Власть Луны

– Еще одна загубленная душа. – Бедняжка. Она была так юна и невинна. – Когда же уже поймают этого окаянного. Куда смотрят охотники… Давным-давно подобные толки ходили в одной маленькой деревушке, названия которой уже никто и не вспомнит. Время от времени там пропадали красивые девушки и женщины, тихие, спокойные, чистые душой. Они просто… исчезали. Уходили с корзинами в лес или отправлялись искупаться в тихой заводи озерца, и больше их никто не видел. Когда пропала очередная девица, паника, словно ядовитая змея, ползла по деревне, наполняя сердца селян тревогой и страхом. Молва ходила разная, у каждого было свое предположение, своя теория. Самая распространенная заключалась в том, что в лесах неподалеку завелся волк. Охотники с ружьями каждый день прочесывали окрестности, расставляли капканы, но никак не могли изловить душегуба. В то время недалеко от рынка жила одна бедная женщина, звали ее Джиллиан. Она торговала пирожками, и о ее умелых руках сложились легенды – так вкусен был ее товар. Кроме того, она всегда была доброй и отзывчивой. И, хотя многие мечтали заполучить себе такую в жены, всегда давала вежливый отказ и, грустно улыбнувшись, в одиночестве возвращалась домой, где ее дожидались сыновья. В деревню она пришла без мужа, лишь с потрепанным чемоданчиком и двумя детьми на руках. Но, поскольку Джиллиан была скромна и потому не любила говорить о себе, истории ее никто не знал. На рынок время от времени заглядывал один новичок. Он приехал в деревню не так давно, но старики и мужчины уже его недолюбливали. Он был одиночкой, жил на окраине, редко выбирался на люди, а когда делал это, то общался в основном с женщинами, над которыми имел странную власть. И это не нравилось местным, особенно мужьям, чьи жены не забывали лишний раз ему улыбнуться или мечтательно посмотреть вслед. Звали его Кэл. Имя это было или кличка – никому неизвестно. Щеки Кэла всегда покрывала двухдневная щетина; при виде симпатичных жительниц он скалил зубы в хищной ухмылке, словно волк, высмотревший на обед соблазнительного ягненка или овечку. Никто не осмеливался в открытую бросить ему вызов, вставать у него на пути, нападать, но, стоило Кэлу скрыться с их глаз, как многие принимались злобно ворчать, браниться и хватать своих жен под руки, чтобы увести подальше и запереть на замок, дабы те ненароком не сбежали к плуту в ночи. Кэлу, казалось, не было до этого дела. Он все равно возвращался на рынок и каждый раз обязательно пробовал очередной пирожок у бедной женщины. Он и ее рассматривал как аппетитную овечку, нисколько не заботясь ни о косых взглядах и шепотках, ни о ее смущенно опущенном взгляде в пол. И странно, но лишь ему одному она позволяла не платить за выпечку. Все юные красавицы завидовали Джиллиан и зло насмехались за ее спиной, ведь им он уделял гораздо больше внимания, чем ей. Он всего лишь пробовал ее пирожки, а в гости к себе звал их, более молодых, более свежих, более желанных. Как-то раз, после одной из ярко освещенных Луной ночей, пропала дочь одного из самых уважаемых старцев в деревне. Разъяренный, он собрал всех местных охотников с ружьями и собаками, чтобы, наконец, изловить зверя. Они расставили капканы, стали еще тщательней рыскать по лесам. Старик сам лично встал во главе собравшейся дружины. Он был охотником всю свою жизнь и стрелял лучше всех, несмотря на почтенный возраст. Охотники устроили засаду на опушке леса, неподалеку от обветшалой избушки и прождали там всю ночь. Волка так и не изловили. Он будто бы догадался, что на него объявили охоту, и притаился, словно был хитрее их всех. Зато старик, державший ночную смену, приметил, как в избушку украдкой, озираясь по сторонам, несмело входит продавщица с рынка. Недовольно поморщившись, он покачал головой: всех тянуло к этому проходимцу как магнитом, даже она, идеал разумности и целомудрия, не смогла устоять против его чар, поддалась, позабыв о приличии. На следующий день Джиллиан даже не вышла на рынок, опечалив тем самым многих своих покупателей, привыкших к прекрасной