­ленно хри­пит Азумане, пытаясь остановить Нишиною, но тело не слушалось своего хозяина. - Ты так похож на ребенка, я не могу это сделать. - Ребенок? - с недоумением спрашивает либеро нахмурив брови. - Это было обидно, - он надавил руками доигровщику на живот, - если не сейчас, то я отказываюсь дальше играть в волейбол.       Асахи недовольно вздыхает понимая, что выбора у него нет и сбежать не выйдет, даже если Юу говорил не всерьез, Азумане уже слишком долго тянул момент, до последнего отдаляя этот день. Отс­тра­нив Нишиною, по­вер­нув его к се­бе спи­ной и прислонив к стене, он про­водит го­рячей ла­донью по про­меж­ности, про­никая паль­ца­ми внутрь. Это пер­вый их раз, брю­нет ста­ра­ет­ся не при­чинить бо­ли. Но бы­ло боль­но. Очень. Рас­тя­гивание от­да­валось болью в теле. Без это­го ни­как, ина­че по­том бу­дет ещё ху­же, и Юу это прекрасно понимал. Плав­ные дви­жения, Асахи ста­рал­ся быть как мож­но ос­то­рож­нее. - Сделай это уже, хватит медлить!- хрип­лый го­лос сры­ва­ет­ся на пос­леднем слове, прев­ра­ща­ясь в гром­кий стон удо­воль­ствия, ког­да Юу чувс­тву­ет, как доигровщик на­чина­ет мед­ленно вхо­дить в не­го.       На гла­зах либеро выс­ту­пили сле­зы, но ры­дать он не со­бирал­ся, прос­то ему бы­ло боль­но, очень боль­но, а рас­сла­бить­ся никак не по­луча­лось. Асахи нежно по­цело­вал Нишиною, за­мирая, и да­вая ему при­вык­нуть. Боль поч­ти улег­лась, а без­дей­ствие на­до­ело. Юу дер­нул бед­ра­ми, выз­вал гром­кий вы­дох доигровщика, по его те­лу прош­ла круп­ная дрожь. Азумане двигался мед­ленно, рас­тя­гивая удо­воль­ствие, про­никая по немногу, при этом иног­да ос­та­нав­ли­ва­ясь и чуть вы­ходя, нап­ря­жен­но хму­рился, ста­ра­ясь сдер­жать се­бя, а не сор­вать­ся до ярос­тных тол­чков. Ког­да он, на­конец, вхо­дит до кон­ца, то под­тя­гива­ет­ся к Юу и кусает его за мочку уха. Каж­дый но­вый тол­чок при­носил нас­лажде­ние, зас­тавлял го­лову кру­жить­ся, а те­ло — дро­жать от удо­воль­ствия. Не вы­дер­жав, Нишиноя кон­чил с ти­хим, гор­танным вскри­ком. - Я люблю тебя, Азумане... - Юу хрип­ло шеп­чет ис­ку­сан­ны­ми гу­бами, тяжело дыша.       Мир вок­руг Асахи слов­но пе­ревер­нулся, не уда­валось сфо­куси­ровать­ся ни на чем, кро­ме те­ла либеро, только его либеро. Еще па­ру тол­чков, доигровщик чувс­тву­ет, что не может больше сдерживаться и изливается в Нишиною. Брю­нет мяг­ко опус­ка­ет­ся на Юу, це­луя его лег­ко и неж­но, тот от­ве­ча­ет на по­целуй, об­ни­мая за шею и при­тяги­вая бли­же. - И я тебя, - шепчет доигровщик, замечая, как его либеро медленно, но верно клонит в сон.