выпечке. Не явилась она и через день, настолько Кэл вскружил ей голову. Кое-кто начал уже было бить тревогу, когда, наконец, к третьему дню, она вернулась, цветущая и благоухающая, и жизнь пошла своим привычным чередом. Поиски зверя продолжались, и однажды он все-таки попал в капкан. Правда, ему удалось удрать, но крови он пролил немало. Охотники, воодушевленные слабостью врага, с еще большим рвением принялись обыскивать местные леса, но воцарившиеся мир и тишина успокоили людей. Было похоже, что раненый волк все-таки покинул местные земли. Между тем хищник, как прозвала Кэла одна тугая на ухо старуха, торговавшая тыквенными семечками, вновь объявился на рынке, очаровывая местных красавиц и не забывая уделять внимание Джиллиан. Он был бодр и игрив, как никогда, и даже развеселил ее, прорычав что-то тихим голосом в самое ухо. Потом он отломил кусочек от сдобной булочки с изюмом и, пристально глядя Джиллиан в глаза, отправил сдобу прямо ей в рот, коснувшись пальцами ее губ. Бабки за соседними прилавками возмущенно заохали и закачали головами, а девушки с нескрываемой злобой и завистью ловили каждую улыбку Джиллиан и каждый жест завидного ухажера. Наконец, закинув в рот остатки булочки и игриво подмигнув сияющей продавщице, Кэл удалился, слегка прихрамывая. По пути он не преминул задержать взгляд на очередной красотке, которая готова была выпрыгнуть из сарафана, лишь бы ее заметили. Оскалив зубы, «хищник» голодно ухмыльнулся и подмигнул той напоследок. Заметив это, продавщица пирожков вновь погрустнела. Не укрылось произошедшее и от зоркого взгляда старика-охотника, зашедшего в тот день на рынок за овощами. Он тут же припомнил этот случай, когда на утро вновь пропала девушка, именно та, которая так заинтересовалась хищником накануне. Подняв переполох, старик убедил охотников устроить засаду возле дома Кэла. Это было прекрасное летнее утро, солнце только начинало свой круг, и вместе с ним просыпалась природа. Джиллиан закончила сбор ягод и возвращалась домой окольным путем, в надежде украдкой повидаться со своим хищником, хоть и злилась на его поведение и на взгляды, которые он бросал на других, не считаясь с ее чувствами. Но такова была его природа, и она это знала. Кэл был волком по натуре и не мог действовать иначе. И все же женщине так хотелось хоть иногда верить, что он может измениться ради нее. Будучи буквально в ста шагах от его избы, Джиллиан внезапно замерла, услышав выстрел. Корзина с ягодами упала на землю, и женщина, зажав рот рукой, бросилась бежать на звук. … С тех пор, как убили хищника, исчезновения в деревеньке прекратились. Люди, наконец, смогли вздохнуть свободно. Вновь воцарился мир, жизнь вернулась в привычное русло. И лишь одна жительница не смогла смириться с сотворенной жестокостью, ведь она знала, что ее хищник не был убийцей. Единственная его вина – его природа, природа волка. Ему нужно было обольщать, заманивать, завоевывать. Раз за разом. И каждый раз новую. Только так он мог усмирить свои аппетиты. Джиллиан ненавидела его за это, но, тем не менее, понимала и всегда прощала. С природой сложно спорить, ей ли не знать. Она пролила немало слез в тот день, обнимая его холодеющее тело, целуя навечно застывший на лице оскал, и вернулась домой с руками, перепачканными его кровью. С каким-то животным наслаждением она доделала последнюю партию пирожков и избавилась от ненужных отходов: костей, ногтей, волос, дешевых побрякушек и окровавленного сарафана. Растопила ими печь. В последний раз она сходила на рынок и с легкостью распродала весь свой товар, с печальной улыбкой принимая похвалы и слова утешения от покупателей. А вечером вернулась в дом, тихо собрала необходимые в дорогу вещи, с любовью потрепала обоих своих сыновей по загривкам, с болью в сердце отмечая, насколько же они становятся похожими на отца, когда игриво оскаливают свои еще молочные зубки в усмешке. В ту ночь Джиллиан, прихватив свой потрепанный чемоданчик и крепко держа мальчиков за руки, покинула проклятую деревню. Дорогу им освещала еще полная Луна.